Танец на кладбище - Дуглас Престон

Пендергаст. Так его, кажется, зовут. Сегодня он здесь один, без своего здоровяка-подручного с итальянской фамилией. Почему? Это означает, что он что-то заподозрил и явился по собственной инициативе. Будь у него серьезные доказательства, он вломился бы сюда со спецназом. Это во-первых.

Во-вторых, Пендергаст не знает, что его засекли. Возможно, он видел подъезжающую машину или ожидал приезда хозяина. Но он не догадывается, что хозяин уже знает о его присутствии. Это дает неоспоримые преимущества.

В-третьих, Пендергаст не знает плана усадьбы, в особенности ее запутанных подземелий. А Эстебан может пройти по ним с закрытыми глазами.

Он напряженно думал. Нет никакого сомнения, что Пендергаст нацелился на подвал. Он будет искать женщину. Скорее всего, он уже спустился туда из кухни. Значит, сейчас он находится где-то в южной стороне дома и блуждает среди старых декораций. Чтобы пробиться через весь этот хлам и выйти к подземному ходу, ведущему к амбару, ему потребуется не меньше пятнадцати минут.

К счастью, дамочка сидит не под домом, а в подвале амбара. Но к несчастью, между этими двумя подземельями есть ход.

Наконец Эстебан принял решение. Заткнув за пояс пистолет, он вышел через главный вход и направился к амбару. Когда он переходил дорогу, на лице у него заиграла улыбка. План действий был готов. Бедняга не догадывается, во что он влип. Эта короткая драма будет иметь чудный конец. Очень эффектный. Почти такой же, как в его фильме «Побег из Синг-Синга». Жаль, что финал нельзя будет заснять.

Глава 75

Рич Плок стоял посреди хаоса, где крики сектантов и демонстрантов сливались с воплями животных, шумом трещоток и барабанной дробью. После недолгого сопротивления сектанты стали отступать – они поспешно выбегали через боковые двери и рассеивались в закоулках Вилля.

Плок был несколько обескуражен таким поворотом событий. Животных они, конечно, освободили, но что с ними делать дальше, пока неясно – девать их было некуда, и они в панике носились по церкви, выбегая через разбитые двери во двор. С жителями Вилля тоже вышла промашка. Их намечалось выдворить из Вилля, а они вместо этого разбежались кто куда и исчезли из виду. Рич никак не ожидал найти здесь такой лабиринт построек и запутанных ходов и не думал, что обитатели Вилля разбегутся по закоулкам, вместо того чтобы отражать нападение и под напором демонстрантов отступить из поселка. А эти сектанты предпочли не сражаться, а вероломно скрыться в неизвестном направлении, как это делали индейцы в стародавние времена.

Их надо было выдворить. И одновременно найти похищенную женщину.

До Плока стало доходить, что если они ее не спасут, то вторжение в Вилль ничем не будет оправдано, а это грозит очень большими неприятностями. Им надо было сначала очистить Вилль, вымести оттуда всех его обитателей, так чтобы эти мясники не смогли попрятаться, и одновременно спасти эту женщину. В этом случае общественное мнение было бы однозначно на их стороне. А так…

В разбитые двери церкви продолжали вливаться демонстранты, заполняя ее до отказа. Все жители Вилля разбежались. В церкви остался лишь их предводитель Боссон, мрачно наблюдавший за происходящим. Он стоял неподвижно, как изваяние, не стирая кровь, струившуюся со лба.

Когда все демонстранты собрались в церкви, Плок взобрался на постамент.

– Люди! – вскричал он, поднимая руки.

Толпа затихла.

– Мы не должны расходиться! – начал Плок, стараясь не обращать внимания на зловещее присутствие Боссона. – Эти изуверы ушли в подземелье. Мы должны найти их и выкурить оттуда! И главное, мы должны спасти женщину!

– Это наш дом, – вдруг послышалось из угла, где стоял Боссон.

Плок повернул к нему искаженное яростью лицо:

– Ваш дом! Эта камера пыток? Вы не заслуживаете дома!

– Это наш дом, – тихо повторил Боссон. – Так мы поклоняемся своим богам.

Плок чуть не задохнулся от негодования:

– А как вы им поклоняетесь? Режете бедных животных? Похищаете и убиваете людей?

– Уходите. Уходите, пока не поздно.

– Ой, напугал. Так где же женщина? Где вы ее заперли?

Толпа возмущенно загудела.

– Мы чтим животных и приносим их в жертву, чтобы накормить нашего защитника. С благословения наших богов мы…

– Довольно чушь молоть! – завопил Плок, трясясь от негодования. – Скажи своим людям, чтобы убирались отсюда. Иначе мы вышвырнем их вон! Понял? Идите куда хотите со своей паскудной религией!

– Боюсь, что тебе конец, – спокойно произнес Боссон, указывая пальцем на Плока.

– Сейчас умру от страха, – усмехнулся Плок и приветственно развел руки. – Покарайте меня, боги живодеров! Давайте, я жду!

Тотчас же в одном из темных приделов церкви возникло какое-то движение и шум. Потом кто-то вскрикнул, и толпа расступилась, как отхлынувшая от берега волна, пропуская жуткую фигуру, появившуюся из темноты. Поперхнувшись, Плок в ужасе уставился на страшное существо, в котором с трудом угадывался человек. Широкое плоское лицо, покрытые струпьями губы, гнилые зубы и бледное мускулистое тело под грязными лохмотьями, которое распространяло невыносимую вонь. В руке существо держало окровавленный нож. Закинув голову назад, оно мычало, как теленок под ножом мясника. Единственный мутный глаз, пошарив в толпе, уставился на Плока.

Тяжело передвигая ноги, существо направилось к нему. Плок молча застыл на месте, не в силах оторвать глаз от зловещей фигуры.

В наступившей тишине послышался шорох. Это Боссон встал на колени и, склонив голову, молитвенно воздел руки.

– Envoie, – тихо и печально произнес он.

Существо крабьей походкой проковыляло к постаменту и, взобравшись на него, бросилось на Плока.

Тот наконец обрел дар речи и попытался крикнуть, но существо схватило его за горло, и он испустил последний вздох молча.

Все кончилось очень быстро.

Глава 76

Пендергаст пытался осветить своим крошечным фонариком подвал. В узком луче возникали самые причудливые предметы, но он, не глядя на них, сосредоточил все свое внимание на стенах, сложенных из сцементированных гранитных блоков.

Он сразу же узнал их.

Потом спецагент перешел к осмотру хлама, которым был набит подвал. Прямо перед ним возвышался гипсовый египетский обелиск, покрытый трещинами и затянутый паутиной плесени. Рядом с ним стояла усеченная башня средневекового замка из трухлявой фанеры с амбразурами и навесными бойницами в одну десятую реальной величины. По соседству располагались разбитые гипсовые статуи, сложенные, как дрова в поленнице. Среди них Пендергаст узнал уменьшенные копии Давида, крылатой Ники и Лаокоона с увечными руками и ногами. Рядом на бетонном полу валялись их отломанные пальцы. Потом в луче фонарика появились акула из стекловолокна, несколько пластиковых скелетов, пенопластовые ритуальные предметы диких племен и резиновый человеческий мозг со следами укусов.

Эта свалка затрудняла передвижение и мешала ориентироваться в огромном подвале. Блуждая между старыми декорациями, Пендергаст старался производить как можно меньше шума и не поднимал луч фонарика от пола. Несмотря на страшное запустение, царившее внизу, на декорациях почти не было пыли, что свидетельствовало о живом интересе к ним со стороны хозяина.

Освещая себе дорогу, Пендергаст все дальше углублялся в голливудские дебри. Перед ним открывались причудливые лабиринты помещений, набитых старыми декорациями в различной стадии обветшания, большинство которых осталось после грандиозных исторических эпопей, которыми прославился Эстебан. Подвал уже казался бесконечным. Вероятно, он остался от старого огромного дома, на месте которого Эстебан выстроил свой особняк.

Эстебан. Он должен скоро вернуться, если уже не явился. А время уходит, драгоценное время, которое Пендергаст просто не имеет права терять.

Он пробрался в следующее помещение, – похоже, здесь когда-то была коптильня, но сейчас тут находился стул, на котором ведьм погружали в воду, виселица, набор колодок и на редкость реалистичная гильотина времен Французской революции с приведенным в готовность ножом и корзинкой, полной отрубленных восковых голов с вытаращенными глазами и разверстыми в крике ртами.

Пендергаст двинулся дальше.

В конце последнего хранилища он увидел ржавую железную дверь, которая была слегка приоткрыта. Распахнув ее, он удивился, как легко она ходит на смазанных петлях. В темноту уходил длинный узкий ход, на первый взгляд вырытый в земле. Но, дотронувшись до его стены, Пендергаст обнаружил, что это штукатурка, раскрашенная под землю. Еще одна декорация, установленная в старом туннеле. По его направлению Пендергаст догадался, что он ведет в амбар. В девятнадцатом веке амбары на фермах часто соединялись с домом подземными ходами.

Он осветил фонариком темный проход. Местами штукатурка отвалилась, обнажив гранитные глыбы, из которых был сложен подвал. Именно на таком фоне и была снята Нора.