ВОСХОЖДЕНИЕ - Анатолий Букреев

Меня ничуть не беспокоило то, что часть наших гидов и шерпов шли без кислорода Их высотного опыта было достаточно, чтобы трезво оценить свои возможности. Они были профессионалами самого высшего класса.

С моей точки зрения, поступи Анатолий в тот день хоть в чем-то по-другому, ...то и результат был бы другим. Все его решения тогда принимались исключительно в интересах клиентов... Кислород — это, конечно, замечательно, но когда он кончается, ты оказываешься загнанным в тупик.

При умеренном расходе кислорода (порядка двух литров в минуту) одного баллона хватает на пять-шесть часов. К четырем или пяти часам вечера кислород у всех участников должен был закончиться... и риск гибели стремительно возрастал.

Кракауэр был первым, кто подверг Букреева критике за отказ от использования кислорода при восхождении. С тех пор он упорно настаивал на том, что Анатолий должен был взять с собой кислород. Особенно настойчив он в своем «Послесловии», где доказывает, что именно это обстоятельство «предопределило» решение Букреева «оставить клиентов на предвершинном гребне и быстро пойти вниз». В качестве решающего аргумента Кракауэр приводит следующее утверждение, возводя его в ранг аксиомы: «Без вспомогательного кислорода ни один человек, каким бы сильным он ни был, не может долго находиться вблизи вершины Эвереста».

Но есть и другая аксиома, которую Кракауэр упустил из виду: «Если альпинист на большой высоте использует кислород, то, каким бы сильным он ни был, он рискует попасть в еще большую беду, когда кислород закончится. Ему грозит смерть, если не удастся вовремя пополнить запасы кислорода»29.

29 В своей статье «Кислородные иллюзии», опубликованной в «Американском альпинистском журнале» в 1997-м году, Букреев подробно описывает, с какими проблемами могут столкнуться те, кто рассчитывает, что вспомогательный кислород поможет им взойти на вершину.

Особенно неприятным Букрееву казалось то, что Кракауэр считал бескислородное восхождение Анатолия и его быстрый спуск звеньями одной цепи. Джон и слышать не желал о том, что этот спуск, осуществленный, кстати, с ведома Фишера, был обусловлен пониманием приведенной выше второй «кислородной аксиомы». Клиенты «Горного безумия» могли истратить свой кислород еще до возвращения в четвертый лагерь. И, пользуясь терминологией Кракауэра, в этом случае «риск гибели стремительно возрастал»30.

Букреев снова и снова втолковывал Кракауэру, что вниз он спустился не из-за отсутствия кислорода у него самого, а из-за наличия кислорода или, точнее, возможной нехватки его у клиентов.

Еще до начала экспедиции Букреев и Фишер согласились, что Анатолий, в случае, если он нормально акклиматизируется и будет хорошо себя чувствовать, пойдет на восхождение без кислорода При этом было оговорено, что в день штурма вершины Фишер предоставит каждому клиенту по три баллона31 кислорода. По плану клиенты должны были выйти из четвертого лагеря в полночь с 9-го на 10-е мая, подняться на вершину и к шести вечера, пока еще не совсем стемнело и не кончился кислород, вернуться в лагерь. А если возникнут затруднения? Фишер дал понять всем участникам «Горного безумия», что в случае необходимости Букреев мог провести спасательные работы и помочь (принести кислород, горячее питье, оказать физическое содействие) спускающимся клиентам. Если участники не успевали вернуться в лагерь к шести часам, Фишер разыгрывал вариант с Букреевым 32.

30 Когда 21-го апреля 1997-го года я брал интервью у Кракауэра, он проигнорировал мое замечание, заявив небрежно, что « дело не в кислороде». Прямо противоположного мнения придерживался Эд Вистурс из ИМАКС-экспедиции. Наблюдая из второго лагеря за тем, как в два часа дня участники экспедиции «Горного безумия» еще шли к вершине, он сказал: «И тут я подумал, что скоро у них закончится кислород... Я боялся, что им не хватит не только светлого времени суток, но и кислорода» (см. главу 15).

31 Этого количества должно было хватить на 18 часов.

32. Необыкновенные возможности Букреева как высотного альпиниста были общеизвестны. В 1995-м году Генри Тодд| организатор многих экспедиций на Эверест, нанял Букреева именно с целью застраховаться «на случай, если что-нибудь не заладится». (Цитируется по обзорной статье Поля Дигана в сентябрьском номере журнала «High» за 1998-ой год.)

Что же на самом деле произошло 10-го мая в 14:35, когда Скотт Фишер поднялся на ступень Хиллари? Он увидел там лишь одного своего клиента, Мартина Адамса, в сопровождении Букреева Где-то наверху находилось еще пятеро клиентов, а также второй гид Нил Бейдлман и высотный сирдар Лопсанг Янгбу. К этому времени у клиентов и Бейдлмана кислорода оставалось еще примерно на три с половиной часа (Причем только в том случае, если ранее они использовали кислород экономно33.) Фишер не имел представления, где в тот момент находились эти участники и когда они начнут спуск с вершины34. Что же ему оставалось делать?

Когда Фишер встретился с Адамсом и Букреевым на ступени Хиллари, Анатолий сказал ему: «Я пойду вниз с Мартином». По словам Адамса, никаких возражений со стороны Фишера не последовало. После того, как Фишер, пройдя мимо Мартина Адамса, направился к Букрееву, Мартин подошел к краю ступени и приготовился к спуску. Как не раз объяснял впоследствии Букреев, в этот момент у него состоялся второй разговор с Фишером, в ходе которого было решено, что Анатолию следовало как можно быстрее идти вниз, в четвертый лагерь, и быть там наготове. Букреев и Фишер отлично понимали, что в подобной ситуации кислорода клиентам могло не хватить. Но кого тогда можно призвать на помощь? Словом, Фишеру был необходим свой человек в четвертом лагере.

Кракауэр, верный своему желанию во что бы то ни стало дискредитировать нашу книгу, прибегнул и к такому доводу: «При написании "Восхождения" Де Уолт поручил своему помощнику связаться с доктором медицинских наук Питером Хаккетом, который много занимался изучением негативного влияния высоты на работу мозга и являлся одним из крупнейших специалистов в этой области. Де Уолт хотел узнать мнение профессионала по поводу использования кислорода на высоте. Хаккет сказал тогда, что считает неблагоразумным и опасным для гида, даже столь сильного, как Букреев, идти на Эверест без кислорода Характерным является то, что, выяснив после долгих расспросов мнение Хаккета, Де Уолт решил не упоминать о нем в книге».

На самом деле, Питер Хаккет помимо процитированных Кракауэром слов сказал и еще кое-что. Его следующая фраза звучала так: «В оправдание Букреева я могу сказать, что существует точка зрения, согласно которой работать без кислорода правильнее, поскольку в таком случае кислород не может закончиться. Я признаю, что такое мнение имеет право на существование, но лично я с ним не согласен. Хотя известны случаи, когда люди, израсходовав весь свой кислород, оказывались в крайне неприятном положении 35 "

Я хорошо понимаю, почему Кракауэру так хотелось бы, чтобы я включил в книгу слова Хаккета в его, Кракауэра, редакции. Но думаю, что читатели

33 Нам известно, что Нил Бейдлман и по крайней мере один из клиентов «Горного безумия» время от времени увеличивали себе подачу кислорода.

В действительности Нил Бейдлман и пятеро клиентов, последний из которых взошел на Эверест в половине третьего дня, пробыли на вершине до десяти минут четвертого.

35 Именно в такой ситуации и оказались участники обеих экспедиций.

«Восхождения» ничего не потеряли, ведь в нашей книге приводится мнение по кислородному вопросу самого Кракауэра, которое повторяет доводы Хаккета Впрочем, мне теперь даже жалко, что мы не процитировали в книге ответ Питера Хаккета (безусловно, полностью). Готовность, с которой доктор Хаккет признал существование другого направления, возможно, поколебала бы уверенность Кракауэра в универсальности36 выбранных им «стандартов».

ЗАЯВЛЕНИЕ БРОМЕ

В «Послесловии» Кракауэр пишет о том, что я «подредактировал» слова Броме, и это позволило мне «прийти к ошибочному выводу, что якобы у Фишера имелся заранее продуманный план, согласно которому Букреев должен был сразу после восхождении идти вниз, оставив клиентов почти у самой вершины». Краткий перечень событий покажет нам, насколько обосновано это заявление.