Брат, вспомни все! - Владимир Колычев

Никита предчувствовал этот момент. Поэтому он спешил. Торопился делать деньги.

Двести тысяч долларов он вложил в ночной клуб. Но понял, эти деньги окупятся не скоро. А ему нужна была быстрая оборачиваемость капитала. Поэтому он взялся за рисковый вид бизнеса. Он сколотил штат сотрудников, организовал ряд пунктов по приему цветных металлов. И начал собирать лом. Знал он, что дело это чрезвычайно прибыльное.

Разумеется, кое-кому своей деятельностью он перешел дорогу. А именно Славе Шарику. Этот тип также занимался экспортом цветного лома. И очень не любил конкурентов. Особенно тех, которые неизвестно откуда появились.

Слава косил под крутого бандита. Поэтому в один прекрасный момент «забил» Никите «стрелочку». Короче, предложил ему смотать удочки. Никита не согласился. Тогда Шарик пригрозил ему скорой расправой.

Слава не шутил. Никита и сам это понимал. И компетентные люди его предупредили. Это потом при нем появился Сапунов со своими спецами. А тогда Никиту прикрывал лишь Светлов на пару с Вершининым. Они-то и выдали ему весь расклад относительно Шарика. Мол, берегись, парень.

А вскоре Слава взлетел на воздух в своем «Мерседесе». Не без участия Никиты.

С тех пор ему никто не мешал. Бизнес на цветных металлах приносил ему солидные прибыли. Только на этом он не останавливался. Он пошел дальше. Тихой сапой втянулся в нефтебизнес.

Сейчас у Никиты в свободных, оборотных и недвижимых средствах не одна сотня миллионов долларов. Даже страшно подумать, насколько он богат. Только эти миллионы ему не помогут. В той ситуации, в какой он оказался на пару с Валерой, деньги бессильны. Можно рассчитывать только на свои руки, ноги и зубы.

Позавчера от них забрали Лелю. Где она сейчас, неизвестно. Скорее всего там, откуда не возвращаются.

Вчера утром забрали последних женщин. Думали, на этом все закончится. Но нет, в тот же день автоматчики пришли и увели с собой всех мужиков. Оставили только двоих — Никиту и Валеру.

Какое-то время издалека до них доносились крики бомжей. И звуки ударов. Будто кто-то избивал их. Потом крики прекратились. Видимо, их забили до смерти. Этой ночью они спали в бараке вдвоем.

— Ты уже проснулся? — спросил Валера.

— Проснулся, — кивнул Никита.

— Как спалось?

— Спрашиваешь…

— Да ты вроде спал. А я мучился… Мужики мне снились и бабы. Бомжи в смысле…

— К себе не звали?

— Куда к себе?

— Мертвые иногда зовут к себе.

— Нет, не звали.

— Значит, выживем.

— Думаешь, выживем?

— Хотелось бы…

— Мне тоже бы хотелось… Но не выжить нам. Я видел во сне, что эти гады с бомжами нашими делали… Они учились на них.

— Чему?

— Людей убивать… Для них бомжи как манекены. Живые манекены. Они на них руку набивают.

— Вообще-то это и без твоих снов ясно…

— Тогда скажи, зачем эти гады учатся людей убивать?

— Не знаю. Может, школа киллеров.

А ведь эта мысль уже не первый раз посещает его. А что, если в самом деле здесь, на островах, среди непроходимых болот, существует что-то вроде школы профессиональных убийц. И бомжи здесь проходят по графе учебных пособий…

— То-то же, — невесело вздохнул Валера. — А ты говоришь, может, выживем…

— Нельзя терять надежду.

— Надежду я уже потерял. И терпение на исходе. Сегодня я сорвусь. И брошусь в драку. Пусть меня пуля остановит…

Когда открылись двери барака, Валера спрыгнул с нар первым. Он решил, что это пришли за ними. И приготовился достойно встретить автоматчиков. Позавчера он оплошал, на пару с Никитой. Они прыгнули на врага с нар, в самую гущу угодили. И поплатились за это. До сих пор ребра болят и внутренности ноют…

Но, оказалось, еще не настала пора для последнего смертного боя. В сопровождении четырех автоматчиков в барак вошел парень с подносом. На нем дымилась кастрюлька с чем-то невероятно аппетитным. Только от одного запаха можно сойти с ума.

Парень поставил поднос на стол. Кроме кастрюльки, на нем пустые тарелки, ложки, стаканы с чаем, хлеб.

Никита и Валера зачарованно смотрели на это чудо. И не заметили, как появился какой-то мужик. Высокий, крепко сбитый, хмурое лицо, черные с сединой волосы.

— Жаркое с гарниром, — кивнул он на кастрюлю.

— Последнее желание перед смертью? — ляпнул Валера.

— Не дождетесь, — усмехнулся мужчина. — Если я решу вас убить, вы сдохнете, как собаки…

— Не сомневаюсь, — скривил губы Никита. Мужчина впился в него пронзительным взглядом. Недобро усмехнулся. И с презрением:

— Молчал бы, когда с хозяином разговариваешь.

— Ты мне не хозяин.

— Это тебе так кажется… Жить хочешь?

— А кто не хочет?

— Правильно, все хотят. И ты хочешь. Что ты скажешь, если я сообщу, что решил не убивать вас?

— Я спрошу, почему ты так решил.

— Потому что так надо…

— Кому надо?

— Мне… И ей…

— Кому «ей»? — встрепенулся Валера. — Леле?..

— Ей, — кивнул мужчина.

— Она жива?

— Я с мертвыми не сплю.

— С мертвыми? Ты что, спишь с ней?

Никите показалось, что сейчас Валера набросится на него с кулаками. Но тот остался на месте. Удержался от соблазна набить рожу этому «хозяину».

— Сплю, — кивнул Седой. — Еще как сплю…

— Значит, это Леля за нас просит? — спросил Никита.

Валера закипал. И вот-вот сорвется с цепи. Поэтому Никите пришлось сделать шаг вперед и в сторону, закрыть его собой.

— Она, — кивнул «хозяин». — Только вы не думайте, будто она что-то решает. Здесь все решаю я. И я решил, что мне нужен порядок в бараке. Я знаю, все это время вы держали бомжей в узде. И дальше будете их держать…

— Некого держать…

— Это сейчас некого. Но сегодня прибудет новая партия. Новая партия расходного материала…

И на что же этот материал расходуется? Никита очень хотел спросить об этом «хозяина». Но сдержал в себе этот порыв. Слишком все серьезно, чтобы спрашивать о таких вещах. В его положении меньше знать — крепче спать… А потом он и сам знал, с какой целью бомжей пускают в расход.

— Значит, мы назначаемся старшими по бараку, — уточнил он.

— Да, именно так…

— И где мы будем жить?

— В бараке, вместе со всеми… Только кормить вас будут отдельно. По-человечески…

«Хозяин» взглядом показал на стол. Никите очень хотелось есть. Но он бы с удовольствием размазал содержимое этой кастрюли по роже «хозяина».

— Спасибо и на этом… — Он с трудом выдавил из себя немного вежливости.

— Жрите на здоровье! — гадко усмехнулся Седой.

На этом разговор был закончен. Он исчез. А за ним вышли из барака и другие. Никита и Валера остались одни.

И конечно же, первым делом набросились на еду.

— Кусок с хозяйского стола, — с набитым ртом сказал Валера.

— С хозяйской руки, — уточнил Никита.

— Может, и с руки… Ничего, мы его слижем… Нам бы только сил поднабраться…

— А дальше?

— Дальше момент подгадаем… Мы ведь с тобой на привилегированном положении. Типа старшие по бараку…

— Ну и что нам это дает?

— Слушай, а может, нас и дальше продвинут?

— Куда дальше?

— Ну это, сами будем бомжей охранять. А еще лучше, чтобы нас в рейд за бомжами послали…

— Ну ты и хватил.

— А вдруг выгорит дело?.. Тогда у нас оружие будет.

— Нет, к оружию нас и близко не подпустят. И не мечтай. Но стараться мы будем. Если нельзя взять контроль над ситуацией, нужно к ней приспособиться. А там видно будет.

— Точно, поживем — увидим…

— Хорошо, что вообще на плаву остались. Спасибо Лельке…

Валера стал вдруг чернее тучи.

— Не надо про нее, — мрачно изрек он.

— Ревнуешь?

— Ревную? Нет, не ревную. Потому что знаю, Леля из-за нас на это пошла… А вообще-то ревную… Поэтому давай больше не будем о ней… Хотя все равно из головы ее не выбросишь. Как подумаю, что этот гад с ней делает, так наизнанку выворачивать начинает…

И как бы в подтверждение своих слов Валера схватил со стола свою тарелку и размахнулся, чтобы запустить ее в дверь барака. Но вдруг остановился. Вернул тарелку на место.

— Не надо, — самому себе сказал он. — Мы же решили играть в послушных…

Никита согласно кивнул. Все правильно, они будут играть. В покорных и послушных. Они должны усыпить бдительность «хозяина».

Встречу с Шалманом Светлов организовал без всякого труда. Соблюдение необходимых формальностей — и вот это чудовище сидит перед ним в помещении для допросов следственного изолятора.

— Как спалось, Шалман? — с намеком на возможные неприятности спросил Светлов.

Если очень захотеть, их можно устроить. Уже сегодня утром Шалман мог проснуться в общей камере с удавкой на шее.

— Спасибо, ничего, — буркнул тот и опасливо потупил взгляд.