Николай II - Александр Боханов

Достаточно точное суждение о Николае II принадлежит Уинстону Черчиллю, заметившему: «Он не был ни великим полководцем, ни великим монархом. Он был только верным, простым человеком средних способностей, доброжелательного характера, опиравшимся в своей жизни на веру в Бога». Последнее наблюдение известного английского политика очень точно.

Вера в Бога, искренняя и глубокая, с ранних лет и до последнего земного часа, многое объясняет в жизни последнего русского царя. В 1894 году, еще цесаревичем, он писал матери:

«Во всем волен Бог один, Он делает все для нашего блага, и нужно с молитвой покориться Его святой воле! Это верно, но иногда чрезвычайно тяжело!»

Этот мотив звучит постоянно в письмах Николая Александровича матери. Мария Федоровна сама отличалась глубоким религиозным чувством, любила сына и понимала его. Он ей сообщал самое заветное, что хранилось в глубине души. «Я с покорностью и уверенностью смотрю в будущее, известное только Господу Богу. Он всегда все устраивает для нашего блага, хотя иногда Его испытания и кажутся нам тяжелыми; поэтому надо с верою повторять: «Да будет воля Твоя» (3 августа 1898 года); «Нужно положиться всецело на милосердие Божие в уверенности, что Он знает, зачем нужно испытывать нас здесь. Я постоянно повторяю себе внугренно, что никогда не следует падать духом, а, напротив, нужно с твердою верою смотреть на будущее и надеяться на помощь и благость Господа» (7 марта 1901 года); «Господь поставил меня на трудное место, и я твердо верю, что Он поэтому не оставит меня без своего благословения и помощи» (4 апреля 1902 года); «Господь в своей благости ниспосылает нам грешным людям испытания, в то же время прибавляет нам и силы для безропотного перенесения этих испытаний» (20 августа 1902 года); «Я несу страшную ответственность перед Богом и готов дать Ему отчет ежеминутно, но пока я жив, я буду поступать убежденно, как велит мне моя совесть. Я не говорю, что я всегда прав, ибо всякий человек ошибается, но мой разум говорит мне, что я должен так вести дело» (20 октября 1902 года).

Вера давала надежную опору в окружающем мире, помогала мужественно и достойно переносить любые испытания, неприятности, трагедии. Но эта же великая вера делала монарха нередко больше созерцателем, чем активным фигурантом политического действия. Среди цинизма, безверия, нигилизма, конформизма, социальной демагогии и непримиримости, характеризовавших русскую политическую сцену в конце XIX — начале XX века, верующий в Бога, почитающий традицию, милосердный и доброжелательный политик не мог не проиграть свою историческую партию. И его проигрыш стал проигрышем всех и вся в России.

Мысль о грядущем крушении самодержавной империи в конце XIX века казалась совершенно абсурдной. Все кругом представлялось надежным, крепким, привлекательным. Николай II уверен был, что надо лишь поддерживать и развивать то, что создали его предшественники. Бог поможет, не оставит своей милостью. Рядом была Аликс, его другая надежная опора.

Конец 1894-го и почти весь следующий, 1895 год прошли в обстановке траура. Венценосцы никаких путешествий не совершали, народу показывались мало. Сначала обустраивались. Первую зиму провели в Аничкове. Дальше надо было переезжать в свой дом. Аликс, когда муж после свадьбы на пять дней увез ее в Царское, была очарована красотой и уединенностью Александровского дворца. Она здесь оказалась первый раз еще в 1889 году, но тогда не успела толком оглядеться. Теперь дворец ей пришелся по душе. Понравились его просторные коридоры, широкие окна в комнатах, уютная планировка помещений. Дворец располагался в глубине парка, кругом было много деревьев и кустов. Ники рассказал, что весной здесь необычайно хорошо: ароматы сирени, пение соловьев, тишина… Решили весной сюда перебраться. Пока же переделывали левое крыло, правое, где были апартаменты отца и матери, Николай Александрович оставил без изменений.

Весной 1895 года стало известно, что Аликс беременна. Радостное волнение охватило мужа. Он старался еще бережней относиться к своей любимой, которая порой чувствовала себя неважно. В июне сообщал матери: «Почти каждый день к завтраку у нас бывал кто-нибудь из семейства, так что даже тут (в Петергофе) мы очень мало видимся вдвоем за едой, а это очень скучно, потому что бедную Аликс все время тошнит (вчера 4 раза), отчего она чувствует себя слабою и очень изводится своим состоянием». Алиса-Александра с детства не отличалась физической крепостью. Мигрени случались постоянно, мучили боли в суставах. Она еще невестой переживала по этому поводу и писала жениху, что усиленно лечится, так как не хочет, чтобы у того была «жена-инвалид». Николай II всегда с пониманием относился к недомоганиям Александры Федоровны. Его они не раздражали, а вызывали лишь сочувствие.

В июле 1895 года в царской фамилии случилось приметное событие: великая княгиня Ксения Александровна родила дочку, которую назвали Ириной. Это была первая внучка императрицы Марии Федоровны и первая родная племянница Николая II. Но самое большое впечатление это событие произвело на Александру Федоровну. Будущую мать целиком захватила радость Ксении: ее интересовало все, что касалось малютки, которую она несколько раз на дню посещала. Царица была чрезвычайно горда, что та к ней быстро привязалась.

Когда они оставались с мужем вдвоем, проводили время тихо, уединенно. Читали, разговаривали о самом для них важном. Николай Александрович в начале сентября сообщал матери: «Ежедневно мы говорим между собою: я о дорогом Папа, она — о своем отце. Я хочу, чтобы она как можно лучше и вернее знала Его, и я надеюсь, что скоро это мне удастся сделать до конца!»

Александра Федоровна тоже часто писала: брату, сестрам, бабушке. В России у нее адресатов еще не было. Но вот в конце лета 1895 года сестра мужа Ксения вместе с императрицей Марией Федоровной уехала проведать брата Георгия в Абас-Туман. Его состояние вдруг резко ухудшилось. Царица оставалась в столице и обещала взять все заботы о маленькой Ирине на себя.

22 августа 1895 года писала Ксении на Кавказ: «Позволь мне прямо тебе сказать, что твоя Крошка вполне здорова. Каждое утро мы заканчиваем нашу прогулку визитом к ней, а затем я езжу к ней в семь посмотреть, как ее купают. Она в самом деле такая милая, могу представить, как ты по ней скучаешь. Она так хорошо растет, такая дружелюбная и улыбается так славно! Малышка спит почти весь день и редко просыпается ночью… В воскресенье мы ходили в церковь, потом смотрели на новых солдат и раздавали медали и фотографии старым. Дядя Владимир завтракал, пил чай и обедал у нас, Павел приехал пить чай и обедать, а Стана, дядя Миша и Сергей (Михайлович. — А Б.) приехали вечером. Я почти закончила девятое стеганое одеяло, получается так быстро, и оно такое приятное, из толстой шерсти. Я делаю их на все случаи жизни, одно совсем большое сделала синим с малиновым для старого матроса, который живет недалеко от купальни, а остальные — в основном для детских кроваток».