Путанабус - Дмитрий Старицкий

       - Я не скажу. Другие могут сказать.

       - Девчонки тоже не скажут.

       - Почему ты так в них уверена? А если позавидуют по-черному?

       - Нет. Не скажут. Они не такие, - убеждала Катя, скорее всего, сама себя.

       - Допустим, всё так. Вышла ты замуж за Билла. И через год вы встречаете на улице туже Кончиц с Урыльник. Ты же не удержишься похвастаться перед ними мужем, утереть им нос. А они ему скажут: Билл, ты лох, ты женился на проститутке, которую вся Москва поимела. Ну и вранья с три короба лапши ему на уши. Ты уверена, как он на это будет реагировать?

       - Не знаю, - в её полосе проскользнули нотки отчаяния.

       - И я не знаю.

       Катя смотрела на меня с отчаянием, по щеке катилась большая прозрачная горошина. Другая, такая же, уже набухала в уголке глаза.

       - Я что, теперь, как чумная, да? - сказала она со всхлипом, - Мне теперь и жить по-человечески нельзя? Так? Жорик, почему я такая несчастная... - вот уже и заревела всерьез.

       Джип уже стоял в переулке перед олеговым ангаром, но тактичный Фред, нас не торопил покидать салон такси. Чуял проницательная шотландская морда, что нельзя нас трогать именно сейчас.

       А я опять гладил Катю по её шикарным волосам, давая её выреветь обиду на весь белый свет. Точнее на два белых света.

       Когда она немного успокоилась, сказал.

       - Катя, мужчина и женщина, так уж Природа решила, устроены немного по-разному.

       - Ты кому это говоришь, - ответила она с какой-то напускной бравадой, - Проститутке, которая всю разницу между мужчиной и женщиной знает наизусть? Во всех видах.

       - Не смей обижаться раньше времени, - я слегка повысил голос, - А дослушай до конца.

       - Хорошо. Слушаю. Ты, Жора, умный, ты придумаешь что-нибудь. Я надеюсь на это.

       - Француз Стендаль, который с Наполеоном ходил в поход на Москву, вернувшись из России, написал философский трактат "О любви". В нем, по своим наблюдениям, а он был очень наблюдательным и проницательным человеком, он вывел теорию "кристаллизации любви".

       Катя слушала широко раскрыв глаза, боясь проворонить хотя бы одно слово из моей проповеди.

       - Смысл этой теории простой и образный. Если веточку, сорванную с дерева, опустить в насыщенный солевой раствор, то через три дня вынимаем оттуда не кусок дерева, а просто драгоценность, играющую всеми цветами радуги, подобную хорошо ограненному бриллианту. Кристаллы соли осели на дерево и создали эту иллюзию. Так и любовь зарождается, писал Стендаль. За короткое время обычная девушка превращается в возлюбленную. Наделяется всеми совершенствами ангела во плоти. И кажется, что она даже не писает и не какает, насколько совершенна.

       Катя хихикнула.

       - Зря смеешься. Мужчины так устроены. Но слушай главное. После того, как процесс "кристаллизации" образа возлюбленной произошёл, мужчина уже любит не реальную женщину из плоти и крови, а свой образ о ней. Вот так вот. И не дай Бог этой девушке этот образ опошлить или чем-то зачернить в его глазах. Ей этого не простят. Это, как снова эту ветку бросить в воду - кристаллы соли растают и драгоценность исчезнет. А чувство обиды останется.

       Катя смотрела непонимающими глазами.

       - Или, как алкоголику водку водой разбавить, - добавил я понятного всем образа.

       - И что же делать? Жора, что же делать? Я же люблю его! Я не хочу без него жить!

       - Сделать так, чтобы он свой образ о тебе сформировал, выкристаллизовал, на основе полного знания о тебе. До того, как он положит тебя в этот соляной раствор своей души, сказать о себе всё. Сразу, как только он заикнется о своих чувствах к тебе. Про своё детство на войне, про голодное отрочество, про нищету дома, и что это всё случилось по прихоти его Америки. Про рынок в Москве, как торговала на морозе, как мыла полы за копейки, и как вынуждена была заняться проституцией, потому что нечем было больше прокормить семью, голодающую в Молдавии. И что во всем виновата его Америка. Потому, что при СССР, который она разрушила, вы жили не просто хорошо, но даже богато. А теперь виноградники захирели, потому что кроме России ваше прекрасное вино никому не нужно, а Россию забила дешевым вином Европа. Ваши фрукты тоже в России сейчас никому не нужны, потому, как всё завалено турецкими фруктами. Вы и рады продавать дешевле, но вам и этого не дают, потому, как все места уже заняты компрадорами. И во всём этом виноваты такие американцы, как он.

       - А он не пошлет меня после такого? Далеко и надолго сексуально-пешеходным маршрутом.

       - Насколько я знаю Билла, нет. Не пошлёт. А вот если он про всё узнает только после свадьбы, то не поручусь ни за что. Он же протестант. У них в голове левая резьба насчет морали вбита с детства. Ты должна быть в его глазах жертвой, а не падшей женщиной по собственной похоти. Даже если он тебя, ТАКУЮ КАК ТЫ ЕСТЬ, не примет, это тоже благо. Представь что будет, когда он узнает правду, а вы давно женаты. А нас рядом уже нет. Он же не просто так один тут бобылюет. Знать рана какая сердечная у парня была неслабая. А тут ты, красивая, поглядела, как рублём подарила...

       Катя посмотрела мне в глаза, словно пытаясь там найти ответ на какой-то невысказанный ей вопрос.

       - Все-то ты, Жора, знаешь. И умный такой, аж убивать пора, - усмехнулась.

       - Ну вот и молодец, - выдохнул я, - Глазки вытри. Приведи себя в порядок. Тебе ещё Олега соблазнять.

       - Я с ним спать не буду! - испуганно, но твердо сказала Лупу.

       - Никто и не заставляет тебя с ним спать. Так, поохмурять немного ненавязчиво, чтобы он нам скидку сделал. Не более того. Как в прошлый раз.

  Свободная территория под протекторатом Ордена, город Порто-Франко.

       Автобус с виду был практически готов. По крайней мере, по нему больше никто не лазал, ничего не варил и не крутил.

       И даже перекрашен он уже был в нечто футуристическое, я бы сказал - пуантильное. И окнам тонированным досталось. Остались они такими же черными, но утратили четкие геометрические очертания. А кое-где на них даже брызги разноцветные добавились. На камуфляж это было вообще не похоже. Никак. Бред пьяного Малевича.

       Ладно, потом послушаем оправдания Олега.

       В ангаре появились новые столы, у которых что-то через большую настольную лупу химичил Проф, подсвечивая себе футуристической лампой с пятью софитами. По помещению разносился характерный запах канифоли.

       Олег, что-то увлечённо черкал, сидя за своим столом, спиной к Михаилу.

       Больше никого в ангаре не было.

       - Хеллоу, бойз, - громко сказал я, появляясь там, в обнимку с Катей, - Как тут поживает наша монстра?

       Оба мастера одновременно оглянулись.

       Проф посмурнел.

       Олег расцвел.

       - Здравствуйте, Катя, как вас давно не было у нас в гостях, - вскочил на ноги Олег, вприпрыжку подбегая приложиться губами к ручке красавицы. Получилось это у него неловко. Однако, на этот раз, его лапы были чистыми. Меня же он просто не заметил. Как не было.

       Катя милостиво дала поцеловать свои пальчики и широко улыбнулась.

       Оставив Олега выписывать вокруг Кати сложные па брачного танца бабуинов, направился к радио-профессору.

       - Здравствуйте, Михаил, чем порадуете?

       - И вам не кашлять, - Проф попытался встать, но, чертыхаясь под нос, запутался в кобуре и ремне, который тщетно пытался поправить его на нужную ему длину. Сидя за работой, он, видимо, его распустил, вот кобура с "макаркой" и слезла. А выглядеть неловко он не хотел.

       Я отвернулся, чтобы не смущать человека, и понаблюдал за Олегом с Катей, которые обходили "путанабус" и Олег что-то увлеченно ей объяснял, размахивая руками, как заправский экскурсовод. На что Катя делала большие глаза и хлопала ресницами.

       Наконец Проф решил, что с его гардеробом наступил порядок и он стал доступен к общению.

       - Вы слушаете?

       Я обернулся.

       - Да-да.

       -Ваш заказ практически готов, хотя и пришлось мне попотеть с ним до бубонной язвы.

       - Денег больше оговоренного не дам, - тут же ответил я.

       - А я и не прошу. Я констатирую факт, - Михаил пошмыгал носом, - В салоне автобуса оборудовано место радиста, на которое осталось только установить аппаратуру, все разъёмы, разводы, антенные гнёзда уже на месте. Динамики громкой связи тоже. Но это потом. А сейчас поглядите на это, - показал он рукой на стол.

       На столе лежали три черных металлических ящика, один, из которых был раскрыт, и все его " кишки" были видны наружу. Но информативности в этом не было никакой. Платы были залиты непрозрачной разноцветной эпоксидкой. Да и снаружи не наблюдалось никаких кнопок и верньеров. Просто черные ящички крашеной жести.