Суд волков - Жеральд Мессадье

Он сделал паузу и посмотрел на Жанну понимающим взглядом.

– Кристиан принадлежал к клике, которая ненавидела вашего супруга не меньше, чем короля. Он составлял предсказания, на мой взгляд, ложные и хотел издать их посредством механического письма, чтобы услужить нескольким честолюбивым принцам.

Она сменила тему, не желая вспоминать о людях столь мерзких, как Бастер, и столь кошмарных, как Морвилье. Местраль заканчивал прорисовывать ушки Об.

– Два розовых лепестка, – пробормотал он.

– Раз вы так хорошо разбираетесь в звездах, мессир Местраль, – сказала она, – что вы думаете об их влиянии на меня?

Он не отрывал глаз от дощечки.

– Увидев вас при дворе, я сразу подумал, что вы обладаете большой энергией, которая побуждает вас все время двигаться вперед. Кроме того, я полагаю, что вы не склонны долго терпеть присутствие людей, препятствующих вашим планам, и способны нанести им смертельный удар. Из этого я заключаю, что вы родились под знаком Стрельца, иными словами – до двадцать первого декабря.

Она была изумлена. Действительно она родилась в последнюю неделю Рождественского поста.

– И вы угадываете такие вещи, только взглянув на людей? Вы можете назвать дату рождения по одному лишь внешнему облику? Но вы же сами говорили, что чувства наши обманчивы и выражение лица без конца меняется?

Местраль бросил долгий взгляд на Об, которая явно томилась от слишком долгого позирования: кормилица обещала девочке египетский финик, если та посидит спокойно до трех часов.

– Часто легче уловить движения души, чем выражение лица, – ответил он.

Famulus издал невнятный звук.

– Как это? – спросила Жанна.

– Очень многое можно определить по голосу. Склонившись над палитрой, он смешал свинцовые белила с порошком из сиенской глины и сделал несколько мазков плоской кисточкой, чтобы выделить розоватым скулы своей модели.

Жанна ожидала, что он опишет ее голос.

Но он заговорил о взгляде:

– И по глазам. Вместе с голосом они образуют нечто вроде концерта для скрипки с клавесином.

Она была очарована такой манерой толкования.

– Или, – добавил он, – концерта жаб и кошек колдуньи.

Ее обуяло безумное веселье.

– Когда Бастер говорил, – продолжал он, – мне казалось, что я слышу шипение змеи.

Змеи? Она с тревогой взглянула на него. Неужели он догадался о причинах смерти Бастера?

– Вы могли бы нажить состояние, занимаясь пророчествами, – сказала она.

– Сомневаюсь. Людям нравится, когда о них говорят, но жаждут они только комплиментов. Хотел бы я посмотреть на того, кому скажут, что его подбородок, торчащий вперед, как башмак, и толстый нос свидетельствуют о низменных страстях и чувственной разнузданности.

Она снова засмеялась.

– И как же вы поступаете?

– Таким я говорю, что у них профиль римского императора. Поскольку они большей частью ничего не знают об этих легендарных людях, сравнение кажется им лестным. Они никогда не читали Светония, иначе бросились бы на меня с кинжалом.

Пробило три, и кормилица встала, чтобы принести обещанный финик. Деодат последовал за ней в надежде тоже получить лакомство. Жанна воспользовалась этим и спросила:

– А я?

– Вы не нуждаетесь в комплиментах, мадам. Ваша осанка говорит сама за себя. Вы держитесь прямо, как скала. Самая большая уступка с вашей стороны – промолчать, когда вы недовольны. Мне страшно за ваших врагов. Вы их истребляете.

Он приподнял подбородок Об, чтобы заглянуть ей в глаза. Девочка повернула голову к кормилице, которая принесла финик. Она схватила его обеими руками, раскусила, как ее научили, на две половинки и, вынув косточку, с наслаждением съела первую половинку, затем вторую, после чего сползла со стула и стала рассматривать работу Местраля.

– Словно зеркало, – сказала она.

Сеанс позирования для нее закончился. Подмастерье напряженно следил за сценой: он походил на воробья, нацелившегося на хлебную крошку. Жанна внезапно осознала, что ни разу не слышала его голоса. Она попросила кормилицу подать гостям напитки. Когда та протянула бокал, подросток с силой кивнул, по-прежнему не говоря ни слова.

– Жоашен немой, – ровным голосом сказал Местраль.

Он поднял свой бокал, приветствуя всех.

– Не знаю, что с ним случилось в детстве, – продолжал он. – Думаю, он испытал такой сильный страх, что потерял дар речи. Я нашел его пятнадцать лет назад на обочине дороги, оборванного и умиравшего с голоду. Чудо, что его самого не съели волки.

Жанна вздрогнула. Она вспомнила о злоключениях Дени, когда того похитили английские дезертиры. Неужели Жоашен окажется вторым Дени? Подросток устремил на нее невыносимо напряженный взгляд. Чтобы обезоружить его, она улыбнулась. Он тут же ответил очень странной, полуангельской-полузвериной улыбкой, обнажившей острые зубы.

Положительно, мир Жоффруа Местраля был удивительным. Знание секретов природы и острая проницательность сочетались у него с состраданием, ибо он подобрал, воспитал и обучил этого мальчика. Что же сделает тот со своим знанием?

– Между тем у Жоашена обнаружился большой талант к рисованию, – продолжал Местраль. – Я как-нибудь покажу вам пляску смерти, которую он изобразил, не получив еще ни одного урока. Я стараюсь совершенствовать его талант. Быть может, он станет моим преемником.

Жанна силилась привести свои мысли в порядок. Местраль все больше и больше приводил ее в смятение.

– Значит, судьбы пишутся при рождении и ничего изменить нельзя? – спросила она. – Знаки зодиака управляют жизнью человека и нужно только исполнять их капризы? Но тогда у всех людей, родившихся под одним знаком, одинаковая судьба?

Местраль изучал свою работу; он поднял глаза на Жанну.

– Нет, ибо звезды меняют свое расположение по ходу зодиакального цикла и даже в течение одного дня. Задача астролога при составлении гороскопа заключается в том, чтобы определить это расположение и истолковать его согласно тем или иным влияниям. Кроме того, природа одарила нас в большей или меньшей степени характером и волей. Два человека, родившиеся в одном и том же месте в один и тот же час по-разному реагируют на одно и то же событие.

– А гороскоп Рене Анжуйского вы составили?

– Да, но ему не отдал. Я не хотел соперничать с Кристианом Базельским. Сверх того, церковнослужители и теологи, подобные тем, кого вы встречали при дворе, всегда склонны видеть в толковании судеб сообщничество инфернальных сил. Послушать их, так Бог злобно радуется, если ему удается застать людей врасплох!

Он саркастически рассмеялся.

– Что же сулили звезды?

Местраль улыбнулся:

– Гороскоп подтверждал то, о чем можно было догадаться по физическому облику короля. Позиция Марса по отношению к созвездию Девы указывала, что Рене Анжуйский, родившийся под этим знаком, будет побежден таким человеком, как Людовик Одиннадцатый, ибо он Телец, и в его гороскопе та же самая планета обладает большей силой.

– Вы когда-нибудь ошибались?

Он положил кисти, и, по знаку своего господина, Жоашен принялся отмывать их, прополаскивая в спирте и просушивая.

– Знаете, мадам, эти изыскания сравнимы с тем, что делаешь, когда смотришь в черный ящик, который вы видели в моем саду. Да, у меня случались ошибки, но виной тому были не звезды, а я сам с моим несовершенным толкованием.

– Вас не смущает, что вы знаете так много человеческих тайн?

– Составляя гороскоп, я делаю это по просьбе людей и в надежде принести им пользу. Почему это должно меня смущать?

Она на мгновение задумалась.

– А вы не составите гороскоп для меня?

– Охотно.

Она назвала ему дату; он записал и кивнул. Потом сказал, что оставит эскиз сушиться и вернется завтра, в тот же час, чтобы продолжить работу. Дощечку с лицом Об он положил на каминную полку. Жоашен тем временем сложил столик и собрал все остальные принадлежности. Местраль попрощался с Жанной, оставив ее в задумчивости.

Он угадал, когда она родилась, это верно, но можно ли доверять прочим его речам? Возможно ли, чтобы все было предопределено? Она пожалела, что Жозефа нет дома: он просветил бы ее на этот счет.

Местраль, как обещал, вернулся на следующий день, и Жоашен, как накануне, приступил к исполнению своих обязанностей. Художник сел, вытащил из кармана лист бумаги и развернул его. Затем устремил долгий взор на Жанну.

– Вы попросили меня составить гороскоп покойника, не так ли?

Она онемела.

– Не знаю, мужчина это или женщина, – сказал Местраль, – но подозреваю, что скорее мужчина. В возрасте тринадцати лет он пережил ужасное несчастье. Ему пришлось покинуть дом. С этого момента судьбой его управляли две планеты, Марс и Сатурн. Меркурий позволил ему добиться некоторых успехов, но, похоже, не вполне честным путем. Шесть лет назад некое столкновение, не знаю точно какое, может быть, поединок на турнире, завершилось его смертью.