Южные ночи - Сьюзен Уэлдон

— О, как же вы, наверное, страдали, — сказала она взволнованно. — Когда я думаю, как…

Слова ее внезапно замерли, она быстро опустилась перед ним на колени и поцеловала рану. При этой неожиданной нежной ласке огонь, вспыхнув под ее губами, немедленно промчался выше и возбудил его мужское естество. Не в силах перенести следующее мгновение этой сладостной пытки, Тревор обхватил плечи девушки и немного отодвинул ее от своих колен.

Она залилась краской и опустила глаза.

— Простите меня. Но когда я увидела вашу… этот ужасный рубец…

Не задумываясь, Тревор погрузил пальцы в ее волосы, и они запутались в массе плотных упругих кудряшек. Точно так же он запутался в своих догадках, и мозги заработали с удвоенной силой. Она выглядела совершенно как Рэйчел. Однако когда он прикасался к ней, то казалось, что это Леа. Девушка слегка запрокинула голову и приоткрыла губы. Рэйчел ни разу не смотрела на него с таким невинным и одновременно заманчивым взглядом.

Есть всего один способ узнать, кто перед ним сейчас. И Тревор поцеловал ее.

Он хотел только быстро коснуться губ, проверить реакцию и подтвердить свои подозрения, но все намерения были позабыты, едва он отведал невыразимой сладости этого рта. Да, то был вкус и аромат Леа. Это Леа и никто другой, это ее стон доносится сейчас откуда-то из глубины груди, ее руки обнимают его за плечи. Все сомнения вмиг улетучились из его захмелевшей головы. Больше ни одна женщина на свете не в состоянии поселить в его душе и теле это адское пламя. Проникая языком между ее податливыми губами, Тревор отпустил поводья своей страсти.

Откидываясь на спинку кресла, он продолжал держать девушку в объятиях и в конце концов уложил к себе на грудь. Она мягко повиновалась ему без всякого сопротивления и отвечала на поцелуй со страстью, не уступающей его собственной. И Тревор уже не мог сдерживать ту жажду, которая вмиг разгорячила его мужскую плоть. Он весь трепетал от волнения и ощущал себя брошенным в пучину моря в самый разгар свирепого шторма. Немилосердные волны швыряли и качали его, не давая нащупать дно. Именно любовь, которую он испытывал к Леа, позволила наконец уловить тонкую осмысленную ниточку в одурманенном винными парами сознании. Оторвав свои губы от ее губ, он снова отодвинул девушку от себя.

— Я не имею права, — сказал он хриплым, измученным голосом и тут же увидел, как девушка обмякла, а на ее красивом лице изобразилась болезненная мука. Едва она попыталась освободиться, Тревор безропотно отпустил ее. Однако вопреки ожиданиям она не вскочила и не помчалась прочь из комнаты, а вместо этого снова опустилась на колени, держа в руке пузырек с бальзамом. Лицо ее выражало сомнение и неуверенность. Она так наивно поступает, доверяясь ему. Черт побери, он и сам себе не доверяет.

— Почему вы меня оттолкнули? — спросила девушка.

— Это честь… и любовь, моя дорогая.

Тревор будто со стороны услышал вырвавшийся из его груди громкий вздох облегчения. Во сне или наяву, он обязан был произнести это вслух. Он не имел права трогать ее, ни сегодня, ни когда-либо еще, даже на миг. Это слишком сильное искушение. Становилось все труднее бороться с воздействием алкоголя. И он уже не знал, сколько еще сможет продержаться.

— Вы меня любите? — спросила она, склоняясь ближе и широко раскрыв глаза. Рука ее легла ему на колено.

Проклятие! Жар промчался по его телу, опаляя нервные окончания. Больше ни у одной женщины нет таких глаз цвета лесной фиалки. Ни одна не посмеет с таким откровенным обожанием глядеть в лицо мужчины и не сумеет одним-единственным прикосновением разорвать его сердце.

Неуклюже поднявшись из своего кресла, Тревор обхватил ее рукой за талию и поднял с колен, потом повернул лицом к ночному столику:

— Погаси лампу.

Голова у него от резкого подъема закружилась. Стиснув зубы, Тревор призвал на помощь всю свою волю и сумел-таки добраться до двери. Комната погрузилась во мрак. Слава Богу, она поняла его просьбу. Он вовсе не хотел, чтобы кто-нибудь из домашних видел, как она выходит от него посреди ночи.

Легкий шорох донесся до Тревора из глубины комнаты, нарушая полную тишину. Босые ноги девушки тихо прошлепали по голому деревянному полу. Она приближалась. Рука ее ухватила его за локоть, мягкое бедро толкнулось в его ногу. Тревор тихо пробормотал проклятие — неожиданно от этого столкновения вернулась сильная боль.

— Я ударила вас? — спросила Леа, и рука ее двинулась вверх по его руке, пока не достигла плеча. Тревор набрал полную грудь воздуха и не дышал, покуда его легкие не заболели. Потом он медленно выдохнул, одновременно собираясь с мыслями. Но, решив, что столь непродолжительная отсрочка его не спасет, выпалил первое, что пришло на ум:

— Оставьте меня.

В точности как он и предполагал, миг просветления миновал очень скоро. Головокружение заставило его покачнуться и искать равновесия. Руки девушки обвились вокруг его стана. Благодаря ее поддержке Тревор не упал, но вынужден был подавить громкий вздох и окончательно проиграл эту битву со своими эмоциями. Ее мягкие округлые формы прижались к его телу, сладкий, женственный аромат пробудил в нетрезвом мозгу самые изысканные эротические видения. Он еще немного, из последних сил держался, чтобы не позволить вожделению овладеть им целиком. Он был так беспомощен перед этой женщиной. Мужское естество окончательно победило мужскую волю и военную дисциплину, требуя немедленного плотского удовлетворения, — ведь перед ним Леа, и только она. Ах, если бы она все-таки покинула его комнату!.. Тогда ему удалось бы одержать над собой еще одну победу. Но она осталась.

Девушка легла головой ему на грудь, глубоко и тяжко вздохнув Кажется, ей тоже хотелось, чтобы он обнимал ее. А он так долго оберегал Леа от своего вожделения, зная, что не может быть ее спутником. Ведь он не предан ее любимой плантации так же, как она сама. Однако телу все это было безразлично.

— Господи, да ты сводишь меня с ума, — вырвалось у него и прозвучало как скрежет.

Руки Леа обвились вокруг его шеи, а губы целовали его грудь сквозь тонкую ткань одежды. Тревор лишился остатка твердости духа.

Он любит ее! Он так и сказал. А то, что он держал дистанцию между ними, ровным счетом ничего не значит. Просто Тревор горд и честен. Даже сейчас, под действием алкоголя, он беспокоится о ее репутации. И любовь ее от этого лишь усиливается.

Леа упивалась запахом его тела. Наверное, именно это ощущение заставило ее приподняться на цыпочки и поцеловать ямку на его ключице. Ах, что за вкус был у этой кожи, что за наслаждение прижиматься к твердым мужским мускулам! Она искренне собиралась исполнить его просьбу и уйти Но не было сил, чтобы сделать и несколько шагов до двери — ведь это значило лишиться его тепла, уютного гнезда в кольце крепких рук, а также звука частых гулких ударов его сердца. Может быть, она уйдет, но только через несколько минут.