Свирепая клятва - Моника Кейн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Возвращаемся на конспиративную квартиру, — ворчит Андрей. — Нам нужно забрать Киру и Алену и как можно скорее покинуть страну.
— Я поеду с вами, — говорит Джулиан и пересаживается на мое пассажирское сиденье, пока Андрей и Даниил направляются к своей машине.
Я чувствую, что у Джулиана есть ко мне вопросы, и хотя я готов рассказать ему правду, мне не очень хочется, чтобы мой лучший друг меня сейчас отчитывал.
Все это может подождать до самолета.
ГЛАВА 29
Алена
Я открываю глаза: фильм, который шел, уже закончился, экран телевизора черный. Кира спит на другом конце дивана, но когда в воздухе раздается взрыв, она открывает глаза и вскакивает на ноги.
— Что это было? — прохрипела она со страхом в голосе. Выхватив из пояса пистолет, она снимает его с предохранителя и кружит по комнате, сканируя ее, напрягая тело и готовясь к действию.
— Мы можем проверить камеры, — предлагаю я, и мой голос дрожит.
— Нет времени, — огрызается она, и ее тактическая подготовка становится очевидной, когда она незаметно заглядывает за угол комнаты. — Нам нужно попасть в безопасную комнату в подвале. Пойдем.
Я иду за ней по длинному коридору, ведущему в подвал, держась рядом с ней. Наступила жуткая тишина. Может быть, это все сон? Мы были в нескольких сантиметрах от подвала, когда позади прогремел очередной взрыв, ударная волна которого сопровождалась ослепительной вспышкой света. Дом содрогается, как будто дрожит сам его фундамент.
Ужас охватывает меня, когда наступает хаос. Руки обхватывают меня сзади, рывком заставляя остановиться.
— Кира! — кричу я, но ее тоже кто-то держит — безымянный, безликий человек в маске. Меня вытаскивают из дома, я бьюсь и сопротивляюсь, пока похититель не втыкает мне в ребра острый предмет и не шипит, предупреждая, чтобы я не сопротивлялась.
Я не слушаю, потому что знаю, что это конец. Если я не буду бороться всеми силами, то мне конец.
Одна мысль вырывается вперед.
Лео.
И несмотря ни на что — его предательство, секреты и ложь — мысль о том, что я никогда не буду заключена в его крепкие объятия, не почувствую тепло его взгляда, — это то, чего я не могу вынести.
Поэтому я борюсь.
Я сражаюсь до тех пор, пока не перестаю бороться.
Пока мир не померкнет.
ГЛАВА 30
Алена
7 лет назад
В комнате пахнет антисептиком и затхлым воздухом, тяжелый запах болезни прилипает к каждой поверхности. Стены словно смыкаются вокруг меня, удушая и угнетая. Я смотрю на хрупкую маму, лежащую на кровати, на ее некогда гордую фигуру, превратившуюся в тень.
Как это могло случиться?
После смерти папы мама медленно, с душераздирающим трепетом, погрузилась в туман горя и наркотиков. Вместе с врачом и психотерапевтом я пытаюсь помочь ей, но чувствую, что это проигрышная битва. По правде говоря, внутри нее всегда было что-то неспокойное и несчастливое. Я не могла определить, что это такое, когда была маленькой девочкой, но я знала, что это там, периоды меланхолии и депрессии, когда она не могла встать с постели.
Я сижу у ее кровати, ее холодная, дрожащая рука в моей. Ее кожа бледная, натянутая на кости, взгляд расфокусирован. Стало так плохо, что я позвонила Джулиану, чтобы он приехал домой. Он еще заканчивает обучение в России, но мне нужна его помощь. Она не может больше так жить.
— Джулиан возвращается из России. Пахан и Андрей тоже. К утру они будут здесь, — заверяю я ее.
Ее глаза, обычно остекленевшие от седативных препаратов, вдруг становятся слишком острыми и ясными.
— Россия! Нет, только не Россия. Алена. Тебе нужно держаться от нее подальше.
Я сжимаю мамину руку, пытаясь вернуть ее в настоящее. Мои родители родом из России, они переехали в Штаты только тогда, когда мама была беременна мной. Я подозреваю, что родина хранит для нее плохие воспоминания.
— Я туда не поеду, поверь. Но Джулиан ездил туда на стажировку.
Что-то ее взволновало, и она пытается сесть.
— Твой отец… Алена, ты должна быть осторожна с ним. Держись подальше от России.
Я смаргиваю слезы, прикусываю губу. Тяжело слышать, как она так плохо отзывается о муже, которого потеряла, о человеке, от потери которого так и не смогла оправиться. — Мама, — тихо говорю я, стараясь, чтобы голос был ровным. — Папы здесь больше нет. Ты знаешь это.
— Пожалуйста, послушай меня, — настаивает она, с удивительной силой сжимая мою руку. — Ты должна быть осторожна.
От ее слов у меня по позвоночнику бегут мурашки. О чем она говорит? Ее предупреждение не имеет смысла, и я задаюсь вопросом, насколько глубоко наркотики повлияли на ее сознание.
— Ты… запуталась, — говорю я, сглатывая комок в горле. — Все в порядке.
Она качает головой.
— Мне очень жаль, Алена. Мне очень жаль. — Ее слова звучат так искренне и отчаянно, что у меня внутри что-то ломается.
Я наклоняюсь и нежно целую ее в лоб.
— Спи, мама. Ты скоро увидишь своего сына.
Она еще раз умоляюще смотрит на меня, прежде чем ее глаза закрываются, и комната наполняется невыносимой тишиной.
* * *
Свет проникает в тренировочный зал, отбрасывая полосы маслянистого солнечного света, которые подчеркивают игру мышц на широких плечах и точеной спине Лео. Я прислонилась к задней стене, и ритмичный стук его кулаков о тяжелый мешок заполнил все пространство. Это гипнотическое зрелище, красивый танец точности и силы, но таков уж Лео. Он использует свою силу осторожно, почти нежно. И при этом он сексуально привлекателен.
Уроки секса переросли в нечто более глубокое. Несмотря на то, что мы оба танцевали вокруг этой темы, напряжение между нами ощутимо. Правда в том, что я отчаянно влюблена в него. Но в конечном итоге это не имеет значения.
Лео скоро принесет клятву Братвы, и это будет датой окончания наших отношений. Я должна решить, что мне делать дальше, даже с учетом того, что моя мать больна. Пахан нанял для нее самый лучший уход. О ней позаботятся, несмотря ни на что.
Словно услышав мои мысли, Лео поворачивается ко мне лицом. Его темные глаза смотрят на меня, а по виску скатывается бисеринка пота. Я не знаю, что он увидел в моем выражении лица, но он сбрасывает перчатки и бесшумно пересекает комнату, прижимая меня к своей
