Империя иллюзий - Юрий Иванович

Осчастливленная, одухотворенная Мелиет после этого самолично отвела прощеного раба в главную спальню и приказала слугам выполнять все его прихоти. Вечером примчалась чуть раньше обычного и вновь сразу упала в объятия страстно скучающего по ней мужчины. Сил у Федора хватило бы и для этой бессонной ночи, но как бы он справлялся в дальнейшем? Ведь ненасытная баронета уже давненько привыкла к чрезмерному сексуальному удовлетворению, порой вызывая к себе за ночь сразу двух, а то и трех саброли. Но те могли под воздействием шауреси отрабатывать десятилетиями, тогда как нормального мужчину любящая женщина должна и сама пожалеть, вовремя почувствовать его перенасыщение и дать отдохнуть. Так как Коку пока этого еще делать не умела, приходилось прерывать непосильные по продолжительности ласки мастерски разыгранным скандалом. Слово за слово, вопрос за вопросом, но он вытянул из рабовладелицы нужные сведения об остальных саброли в ее доме и с бушующей ревностью потребовал немедленно вышвырнуть их из дома. Как рачительная хозяйка, баронета не стала этого делать сразу. Даже попыталась успокоить парня обещанием продать остальных рабов завтра же по первой предложенной цене. Но тот играл до конца и вопил с истерическими нотками, что не потерпит такого издевательства над своей любовью, не станет спать под одной крышей со своими соперниками.

В ответ и Коку не вытерпела. Устроила ответный скандал и с неожиданной силой и яростью вытолкала раба из своей спальни взашей. Хорошо, что там служанка находилась на своем посту и отвела обнаженного парня в его комнатушку.

Следующим утром баронета носилась по дому парочку часов рассерженной фурией, но не выдержала и заскочила к Федору. Он ее встретил только одним вопросом:

- Ты меня ночью специально вытолкала, чтобы спать с ними?

Она бросилась на него с кулаками и восклицаниями:

- Ах ты подонок! Да ты совсем обнаглел!

Мало того что сил у парня практически не оставалось, так он окончательно понял, что хозяйка пользуется по отношению к нему магической привязкой и, будь он хоть в самой лучшей форме, ему с ней не справиться. Поэтому только и оставалось, что прикрываться руками и мстительно выкрикивать:

- Предательница!

Досталось ему крепко. А потом еще и шауреси накормила, напоследок мстительно приказав в разгорающиеся искусственной похотью глаза:

- А теперь, скот, спи! Ночью я с тобой разберусь совсем иначе! Ты у меня еще позавидуешь тем самым животным!

Порадовавшись, что наркотик просроченный, парень притворился спящим. Только через часик осмелился приблизиться к маленькому зеркальцу над умывальником и присмотреться к своему обезображенному синяками лицу:

- Какой позор! До чего я докатился?! Веду себя как… мм! А иначе и не скажешь: конченая жертва матриархата!

Как раз в тот вечер во дворце королева присматривалась через свое специальное магическое стеклышко к придворным, выискивая ту самую парочку, над которой дочь решила пошутить во время аудиенции посла Сапфирного королевства. Баронету Мелиет заметила сразу, когда та приветствовала свою королеву в первой волне приблизившейся знати. Еще и посмеялась чуть ли не вслух над красавицей, потому что видела на ее теле и на лице кучу синюшных, словно при отеках, пятен. Не удержалась от комментария Бинале:

- Видела бы сейчас твоя подружка, насколько она стала страшной, повесилась бы от испуга!

- Точно, мамуля! - веселилась и наследница короны, имеющая точно такое же стеклышко.- Видимо, она не только своего партнера сакирузи мазала, но и сама вся извозилась. Вот бы ее сейчас все придворные увидели! Со смеху бы лопнули.

- Ну а где ее кавалер? - вопрошала Сагицу.

- Пока не вижу, но мы его обязательно дождемся.

А в конце вечера коварная принцесса показала матушке глазами за трон. Там стоял на своем почетном месте тот самый телохранитель, который считался одним из тайных любовников королевы и очень мешал злоумышленникам уничтожить ее величество. Вскипевшая монаршей злостью женщина все-таки сдержалась и не стала сразу наказывать мужчину, но вот согнать злость на развратной баронете не преминула. Указала на нее перстом и с желчью огласила:

- Коку Мелиет! Я не желаю больше тебя видеть в своем окружении.

Пришлось испуганной девушке немедленно покинуть дворец, иначе охрана могла и покуражиться, выталкивая первую красавицу через ярко освещенный парадный вход.

Прибыв домой, Коку пару часов проплакала, сокрушаясь над своей горькой судьбой, а потом в порыве неосознанной жалости к самой себе поплелась к своему капризному саброли. Тот вовремя почувствовал изменение обстановки, приласкал и крепко обнял свою хозяйку на узкой кровати и проговорил с ней на разные философские темы до самого утра. Сказать, что он поразил Коку своими умными и глубокими мыслями,- значит ничего не сказать. Он не могла поверить своим ушам и почему-то сразу осознала, что ее саброли не только умнее ее, но и гораздо образованнее, опытнее и человечнее.

И под утро совершенно естественно откликнулась на его любовные заигрывания.

Потом она проснулась и поспешила пожаловаться к принцессе. Та у нее выпытала все подробности, посочувствовала возникшей привязанности, но в конце разговора посоветовала совершенно противоположное тому, о чем мечтала сама Коку:

- А ты его проверь! Несколько раз подряд! Жестко и без никчемных терзаний. Если он опять тебя поймет и простит, значит, действительно любит и дарит тебе ласки в порыве истинной страсти. А если озлобится и возненавидит - значит, подло обманывал только с одной целью: добиться желанной свободы любой ценой.

Вот и заявилась Мелиет домой с самыми противоречивыми чувствами и стала насильно заливать нектар шауреси в исторгающий крик отрицания рот. По счастливой совокупности для Федора во флаконе еще оставалось несколько доз, а закупать новый наркотик хозяйка не озаботилась. И опять у них четыре дня продолжалась жесткая позиционная война: то она сверху со своими выходками привыкшей к вседозволенности барыни, то он расстилал ее под собой пылкими речами и томными поцелуями. Скандалы переходили в порывы чувственной страсти, и наоборот. Горячие комплименты сменялись ледяным душем ссоры, а рьяные избиения заканчивались многочасовым сексом.

Одно только было плохо: такого напряжения ослабленный организм Федора явно не выдерживал. Несмотря на очищение от наркотика и почти полный вывод насильно скармливаемого пасхучи, отличное питание и отсутствие физического труда, парня порой колотило от перерасхода жизненной энергии. А вот сила Шабена не спешила к нему возвращаться. В последнюю ночь перед катастрофическими изменениями в их жизни он прервал уже начавшиеся любовные ласки неожиданной просьбой: