Николай II - Александр Боханов

Первого января 1896 года Николай II подписал высочайший манифест, объявлявший «всем верным Нашим подданным, что вознамерились Мы, в мае месяце сего года, в первопрестольном граде Москве, по примеру Благочестивых Государей, Предков Наших, возложить на Себя Корону и воспринять, по святому чину, Святое Миропомазание, приобщив к сему и Любезную Супругу Нашу Государыню Императрицу Александру Федоровну». Император отдал распоряжение, чтобы протокол предстоящих торжеств был таким же, как в 1883 году, когда на царство венчался Александр III. Программа расписывалась по часам и должна была продлиться три недели.

Сразу же после манифеста в Москве начались ремонтные и строительные работы в Успенском соборе, в дворцовых помещениях Кремля. На главных площадях воздвигали триумфальные арки, а на Лубянской площади соорудили огромный павильон в виде шапки Мономаха. Город красился, чистился, украшался. С апреля в Москву стали съезжаться должностные лица. Прибыли императорские регалии: короны, держава, скипетр, царские порфиры (мантии), коронные знаки ордена Святого Андрея Первозванного, Государственный меч, Государственная печать.

В начале мая стали съезжаться гости: греческая королева Ольга, брат германского кайзера принц Генрих Прусский, сын английской королевы Артур герцог Коннаутский, наследник итальянской короны принц Виктор-Эммануил, князь Николай Черногорский, наследник датской короны принц Фредерик и другие. Всего в церемонии приняли участие: одна королева, три великих герцога, два владетельных князя, двенадцать наследных принцев, шестнадцать принцев и принцесс. Представительные делегации прибыли из многих стран мира. Коронация Николая II стала первым событием отечественной истории, запечатленным кинохроникой.

В день рождения, 6 мая 1896 года, Николай II с Александрой Федоровной прибыли в Москву. Остановились в старом путевом Петровском дворце, при въезде в первопрестольную. Торжественный въезд в столицу состоялся 9 мая. Процессия растянулась на несколько километров. Зрелище было грандиозным: мундиры всех цветов радуги, величественные всадники на конях с развевающимися плюмажами, живописные одеяния различных народов России, делегации которых принимали участие в торжествах, скороходы со страусовыми перьями на причудливых головных уборах, придворные лакеи в треуголках на головах и в расшитых золотом камзолах, чины царской охоты в старинных кафтанах с кинжалами за поясом. Аксельбанты, эполеты, блеск позументов, праздничные наряды публики — все сливалось в единую, необычайно яркую картину.

Царь ехал на белом коне, подкованном по традиции серебряными подковами. За ним верхом следовали другие члены фамилии, чины двора, генералы свиты, флигель-адъютанты. Дамы ехали в каретах. В первой золотой, запряженной четырьмя парами белых лошадей, — вдовствующая императрица Мария Федоровна. Следом, точно в такой же — императрица Александра Федоровна. У Иверской часовни процессию встречали депутации земства и дворянства. В Успенском и Архангельском соборах Кремля царь и царицы прикладывались к мощам и иконам. Затем герои торжеств поднялись на Красное крыльцо, где отвесили поясной поклон народу, что вызвало бурный восторг тысяч приглашенных на церемонию. Звучавшие бессчетное количество раз крики «ура» оглашали центр старой столицы. Все это время не переставая звонили колокола сотен московских церквей. Как на следующий день писала газета «Московские ведомости», «чувствовался величественный подъем народного духа».

Главное событие состоялось 14 мая. В половине десятого началось шествие из дворцовых покоев в Успенский собор. Первой в собор вошла императрица Мария Федоровна. Следом, по специальному помосту, проложенному от дворца до собора, следовали, сопровождаемые колокольным звоном и громогласным «ура», Николай II и Александра Федоровна. На паперти царя встретило духовенство во главе с митрополитом Московским Сергием, сказавшим напутственные слова: «Благочестивый Государь! Настоящее твое шествие, соединенное с необыкновенным великолепием, имеет цель необычной важности. Ты вступаешь в это древнее святилище, чтобы возложить здесь на себя Царский венец и воспринять священное миропомазание. Твой прародительский венец принадлежит Тебе Единому, как Царю Единодержавному, но миропомазания сподобляются все православные христиане, и оно не повторяемо. Если же предложить Тебе воспринять новых впечатлений этого таинства, то сему причина та, что как нет выше, так нет и труднее на земле Царской власти, нет бремени тяжелее Царского служения. Через помазание видимое да подастся Тебе невидимая сила свыше действующая, к возвышению твоих царских доблестей озаряющая твою самодержавную деятельность ко благу и счастью твоих верных подданных».

Уже в храме произнес приветственное слово митрополит Петербургский и Ладожский Палладий, затем последовало богослужение и чтение царем Символа Веры. По окончании ему поднесли большую императорскую корону, и он стоя надел ее, а в руки взял скипетр и державу и сел на трон. Через несколько минут к нему подошла императрица Александра Федоровна и опустилась на колени. Царь снял свою корону, прикоснулся ею ко лбу жены, после чего надел ей на голову малую корону, обнял и поцеловал. Мария Федоровна подошла и обняла сына и невестку, а за нею стали подходить с поздравлениями члены императорской фамилии. Вскоре началось торжественное богослужение. Николай II сошел с помоста и вошел через царские врата в алтарь, где причастился и принял миропомазание. Затем Палладий произнес традиционную речь-поучение, входившую в чин венчания на царство. На этом церковная церемония, продолжавшаяся три часа, закончилась.

Царь занес в дневник: «Все, что произошло в Успенском соборе, хотя и кажется настоящим сном, но не забывается во всю жизнь». Александра Федоровна писала сестре Виктории: «Служба меня совсем не утомила, скорее вдохновила сознанием того, что я вступаю в мистический брак с Россией. Теперь я действительно царица».

Далее началась череда приемов и балов. Город был необычайно иллюминирован. В Кремле построили специальную электрическую станцию, и вечером 14 мая, когда на балконе Кремлевского дворца Александра Федоровна зажгла освещение, вспыхнули тысячи электрических лампочек. Мириады огней осветили кремлевские стены, башни и купола; высветили контуры зданий на Софийской набережной. Зрелище было невиданным и вызвало искренний восторг не только у русских, но и у иностранных гостей.

Все сошло ровно, гладко, торжественно и умилительно. Царь и царица находились в приподнятом расположении духа. На душе было тихо и спокойно и, когда поздними вечерами венценосцам удавалось остаться вдвоем, они ничего уже и не обсуждали. Слова глубину впечатления передать не могли. Они чувствовали единым сердцем грандиозность, вселенскую важность события. Александра Федоровна тогда впервые и навсегда поняла и почувствовала, что есть Россия, что есть служение ей, какая великая ответственность возложена теперь на Ники, и она, верная и любящая, должна ему помогать во всем. Это угодно Господу, и в том она теперь не сомневалась.