Земля - Ли Ги Ен

— Смотрите, кто пришел-то! Заходите, заходите!

Кан Гюн подобрал накидку и присел на кан у входа.

— Ну, как новая жизнь?

— Трудновато приходится, — Куак Ба Ви кивнул на газету. — Вот учусь уму-разуму.

— Что ж, это неплохо!

— Вы же знаете, — сказала Сун Ок, — мы решили учиться; каждый день проводим занятия по самообразованию. Только одним, без помощи, трудно заниматься… Ограничиваемся чтением газет. Иногда я хожу на занятия в женсоюз.

Сун Ок рассказывала о том, как идут у них занятия, и краска смущения выступила у нее на щеках.

— Это хорошо! — одобрительно кивнул Кан Гюн.

— Хоть бы вы помогли нам, братец! Вы, правда, заняты сильно, но один день в неделю могли бы уделить?

— Конечно, могу! Только не день, а вечер.

— Когда же мы начнем? Хорошо бы сегодня и начать!

— Идет! На какую же тему мы проведем первую беседу?

— Да на любую!

Некоторое время Кан Гюн молча попыхивал сигаретой. Потом поднял голову и начал:

— Вы помните, наверно, о чем говорилось на последнем митинге? Земельная реформа, проведенная в Северной Корее, внесла большие изменения не только в жизнь крестьян, но и в жизнь всей страны, всего корейского населения! В прежние времена, в годы японского ига, крестьяне-бедняки были отстранены от участия в решении важных деревенских дел. Они находились в рабской зависимости от власть имущих. Под разными предлогами их заставляли работать на старосту деревни, на старосту квартала. Весной крестьяне заготавливали для них дрова на летний сезон; летом косили траву на удобрения; осенью снова заготовляли дрова — уже на зиму!

— Да, да, так оно и было, — закивал головой Куак Ба Ви.

Старосты деревни (о квартальных уж и говорить не приходится) произвольно вершили всеми деревенскими делами. Поэтому-то так и рвались они к власти. Вспомните-ка, что во время выборов делалось! Каждый тратил на предвыборную кампанию сотни вон: старался привлечь на свою сторону больше людей. Забаллотированных охватывало уныние, а те, кто попадал в старосты, ликовали. Еще бы! Хлебная должность! В деле эксплуатации корейских крестьян старосты были верным орудием в руках японцев. В годы войны за создание так называемой «сферы сопроцветания Великой Азии» японцы, желая втянуть в эту войну корейский народ, делали ставку на своих услужливых лакеев — квартальных и деревенских старост. И это был один из ловких приемов колониальной политики: действовать руками предателей, корейских богачей. Чьи интересы защищали японцы в Корее? Крупных японских заводчиков, лиходеев-помещиков. А наш простой народ — рабочие, крестьяне, служащие — находился на положении рабов, подвергался жесточайшей, безжалостной эксплуатации. Конечно, все прояпонские элементы, все те, кому оккупанты покровительствовали, плясали (и охотно плясали!) под японскую дудочку. Вместе с японскими захватчиками они пили кровь своих соотечественников. Они действовали так, как могут действовать только предатели, враги народа. Эти цепные псы японского империализма все делали для того, чтобы окончательно и навсегда превратить Корею в японскую колонию!

Предателям этим противостоял народ, подлинный патриот родины, создатель всего прекрасного и ценного на нашей земле!

Великий Сталин писал, что в течение целых столетий трудящиеся десятки и сотни раз пытались сбросить со своих плеч эксплуататоров и взять в свои руки собственную судьбу. Но каждый раз подавленные, униженные, они с чувством ненависти, унижения, вражды, отчаяния в груди были вынуждены отступать, не теряя надежды на избавление. Старые оковы заменялись новыми оковами такого же страдания и унижения, как и старые. Цепь рабства оставалась такой же.

Столетиями стонал трудящийся люд Кореи под игом рабства. Одна цепь сменялась другой. Под жестоким гнетом, в условиях жесточайшей эксплуатации, народ трудился, создавал, творил. Как я говорил уже, все, что есть в мире прекрасного и величественного — дело рук трудящихся! Кто построил Великую китайскую стену? Народ. Кем создан замечательный памятник архитектуры и искусства — Секкурам в Кёнчжу? Рабами государства Силла. Все созданное людьми пропитано потом и кровью трудового народа. Источником прогресса, источником движения человечества является труд простых людей мира. Какой же из этого можно сделать вывод? А вот какой. Став хозяином Северной Кореи, взяв власть в свои руки, наш народ осуществил свое законное право, обусловленное всем ходом истории. И в международном плане правда на стороне демократического лагеря, ибо его путь — это единственно правильный путь!

Свои законные права корейский народ завоевал благодаря помощи нашего освободителя — великого Советского Союза. И сейчас при поддержке Страны Советов, под руководством нашего вождя Ким Ир Сена, мы строим подлинно демократическую Корею, строим новую, счастливую жизнь! Материальной основой строительства независимого демократического государства является индустриализация страны и проведение земельной реформы. Не разрешив земельного вопроса, в котором заинтересованы восемь десятых всего населения страны, не ликвидировав арендной системы, не разрушив феодальных устоев в деревне, нельзя двигаться дальше. Без земельной реформы немыслимо было ни демократическое развитие страны, ни достижение ею национальной независимости. Если бы сохранилась арендная система, то, естественно, остались бы и помещики. И, опираясь на эту систему, они непременно выступили бы против демократических преобразований, против строительства независимой Кореи. Ведь представителям имущих классов нужно одно: потуже набить свой карман. И если бы им удалось добиться господства, они все поставили бы на защиту интересов горстки богачей и в конечном счете постарались бы превратить страну в притон оголтелых хищников, беспардонных грабителей народа. За примером недалеко ходить. Посмотрите, что творится сейчас в Южной Корее! Американская военщина с помощью предателей родины, Ли Сын Мана и Ким Сен Су, превратила страну в американскую колонию. Там население изнывает сейчас под еще более жестоким гнетом, чем тот, какой был при японцах.

— Верно! — сказал Куак Ба Ви.

— Чьи интересы защищает клика Ли Сын Мана и ее хозяева — американцы? Классовые интересы как заокеанских, так и местных крупных капиталистов и помещиков, отъявленных реакционеров, оголтелых прояпонцев. Они создали там антинародное, контрреволюционное правительство и из кожи вон лезут, силясь повернуть колесо истории вспять. Не выйдет! Ход истории изменить невозможно! Лисынмановцы сами копают себе могилу. Они увеличивают свои и без того многочисленные преступления. А час возмездия недалек. Близится день объединения Кореи!

Помолчав немного, Кан Гюн спросил своих слушателей:

— Может, что непонятно было в моих словах? Не стесняйтесь, спрашивайте!

Внимательно слушавшие Кан Гюна «ученики» уселись посвободнее. Куак Ба Ви некоторое время колебался, не решаясь задать вопрос, но, наконец, осмелев, спросил:

— А я вот все-таки никак в толк не возьму: что же это такое «демократия»?..

— Если говорить просто, демократия — это власть народа. Раньше Кореей правили капиталисты и помещики. Они угнетали и эксплуатировали народ, заправляли делами страны как им вздумается. Такие порядки существуют во многих странах и сейчас. Только в Советском Союзе и странах народной демократии власть принадлежит народу. Провозгласив Северную Корею свободной, независимой республикой, и корейский народ начал строить новую жизнь — одинаково счастливую, одинаково зажиточную для всех трудящихся. В этом и заключается суть демократии.

— Понятно. А то думать-то мы то же самое думаем, а вот так точно нам никто еще не объяснял.

— Нужно почаще проводить такие беседы, тогда быстро всему научитесь! Учеба — дело необходимое, насущное! Вы должны не только хорошо обрабатывать землю, снимать с полей богатый урожай, но и уметь разбираться в задачах демократического строительства страны. Таким должен быть новый крестьянин новой Кореи!

— Спасибо вам, товарищ Кан Гюн. Полезный был разговор.

— Что вы, Куак Ба Ви! Благодарить меня не за, что… Как только улучу свободный часок, я к вам снова зайду. А вы тоже не теряйте времени даром: занимайтесь в кружках, организованных крестьянским и женским союзами.

Попрощавшись с хозяевами, Кан Гюн ушел.

На следующий день Куак Ба Ви пошел в Бэлмаыр посмотреть на рассаду. Еще вчера тоненькие зеленые ростки радовали его глаз. Почему же сегодня ему кажется, будто за ночь участок чем-то изменился. Словно там украли что-то…

Куак Ба Ви сажал рассаду рядом с участком Пак Чем Ди. Он попросил старика присматривать за всходами. Впрочем, Пак Чем Ди и не нужно было просить об этом: он без всякого напоминания, заходя на свой участок, следил бы за тем, есть ли вода на участке соседа. Куак Ба Ви верил в добропорядочность старика. Пак Чем Ди не мог умышленно спустить воду. Кто же тогда выпустил воду с участка? Во всем этом крылось что-то подозрительное.