Вирус «Мона Лиза» - Тибор Роде

Та с недоумением посмотрела на него.

– Взрыв в Лувре – это был он.

– Он взорвал бомбу?

– Он и был этой бомбой! На нем бы жилет со взрывчаткой, как и на моделях на подиуме. Когда я заметил его сверху, с лестницы, он сидел на стуле у подмостков, и бомба на его теле уже тикала. Боюсь, от него ничего не осталось.

Ее лицо исказил ужас, она покачала головой. На миг ему показалось, что в глазах ее вспыхнула искорка надежды, но тут же угасла.

– А его сын? – спросила она. – Патрик Вейш?

Миллнер пожал плечами:

– Понятия не имею, где он. До сих пор я полагал, что сообщение, которое помогло освободить девушек в Мексике, отправил он. Вы что-то о нем знаете? Он заодно со своим отцом?

Она смотрела в его сторону, но словно сквозь него.

– Я не уверена. Он утверждал, что отец шантажирует и его тоже. Но он и этот Ральф – единственные, кто еще может помочь нам найти мою дочь! – пролепетала она, и глаза ее снова наполнились слезами.

– Ральф?

– Его шофер.

Миллнеру срочно нужен был свежий воздух. Он приоткрыл окошко. Он надеялся, что встреча с миссис Морган расставит все по местам, поможет разгадать загадку, а на деле вместо ответов появились лишь новые вопросы.

– Каков был план действий в Лувре? Почему вы остались на показ мод, а не… скрылись сразу после похищения картины?

– Мне дали такие указания. Я должна была посидеть там десять минут, затем встать и уйти. О господи, есть ли еще жертвы, кроме этого безумца Вейша?

Ответить на этот вопрос Миллнер не мог.

Когда произошел взрыв, он уже был на лестнице, прямо за ней. Выйдя наружу, он оказался вне зоны действия радиопередатчиков коллег. Вспомнив об этом, он потянулся к уху, достал оттуда маленький шарик телесного цвета и щелчком отправил его в открытое окно.

– Насколько я понял, мои коллеги еще до взрыва успели снять жилеты с моделей. Как бы там ни было, похоже, взорвался только жилет Павла Вейша. Насчет раненых ничего сказать не могу.

Мысли его вернулись к тем двум пулям, которые прошли мимо нее, и он невольно перевел взгляд на ее живот. Если бы он прицелился получше, вряд ли Хелен Морган сидела бы рядом с ним. Как только он подумал об этом, его вдруг начала мучить совесть. Может быть, ему повезло, и пули застряли где-то в стенах огромного холла. Возможно, это вызовет крупный скандал и разбирательство между ФБР и французскими властями. Нельзя, будучи агентом ФБР, отправиться в Париж и открыть стрельбу в Лувре. Чутье подсказывало ему, что он попал в кого-то из зрителей.

– Эй? – Она слегка толкнула его локтем в бок. Кажется, она о чем-то спросила его. – Что за жилеты со взрывчаткой?

– Мы уже почти на месте, – вмешался водитель, указывая на большое здание впереди. Главный офис регионального управления полиции. Настоящий дворец правосудия.

Хелен Морган обернулась к нему, она снова была в панике.

– Не выдавайте меня им, мистер Миллнер. Пожалуйста! Подумайте о моей дочери! – взмолилась она.

Такси помигало указателем поворота и перестроилось на правую полосу, замедлило ход и наконец остановилось во втором ряду. Миллнер принялся искать бумажник.

– Без картины у меня не будет залога, чтобы выкупить ее! Может быть, они убьют Мэйделин – если уже не убили! – Она снова всхлипнула. – Пожалуйста, помогите мне!

Миллнер посмотрел на здание, напротив которого несли вахту двое французских полицейских с автоматами, и принялся лихорадочно размышлять. Он передаст миссис Морган коллегам вместе с сумкой и картиной, а затем его самого проведут в комнату для допросов, где он, вероятно, будет ждать несколько часов, пока не явится высокопоставленный представитель министерства внутренних дел Франции или сотрудник американского посольства. Потом ему придется все рассказать для протокола. Если ему повезет, ему позволят поговорить с Келлером, который сможет ускорить дело на высшем уровне. Вероятно, его будут спрашивать и о выстрелах. Как бы там ни было, а их слышали все. В ФБР невольно вспомнят о Бразилии и, возможно, официально отстранят от дел. Как он объяснит то, что он, агент ФБР в отпуске, применял в Лувре огнестрельное оружие? В худшем случае французские власти привлекут его к ответственности за ранение, а возможно, и убийство гражданского лица. Быть может, его подвергнут предварительному заключению или, по меньшей мере, посадят под домашний арест в американском посольстве. А миссис Морган увидит свою дочь, если вообще увидит, только через прутья тюремной решетки.

– Пожалуйста! – снова взмолилась она. – У вас есть дети?

Он обернулся к ней и покачал головой. Если умение разбираться в людях еще не оставило его, Хелен Морган, несомненно, была в отчаянии.

С другой стороны, вряд ли ему стоит помогать ей доставить «Мону Лизу», лежащую у нее в сумке, банде уголовников, даже если на кону – жизнь ребенка. Он снова посмотрел на дворец правосудия. Один из охранников у входа заинтересовался их такси и с подозрением поглядывал на автомобиль.

– Вы можете отправить меня к ним позже, вместе с картиной. Я просто прошу вас дать мне шанс, и моей дочери тоже, если она еще жива.

– А как вы собираетесь связаться с Патриком Вейшем? – поинтересовался Миллнер.

Она указала на его нагрудный карман, куда он положил мобильник Вейша.

– У нас есть его телефон. Возможно, он позвонит.

Миллнер посмотрел на водителя такси, который с невозмутимым видом сидел за рулем и барабанил по нему пальцами в такт льющейся из радио музыке. Пока счетчик работал, его, похоже, все устраивало.

– Что вам известно о похищенных королевах красоты, компьютерном вирусе, вымирании пчел во всем мире и покушениях в музеях?

– Вы мне поможете? – вместо ответа спросила она. Внезапно в ее взгляде появилась решимость.

У него зазвонил телефон. Миллнер посмотрел на экран. Звонил Келлер. Он выключил мобильник. Глубокий вздох, вырвавшийся у него, вызвал в груди странное чувство. Агент был уверен в том, что обладает геном, который регулярно заставляет его вляпываться в неприятности. При всей его верности ФБР для него важнее всего было оказаться на правильной стороне. И если чувства не обманывают его, этой женщине и ее дочери срочно нужна его помощь. Не говоря уже о старой даме, лежащей у нее в сумке.

Охранник перед дворцом правосудия все еще наблюдал за ними и наконец сделал шаг по направлению к такси.

– Отель «Рю де ла Круа», – сказал он, обращаясь к водителю.

Когда такси снова медленно пришло в движение, он прочел в глазах Хелен Морган бесконечную благодарность.

93. Акапулько

Солнце немилосердно палило с мексиканского неба, а она все бежала и бежала. Кровь на футболке и руках давно высохла на жаре. Рюкзак давил на плечи.

Она пыталась держаться как можно незаметнее, но ее видели крестьяне, работавшие в полях, а дети, игравшие на обочине, удивленно смотрели ей вслед.

Конечно, в этой местности на нее обращали внимание. Наверняка уже разошлась весть о том, что какая-то молодая иностранка бегает по полям, словно перепуганная курица. Ее утешало лишь то, что до сих пор не показывались подозрительные автомобили и вертолеты.

Она проклинала всех мужчин. Своего отца, который почему-то бросил ее мать. Доктора Рейда, который так плохо поступил с ней в клинике. Брайана, который притворялся ее другом, а сам заманил ее в Мексику. А теперь еще этот доктор, который, пусть и освободил ее, но потом набросился на нее, когда они прятались. Вот негодяй!

Мэйделин сопротивлялась как могла, пытаясь отпихнуть его воняющее по́том тело. Укусила его за язык. Но если бы ей не попался под руку острый камень, лежавший в канализационной трубе, все закончилось бы для нее плохо. И все же это было ужасно. Сколько раз ей пришлось ударить его, пока он наконец не застонал и не рухнул!

Она посмотрела на свои колени, которые ободрала, пока выбиралась из трубы. Бросив последний взгляд назад, она увидела, что этот мерзавец лежит неподвижно. Из-за него ей пришлось уйти оттуда средь бела дня.

Ее мучила жажда, и она не знала, сколько еще ей придется бежать. Не знала даже, в нужную ли сторону двигается. Поле, по которому она мчалась, закончилось, впереди возникла небольшая рощица. Она замедлила шаг, а затем и остановилась. За высокими кустами она услышала голоса и громкий смех. Она попыталась спрятаться, но вдруг всего метрах в двух от нее из-за дерева показалась чья-то фигура.

94. Лондон

Майкл Чендлер сидел у экрана и зевал. Самый сложный момент наступает тогда, когда приходится признаться себе в поражении. Всякое поражение – это гибель надежды. Пока есть надежда, еще не все потеряно. И вот, похоже, этот момент настал.

Они уже не первый день предпринимали все возможные усилия ради того, чтобы победить компьютерный вирус. Прокрутили все стандартные последовательности, устраивали мозговые штурмы. Работали в две смены, без сна и отдыха. Лучшие специалисты страны занимались этим делом, однако решения проблемы не видели даже на горизонте. Более того, вирус до сих пор постоянно изменялся, и, если быть до конца честным, от победы над ним они были далеки, как никогда прежде.