Тропик любви - Генри Миллер

И, в продолжение повести… те, кому удастся разбогатеть, если проживут достаточно долго, увидят, как их дети пустят по ветру так ловко нажитое ими добро. У кого было три машины, когда достаточно одной, закончат жизнь в инвалидном кресле. Кто копил деньги, увидят, как их загребают те, кто хочет, чтобы деньги делали деньги. Кто всю жизнь работал, как вол, в старости получат пенсию, на которую собаку и ту с трудом можно прокормить. Что до индустриального рабочего, то ему живется не лучше, чем тунеядцу. По сравнению с ним странствующий рабочий, который ныне почти перевелся, живет роскошно. Люди стали жить дольше, но что касается здоровья, энергичности и того же долголетия, им далеко до полунищих закаленных балканских горцев. Сколькие в этой земле изобилия доживают до восьмидесяти, девяноста или ста и сохраняют крепость духа и тела, а не страдают от хронических болезней, сохраняют все зубы, а не сверкают вставной челюстью? О скольких из тех, кто дожил до семидесяти, можно сказать, что они «живут»? (Доводилось вам видеть в южной Калифорнии и Флориде фантастических маразматиков, которые гоняют на своих моторизованных инвалидных креслах? Видели, как они целыми днями просиживают за криббиджем, шашками, картами, домино?)

А как кончают свои дни писатели, художники, скульпторы, музыканты, актеры, танцовщики, если говорить о творческом меньшинстве? На ложе из роз? Выглядит ли кто из них хотя бы так, как выглядел Гете на смертном одре? Обратите внимание, как постепенно исчезают поэты. Никто, будучи в здравом уме, не выберет долю поэта в этой обетованной стране!

Да, Хемингуэй живет прекрасно, на первый взгляд. Назовите хотя бы тысячу других, кто живет, как он!

Можете сделать минутный перерыв и почитать, как умер великий Миларепа (после безуспешной попытки отравиться), это было бы поучительно. Или как Рамакришна, умирая от рака, утешал и подбадривал учеников. Или как Уильям Блейк покидал этот мир с песней на устах.

Странно, но несмотря на все достижения науки, люди не умирают так, как умерли те, кого я назвал. Они умирают самым жалким образом, здесь, в Америке, хотя выложили непомерные деньги на врача, хирурга и палату в больнице. Им могут устроить сногсшибательные похороны, но никому еще не удалось помочь им умереть спокойно, благородно, безмятежно. Мало кто позволяет себе роскошь умереть в собственной постели.

«Человеческое тело — не случайность. Оно было создано с преднамеренной целью. Несомненно, „оно, как цветок, взрастает и гибнет, как летучая тень, тает бесследно“. Таков путь всякой материи. Но силы созидания и естественные законы, управляющие ею, всемогущи, всеведущи, вездесущи и вечны.

Тело возникает из клетки меньше одной сотой дюйма в диаметре, не содержащей ничего того, из чего состоит тело. Вскоре она вырастает в организм, и шестьдесят две с половиной тысячи миль кровеносных сосудов составляют лишь его малую часть. Тело живет и функционирует, пока злоупотребления, болезнь или какая-нибудь иная сила не разрушат его.

Некоторые тела приходят в мир уже мертвыми. Другие живут разный срок, средняя вероятная продолжительность жизни составляет около пятидесяти девяти лет. Некоторые живут до ста и более…

Из девяти основных функций тела рост и способность к восстановлению имеют наибольшее значение для долголетия. Кажется, что жизненные процессы, ответственные за рост, прекращаются в зрелом возрасте, но мы… обнаружили, что это не так. Они прекращаются лишь частично. Пока не приходит пора замены основных элементов тела для поддержания жизни, они продолжают происходить. Но без надлежащего стимула в этих процессах, очевидно, накапливается усталость и происходит их замедление. Когда жизненные процессы полностью преобладают над процессами распада, каждую минуту образуются сто сорок миллионов клеток. Это означает замещение восьми процентов основных элементов тела каждый месяц, то есть в год оно обновляется на девяносто шесть процентов.

Если было бы возможно поднять этот процент, средняя продолжительность жизни была бы в несколько раз большей, чем она есть сейчас. Мало того, человек мог бы жить почти бесконечно…»[275]

Величайший самообман, которым мы занимаемся постоянно, состоит в том, что мы стараемся облегчить себе жизнь, сделать ее более комфортной, более приятной, более полезной. А получаем обратное. Каждый день и всеми способами мы делаем ее все застойней, все тоскливей, все бесполезней. Одним отвратительным словом: напрасной. Наши помыслы, силы, сама наша жизнь направлены на то, чтобы создавать вещи бессмысленные, ненужные, вредные. Невероятная по размаху деятельность, которая развернулась в лесу, на поле, шахте и заводе, не прибавляет ни счастья, ни удовлетворения, ни душевного покоя или лет жизни тем, кто в ней участвует. Очень, очень редко кто из американцев получает удовольствие от работы, которою вынужден заниматься изо дня в день. Большинство считает ее отупляющей и унизительной. Лишь немногим удается вырваться из порочного круга. Огромное же большинство обречено влачить существование ничем не лучшее, чем существование раба, заключенного, слабоумного в психушке. Великими свершениями, как это возвышенно именуется, мы обязаны каторжникам. То, что многие из них прекрасно образованы, лишь усугубляет картину. Сколь мало значит, кто вы по профессии: адвокат, врач, проповедник, судья, химик, инженер, учитель или архитектор. Или же разнорабочий на стройке, портовый грузчик, банковский клерк, землекоп, шулер или мусорщик. Кому по-настоящему нравится то, что он делает изо дня в день? Что не дает человеку бросить свою работу, торговлю, профессию или занятие? Инерция. Мы, стиснутые, как в тисках, не можем оторваться друг от друга, живем за счет друг друга, мучаем друг друга. Мы, если взять для сравнения мир насекомых, напоминаем их выродившееся потомство.

Над всем этим шоу надзирателем и контролером возвышается правительство, состоящее из избранных представителей народа, и, скажу вам, другого такого скопища беспомощных неудачников, ловкачей и негодяев трудно найти.

А наши богачи — счастливы ли они? Уж, по крайней мере, они-то должны быть веселы, беспечны, беззаботны. Или иметь даже больше того, чего мы хотим, не цель всех наших усилий? Посмотрите на них, наших несчастных богачей! Это самые жалкие создания на земле. Как бы мне хотелось, чтобы голодающие в Азии в одно прекрасное утро проснулись богачами, все до одного! Как быстро они поняли бы бессмысленность американского образа жизни!

Еще есть средний класс — оплот нации, как мы с умилением говорим. Рассудительный, не знающий сомнений, надежный, образованный, стоящий за традиционные ценности, обладающий чувством собственного достоинства. Можете быть уверены, что уж они-то во всем признают только умеренность. Но есть ли души более пустые? Они живут, как трупы из музея восковых фигур. Взвешиваются утром и вечером. Говорят «да» сегодня и «нет» — завтра. Флюгеры, воланы для бадминтона, орущие рупоры. Всю жизнь сохраняют видимость. За нею — пустота. Даже балласт отсутствует.

А еще рабочие — самые высокооплачиваемые в мире, как мы с гордостью заявляем. У них есть машины, собственные дома. (У некоторых из них.) Но все тянут лямку страховки, облигаций военного займа, выплат за участок на кладбище. Дети обучаются бесплатно, при школах есть спортплощадки и помещения для игр и отдыха, пища одобрена санитарными инспекторами. Цеха оборудованы кондиционерами, туалеты сияют чистотой и всегда исправны. Сорок часов в неделю, сверхурочная работа оплачивается вдвое. На сотой неделе оказывается, что они едва сводят концы с концами. Их грабит правительство, грабят банки, грабят лавочники, грабит босс, грабят все. Они грабят друг друга. Я говорю о рабочих высшего разряда, из которых иногда выходят солдаты или политики высшего разряда. Что же до массы чумазых, не состоящих в профсоюзе, безымянных, то они живут, как крысы. Они позорят нацию. Ту нацию, которая одна не признается в бедности, грязи, пороках, неграмотности, нищенстве или праздности и лени.

Никто не знает счастья, за исключением гангстеров, которые день ото дня становятся умней, расторопней, ловчей, деловитей, прогрессивней, почтенней, так сказать, и которые воздействуют на умы молодежи (при помощи комиксов, кино, радио, телевидения), проникают наверх, так что иногда трудно сказать о человеке, что сидит рядом с вами, один ли он из них или же это просто адвокат, судья, банкир, конгрессмен или проповедник… я говорю, за исключением гангстеров, кто, видно, отлично себя чувствует, кто прекрасно сознает, что делает, и делает это с удовольствием, имеет цветущий вид, наслаждается жизнью, девочками по пятьдесят и по сто долларов за вызов, которые по большей части совсем не глупы, хорошо образованы, миловидны, всегда прекрасно одеты, начитаны, ведут себя просто и естественно, менее крикливы, вульгарны и тщеславны, значительно менее, чем жены или любовницы тех, кого они обслуживают. Даже член Верховного суда находит приятным, полезным и поучительным провести часок-другой с кем-нибудь из этой братии. Жаль только, что у них не хватает времени на рядовых граждан.