Девочка по имени Зверёк - Маргарита Разенкова

Когда Ольвин исчез между деревьев, Зверек поежилась: было все-таки немного страшновато. Она посмотрела на главную звезду, чуть в стороне от созвездия, висящего ковшом, чтобы сориентироваться. В черном небе звезды сияли ярко, словно убеждая ее не бояться ничего, и она уверенно пошла домой. К тому же она помнила кое-что важное: что Горвинд и Ольвин ее ждут, а значит – она дойдет непременно!

Еще не начало и светать, когда она, волоча за собой тяжелый плащ Ольвина, появилась перед ними. Горел костер. Зверек бросилась к Учителю и взахлеб принялась рассказывать, как хорошо ей все удалось! А Ольвин поднялся со своего места и принялся осматривать-ощупывать ее конечности, нет ли каких-нибудь травм, как делают воины после битвы, помогая друг другу. Он делал это молча, сосредоточенно и немного бесцеремонно, не обращая внимания на ее взволнованную речь. Он мешал ей, но, в конце концов, не до такой степени, чтобы прерваться! А Горвинд, так же молча, слушал, подбрасывал ветки в огонь и улыбался одними глазами.

Уже ложился первый снег, когда Учитель засобирался в дорогу. Зверек уже несколько раз слышала, как он говорил с Ольвином про то, что уйдет на всю зиму. Куда? Речь шла о пещерах у дальнего горного озера. Туда редко ходили даже летом – места дикие и неизведанные! Как-то раз она попросила Учителя взять ее с собой, если можно. Он обещал – через пару лет, когда она станет крепче.

А однажды летом он водил ее к тому самому озеру. Глубокая, как небо, вода казалась Зверьку живой и отчего-то беспокоила душу.

– Это озеро эльфов, Учитель? Я чувствую… Словно мы тут не одни.

Он улыбнулся:

– Тут не любят непрошеных гостей. Но со мной тебе бояться нечего. А еще – здесь кратер вулкана. Там, глубоко внутри, вулкан спит, но он жив, и озеро живо его силой. И ты это чувствуешь!

– А где твоя пещера, Учитель?

– На том берегу озера, – ответил он.

– А как же ты добираешься туда? Ведь по берегу нет дороги? – изумилась она.

– Раньше дорога была, но озеро поднимается. А теперь я делаю плот.

Он показал ей плот – маленький, крепкий; на нем можно было плыть, только стоя вертикально и толкаясь шестом.

– А как же на глубине?!

– А на глубине, Зверек, толкаться не нужно: пещера «зовет» сама, она притягивает. И плохо, если на это место попадет человек случайный: он рискует жизнью!

Зачем он уходил в пещеру так надолго, она не знала, но спросить самой о таких серьезных вещах – значит нарушить давно установленное негласное правило: все нужное будет ей Учителем сказано, все несказанное – знать не полезно.

Боялась ли она, что Горвинд бросит ее, ничего не сказав и не позаботившись? Уже нет. Теперь – нет. И как бы в ответ на эти ее мысли услышала его слова:

– Я уже собрался, травы соберут Рангула и Зверек, а к тебе, Ольвин, есть у меня просьба: позаботься о девочке.

Ольвин был сильно удивлен:

– Ты просишь именно меня, Горвинд? Но я викинг, а не нянька.

– Она примет заботу от того, кому доверяет. А доверяет она тебе. И увидишь: слушаться она будет тоже только тебя.

Несколько озадаченно Ольвин произнес:

– Раз ты просишь, так тому и быть. Но вряд ли от меня будет толк. Уж лучше бы ею занялась сестра.

– Зверьку потребуется защита, Ольвин. А значит, нужен будешь именно ты. Все остальное она сделает для себя сама.

Зверек в это время завязывала в пучок травы, о которых просил Учитель, и придала мало значения этому разговору. Но запомнила, так как сказанное относилось и к ней – слушаться она будет только Ольвина. Учитель тем временем успел проверить, все ли травы Зверек приготовила, и, обнаружив оплошность, кивнул ей еще на один пучок. Холодок испуга прошел по ее спине.

– Как?! И эту траву тоже?! Она же только для…

– Не следует думать плохого. Ты не все еще знаешь.

Когда сборы были закончены, Зверек и Ольвин немного проводили Горвинда. В лесу попрощались, и он как-то очень быстро исчез за деревьями, хотя уже почти вся листва опала и лес стоял прозрачный.

В доме Зверьку стало немного тоскливо, и не радовали даже заботливо вырезанные для нее Ольвином из моржовой кости игрушки. Она вяло перебирала их в руках, когда подошла Рангула:

– Лучше не ждать – так легче.

Но тут же откликнулся Ольвин:

– Когда человека не ждут, ему трудно вернуться!

Ждать? Ну что же, это ведь не первая зима без Учителя.

Правильным будет – ждать. Разумеется, Рангула и сама это понимала, но ее порывистая натура требовала деятельных усилий, а не созерцания. Конечно же Зверек всегда помогала по хозяйству в меру своих сил и умения, но изрядно страдала от напора энергичной Рангулы, желавшей беспрестанно включать девочку в круг своих нескончаемых хлопот.

Чаще всего Зверек потихоньку отходила в сторону, не споря, но как-то раз Рангула заметила, что ее избегают. Стал назревать скандал. Требовалось вмешательство Ольвина, но он что-то увлеченно мастерил у очага и отнесся к женским недоразумениям с полнейшим пренебрежением, не желая отвлекаться по пустякам. Ничего себе пустяки! Зверек всерьез полагала, что ей следует заниматься не только делами хозяйства, нужно было еще хорошенько запомнить все руны и как следует выучиться складывать из них слова. Учитель показал ей, как это делается, назвав сначала все знаки и твердо убедившись, что она все поняла, пусть и не сразу. А они были непросты, эти руны! И еще нельзя было забывать про звезды, Луну, Солнце, лес… Ольвин рвался ей помочь, но с недавних пор она начала подозревать, что он знает немногим больше нее самой из того, чему ее учил Горвинд.

Но тут она вспомнила слова Учителя: «Зверьку потребуется защита, а значит, нужен будешь именно ты». И сочтя, что случай самый подходящий, просто встала за спину Ольвина. Теперь он никак не мог оставаться в стороне и с большим неудовольствием отвлекся от своего занятия, спросив у сестры:

– Что это значит?!

– Это значит, – в сердцах воскликнула Рангула, – что слушаться она собирается только тебя!

Ольвин вопросительно обернулся к Зверьку, и та с готовностью покивала головой: мол, именно так дела и обстоят!

– Противная маленькая мышь! – прошипел он.

– Жаль мне тебя Ольвин, – не удержалась она от маленькой мести, – кому скажешь теперь, что ты викинг, а не нянька?

Но когда он, взбешенный, вскочил, опрокинув скамью, она уже была в дверях: не настолько она глупа, чтобы дожидаться оплеухи! Но Ольвин уже хохотал во все горло и улюлюкал ей вслед, глядя, как она удирает со всех ног.

А потом пришел день, о котором она не скоро смогла вспоминать без содроганий и долго еще воздерживалась от шуток в адрес Ольвина. Ведь если бы не Ольвин, кто знает, что бы с ней тогда произошло?!

В доме были люди. И это были не просто гости. Хотя Ольвин с сестрой жили уединенно, из поселка к ним нередко захаживали друзья: кузнец Йохи и Гуннар, немногословный, худощавый человек средних лет, с которым Ольвин предавался воспоминаниям о походах. Иногда Рангулу навещали женщины, которым нужны были то травы, то особый совет, то помощь – в этом случае Рангула даже могла на несколько дней оставить дом и хозяйство.

Эти трое были чужаками. Зверек сразу почуяла это, как только вошла. И по тому, как настороженно бросала на них взгляды Рангула из своего угла, непрерывно гремя горшками, и как непривычно неподвижно сидел с почти каменным лицом всегда оживленный Ольвин, она поняла: может случиться беда.

Один из чужаков был за главного и, судя по разговору, знал Ольвина еще по викингским походам. Двое других лишь послушно выполняли его приказы, которые он подавал им знаками, и даже не садились за стол. Она хотела было удрать, но главный кивнул одному из своих слуг на дверь, и тот, делая вид, что интересуется, не испортилась ли погода, прочно обосновался на входе и закрыл ей путь. И Зверек, теперь уже не в шутку ища защиты, шмыгнула за спину Ольвина.

Разговор шел, видимо, давно: Рангула, как и положено радушной хозяйке, уже выставила на стол угощение.

– Уж больно уединенно ты живешь, Ольвин! – сетовал главарь. – Мы не сразу нашли тебя.

– Это правда – уединенно, но я рад, что друзья все же находят меня! – в тон ему отвечал Ольвин.

– Хотел бы я повидаться с твоими друзьями!

– Это может статься: они часто приходят, не предупреждая меня заранее. Подожди, кто знает, не придут ли они сегодня?

Чужак хмыкнул.

– Ты счастливый человек, Ольвин, – помолчав, восхитился он, – у тебя много друзей!

– Это верно ты сказал, – согласился Ольвин.

Казалось, он тщательно подбирал каждое слово, хотя чужак, как казалось Зверьку, не говорил ничего необычного. Оглядываясь на девочку, главарь проговорил:

– У хорошего человека что ни день появляются новые друзья!

– Мне и старых довольно.

Главарь приложился к ковшу с пивом и продолжил:

– Слышал я, большое несчастье произошло пару лет назад с норвежским ярлом Витордом: был убит он, и два его сына, и все люди его двора.