Кладоискатель и доспехи нацистов - Юрий Гаврюченков

– Вижу снайпера, – шепнул он, передавая бинокль Акиму. Тот посмотрел в указанном направлении и протянул оптику мне.

– Гляди на двойную сосну, – негромко сказал Аким. – Видишь в развилке снайперское гнездо?

Я приник к окулярам. Мощная цейссовская оптика давала двенадцатикратное увеличение. На приметном дереве я без труда различил мохнатый, неброской зеленой расцветки ком, из которого торчал вороненый ствол. Человек, замотанный в масксеть, примостился на рогатине, наблюдая за лесом. Ждал сигнала красными ракетами, указывающими местонахождение противника, а при нашем появлении на открытом пространстве – множил на ноль кого мог. Тактика, не свойственная милиции. Подобным образом действовали финны в приснопамятную кампанию. Ныне так могли поступить только люди, зацикленные на той эпохе, изучившие ее столь подробно, что решили воплотить на практике. То есть отмороженные трофейные мастодонты.

– Нам и впрямь объявили самую настоящую войну, – молвил я, отдавая бинокль.

– Всамоделишную, – процедил Аким, двигая желваками. Борода его грозно топорщилась. Заметно было, что по отношению к подонкам, затеявшим с нами смертоубийственную игру, он настроен весьма категорично. – Чудом на растяжку не нарвались.

– Проворонь ты нитку – и капут, – вполголоса сказал Пухлый. – Запросто могли осколочную мину поставить – у них в голове ведь накакано.

– Интересно им, петухам, – поддакнул я. – Развлекаются, ребятишки.

– Обходить снайпера не имеет смысла, – продолжал рассуждать вслух Чачелов. – У него наверняка другие натяжники стоят.

– Да и наблюдатель такой может быть в лесу не один, если его запросто на ночь в засаде оставили, – поделился я своими соображениями. – Если только нас на него не гнали специально.

– Вряд ли всю ночь сидел. Недавно вылез, – высказался Аким и сделал неожиданный вывод, – а потому у него глаз сейчас весьма острый.

– Как плохо, – пробормотал я. – Будем отступать?

На меня не обратили внимания.

– Сможешь его застрелить? – спросил Пухлый Акима.

Помедлив, тот кивнул.

– Сниму. До него метров сто пятьдесят. – Он сдвинул на затылок ушанку и пристально вгляделся в цель. – Попаду, будь уверен. «Кукушка» эта из своего гнезда вылетит – только перья посыплются.

– Тогда вали.

Участь снайпера была решена.

Акимов снял шпалер с предохранителя. Медленно вскинул к плечу. Без бинокля снайпер казался лиственным пучком-переростком, неизвестным образом очутившимся на сосне. Аким пару раз глубоко вздохнул, на миг прикрыл тыльной стороной кисти правый глаз, уверенным движением положил руку на спусковой крючок, прицелился и задержал дыхание. Хлобыстнул выстрел. Пучок свалился на землю.

– Готовченко, – доложил Аким, передергивая затвор. – Пошел на удобрения.

«Где-то за лесом что-то полыхнуло, и сквозь чащу леса Иван стремительно отправился на тот свет».

– Не двигается, – оторвался Пухлый от бинокля. – Хорошо шандарахнулся.

– Знатно, должно быть, с такой-то высоты, – согласился Аким.

– Пошли, пока не очухался!

Мы поспешили к подбитому снайперу. Он не шевелился.

Пухлый ухватился за край маскировочной сети, потянул. Вывалилась винтовка. Я поймал ее за ствол. Это оказалась СВДУ – «драгуновка» в компактной модификации булл-пап, с магазином позади спускового крючка. Знатоки Финской войны были оснащены новейшим оружием спецназа!

«Камуфляж капрала Папича» продолжал разматываться. Наконец Вован сдернул его. Лицо у парня было неестественно вывернуто к спине. Смерть наступила не от пули: упал вниз головой и сломал шею. Он был высокий и светловолосый.

Я ощутил озноб. Человека этого я знал. Более того, чуть было не зарубил мечом в собственной квартире. У моих ног лежал альбинос: полноправный представитель «Светлого братства», возможный потомок великих выходцев из легендарных северных земель. Без сомнения, это был он, только рубиновые кроличьи глаза помутнели и стали коричневыми.

Нас преследовали настоящие немцы.

– Отвоевался, засранец, – нервно выдохнул Аким, одновременно гордясь и боясь своей победы. Не каждый же день приходится убивать человека. Мне приходилось. Я знал, что ничего хорошего в этом нет.

– Надо сваливать, – хмуро буркнул Пухлый. – Димон совсем на измены сядет, когда увидит.

Неуловимая глазом черная нитка простегнула тело Акима насквозь. Гулко раскатился по лесу выстрел. Мы повалились на землю все вместе: я, отбросив СВДУ, ничком; Пухлый, выставив автомат, приткнулся за труп «светлого брата»; а Акимов – навзничь.

Мы лежали, не поднимая головы, стараясь угадать, где примостился стрелок. Акимов начал хрипеть. Рукавом он терся о мою щеку. Пуля ударила его рядом с сердцем. Из открытого рта рвался протяжный предсмертный выдох. Меня стало трясти от отвращения.

Пухлый медленно отползал за дерево.

– Ка-ка-ая су-ука! – прошипел он.

Я тоже заскользил на брюхе, волоча за ремень трешку. Аким наконец-то замолк.

– Второй снайпер, – сообщил Пухлый. – Был где-то поблизости.

– Что будем делать?

– Снимать штаны и бегать!

– Понял.

Примерно так и поступили. Не снимая штанов, встали на четыре кости и прыснули в кусты со скоростью тараканов.

– Сука! Сука! Сука! Сука! – порыкивал Пухлый, проламываясь сквозь заросли.

Я бежал на четвереньках в кильватере, винтовка цеплялась за все подряд – лесная почва изобиловала торчащими корнями и корягами.

Оттарабанили метров двести с гаком. Я рассадил колени до живого мяса, угодил рукой в заячье говно и разорвал камуфляж.

Подняться осмелились только на безопасном от стрелка расстоянии. Резво порысили, глядя под ноги, чтобы не задеть натяжник или другой сюрприз, коими нынче изобиловала Синява. К реке больше не приближались. Наши следопуты остались далеко в стороне. Наверное, услышали стрельбу и теперь настороженно прислушиваются к каждому шороху. Придется им подождать – нас более занимал вопрос спасения собственной задницы, поэтому мы описали большую дугу, чтобы обойти возможных снайперов и прочих охотников за человеческими головами.

Собственно, охотились-то всего за одной головой – моей. Вернее, за Доспехами Чистоты, а голова прилагалась в качестве дополнения. Только откуда «Светлое братство» прознало, что я отправился на маневры? Насчет Синявино я ничего Стаценко не говорил. Значит, стукачи исключались. О моей поездке знала только Маринка. Как «братья» могли вызнать у нее?!

Работающий в бешеном режиме мозг порождал ужасные сцены допросов. Белокурые бестии ради достижения великой цели способны на все. Выходит, братству так нужны Доспехи, что в район моего предполагаемого местонахождения отправилась розыскная экспедиция. Общество всерьез вознамерилось разделаться со мной и Борей. Заодно натаскать молодежь. Пусть набирается боевого опыта, необходимого для грядущих великих свершений. Желающие пойти на воинскую службу получили ее. Задача простая: одного захватить, остальных уничтожить. Глухомань позволяет творить что угодно. Все-таки настигли меня и здесь! Но каким образом проведали о моем трофейщицком турне? Как найти дачу Пухлого, знала лишь Маринка. Я ей рассказал. Что они сделали с моей женой?!!