Мёртвые душат - Александр Бреусенко-Кузнецов

А впрочем, даже убитых Лимна и Зунга всё равно есть, кому опознать и связать их неожиданное присутствие в замке с его персоной — это с удовольствием сделала бы Бокси (а кого, как не её вызовут для опознания трупов неизвестных карликов?).

Странное поведение Чичеро явно заметили приставленные следить стражники и слуги. Их взгляды, бросаемые на него стали уж больно отсутствующими, и посланник вместо того, чтобы озаботиться, как бы вновь усыпить их бдительность, почему-то возликовал. Для радости оснований не было, но она возникла, и её возникновение стало новым поводом для злорадствующей улыбки: а ну-ка догадайтесь, кисломордые, отчего я весёлый такой? Правильный ответ: ни с того, ни с сего!

Чичеро стал фантазировать, чем будут объяснять шпионы Плюста его игривое обшаривание всех разрешённых для посещения уголков замка. Ну, если карлики пойманы, либо опознаны, то — понятно, чем. Если же хитрые разведчики где-то притаились, или нашли возможность дезертировать, вот тут-то и потребуется плюстовым шпионам весь их шпионский талант. «Посланник Смерти Чичеро развеселился вследствие произнесения одной героической легенды и слушания другой!» — быть может, предположат они. И ведь будут правы! «Дурак Чичеро совсем впал в отчаяние!» — выберут они другой, столь же лёгкий, способ объяснения его поведения. И ведь опять-таки угадают!

Догадавшись о своём отчаянии, посланник, что называется, взял себя в руки. Сколь ни мала надежда на дальнейшие успехи в борьбе с замком Глюм, а выбрасывать её вслед дохлому коню всё же рано. Пусть ему покажут пойманных Лимна и Зунга, да ещё извлекут изнутри Дулдокравна, — вот только тогда он и начнёт отчаиваться. Если, конечно, сможет это выполнить без участия карликов.

Подмигнув соглядатаям, Чичеро двинулся по замку далее, напевая песенку, которую сначала припомнил из своего отшибинского детства, а затем начал обогащать новыми куплетами на злобу дня:

   Жил человек на земле столько раз,   Сколько за ним проследило глаз.   Сколько в его сторону вытянулось шей,   Сколько в его стенах ушей…

Ну, и так далее. В этой песне как-то вылезла наружу примитивная и противная делу Смерти идея реинкарнации, но Чичеро даже не поморщился. Чистота мировоззренческих порывов… Она…

  …будет иметь значение потом,   Когда свобода постучится в дом,   Когда откроются настежь двери,   Когда воздастся по вере…

Кажется, Чичеро вёл себе неподобающе. Его пение под взглядами шпионов и гостей замка Глюм смахивало на какие-то клоунские ужимки. Тот образ посланника Смерти, который приличествует рыцарю этого Ордена, никак не увязывается с этим пением. Но как же себя подобает вести в неподобающем замке неподобающего великана?

И всё же Чичеро не удалось составить для шпионов Плюста и самого великана основную на этот день загадку. Проходя по галерее четвёртого яруса с её широкими окнами, посланник увидел в чистом небе над Глюмом воздушный замок. Помня, какими жутчайшими молниями стреляет по воздушным целям центральная башня Глюма, Чичеро приготовился к зрелищу. Один замок эта башня на его глазах уже сбила: после удара молнии он начал рассыпаться уже в воздухе, а грянулся оземь громко, хоть и далеко — где-то за горизонтом, в дальнем Заглюмье.

Но сегодняшний замок не повторил судбу предыдущего. Пятибашенный, как и сам Глюм, он подобрался поразительно близко, ловко маневрируя, чтобы уворачиваться от синих молний. Таких маневренных небесных замков Чичеро доселе не видал. Обычно плыли они туда, куда влекли их ветры воздушные, и ровно с той скоростью, с которой дули ветры. Этот же замок — словно паруса поставил; он вертелся на ветру, словно волчок, и пускал солнечные зайчики в глаза обитателям Глюма своей зеркальной нижней поверхностью.

В какой-то момент охрана засуетилась. Слишком много ударов молний не принесло небесному пришельцу урона, и комендант почёл за необходимое выставить на стенах и башнях арбалетчиков. Мало ли: вдруг этот замок приблизится на арбалетный выстрел, и из-за его белоснежных стен кто-то уязвимый для арбалетного болта неосторожно высунется.

Но небесный замок не оправдал надежд коменданта. От очередного удара молнии он не стал уворачиваться, а отразил его своей зеркальной нижней поверхностью. Отражённая молния ударила в одну из башен Глюма — в ту самую, крайнюю правую, с драконьим черепом на крыше. В башню, отражающую подлинное лицо замка Глюм. Чичеро ещё думал, что именно там работают придворные некроманты Плюста.

Башня покачнулась и, рассыпаясь, рухнула. Не повезло тем из арбалетчиков, кто засел в стилизованных драконьих глазницах. Они первыми закричали, летя с этакой высотищи. А ещё тем арбалетчикам, которые стояли рядом на стене. Всех их накрыла груда камней. А ещё и тем стражникам, которые стояли во дворе под самой башней. Именно на их головы приземлился драконий череп, затем расколовшийся на тысячи мраморных осколков.

На месте крепкой и надёжной башни замка Глюм теперь зиял пролом в стене. И в этот пролом из открывшегося нижнего этажа разрушенной башни выскользнула какая-то крылатая тень дымчато-серого цвета — не слишком больших размеров, но угрожающих очертаний. Дракон? Хитрый Плюст держал взаперти и дракона?

Небесный замок ещё повисел над Глюмом, блестя зеркальным днищем. Откуда-то с юга прилетел ещё один — точно такой же. Они покрутились над своим наземным раненым собратом, словно любуясь царящей там неразберихой; но центральная башня Глюма теперь молчала, не выпуская обоюдоострых молний, и пришельцы с небесного яруса как бы разочарованно двинулись прочь, совсем рядом, почти соприкасаясь бортами. Может быть, из вооружения у них были только эти замечательные зеркала?

Что творилось в замке Глюм? Повсюду бегали суетливые слуги и младшие стражники, но ворота в замок по-прежнему хорошо охранялись. Нескольких гостей, как бы ненароком оказавшихся рядом с их всё ещё опущенной решёткой, охранники ворот вежливо попросили удалиться в отведенные им покои.

Может, образовавшийся в результате воздушного боя пролом откроет какую-то возможность для побега, подумал Чичеро. Пролом пока что не оцепили, и он направился туда, в новой своей манере сочиняя на ходу рифмованные строки:

— Летучие замки толкаются в небе.Ты в небо смотри, и не думай о хлебе,Летают по небу воздушные замки;Бегут арбалетчики, слуги и… мамки.

— А почему мамки? — спросил подвернувшийся ему на пути Бларп Эйуой.

— Да просто так, для рифмы пришлось, — не конфузясь, объяснил Чичеро, — Бежали бы и мамки, да не в этом замке!