Маска Зеркал - M. A. Каррик

Переливающиеся шторы из органзы, смягченные в процессе плетения и отражающие свет люстр, образовывали арку, ведущую из вестибюля в бальный зал. Рената и Трементис прошли мимо карточного салона, где Оксана Рывчек забрала кучу выигрышей у унылого Гисколо Акреникса, затем в гостиную, где ранние пирующие потягивали из фужеров вино, настоянное на ажуре. В прилегающем банкетном зале на холодные столы подавались икра малиновой рыбы и копченые мидии, спелые ягоды и сыр лиганти, а на горячее — жареный карп, черепаховый суп и жареная куропатка.

Бальный зал оправдал надежды, возложенные на него органзой. С тяжелых драпировок из серебристого шелка свисали нуминаты, написанные специально для этого случая. На всех фигурах выделялись пересекающиеся круги туатского vesica piscis — два становятся одним, а также сапфировая гексаграмма Сессата — знак того, что Дом Индестор занимает место в Каэрулете.

На полу уже толпились пары, исполнявшие фигуры без помощи танцора; Рената молча поблагодарила Джуну за уроки. Сквозь шелест юбок доносилась музыка, столь же далекая от одинокой арфистки, бренчащей в пустом бальном зале, как один из муслиновых манекенов Тесс — от окончательного ансамбля.

"О, они открыли сады!" воскликнула Джуна. Она подошла к краю комнаты и потянула Ренату за руку. Шпалеры из ползучих жемчужных роз, цветущих не по сезону, опоясывали стены и выходили на террасу с видом на прилегающий сад. Навес укрывал прогуливающиеся пары от непрекращающегося моросящего дождя, его стук контрастировал с музыкой, доносящейся из открытых дверей. Шпалеры из роз, опоясывающие сад, давали передышку от зимних дождей, а мангал рассеивал прохладу. Угли, обработанные благовонными маслами, наполняли воздух ароматами летней травы и меда. Если бы Рената закрыла глаза, ей бы показалось, что она стоит в саду мягкой летней ночью.

Но она не могла позволить себе предаваться этой иллюзии. Это ничем не отличалось от того, чтобы обшаривать лавку кружевницы, проверяя линии взгляда и наблюдая за потоком покупателей, чтобы определить лучший момент для того, чтобы взять что-нибудь и убежать. Она не собиралась воровать — хотя от небрежно разбросанного богатства у нее чесались пальцы, — но принципы были те же.

Отчасти именно поэтому она устроила отвлекающий маневр. На ней был плащ из льдисто-голубого бархата, испещренного замысловатым узором, открывавшим золото нижнего белья — но в наши дни все ожидали от Ренаты Виродакс элегантности. И не на себя она хотела обратить внимание, а на Джуну.

Дочь Трементиса сияла в новом платье. Зеленое, как мох, платье переходило в бледно-золотые солнечные блики, которые плыли по ее жемчужно-розовому подъюбнику, как облака на восходе солнца, — гораздо более подходящие для девушки на пороге женского возраста, чем тяжелые бесформенные плащи, которые она носила раньше. Тесс расчесала Джуне волосы золотом, приколола к ним подходящую ленту с несколькими бриллиантами и надушила все это духами с ароматом абрикоса и мяты, которые Рен расщедрился, когда у них кончились деньги. Если сады сдерживали зиму, то Джуна танцевала в них, как предвестница весны. Даже ее румянец усиливал эффект, ставя розы на шпалере в неловкое положение.

"Спасибо, — прошептала Донайя на ухо Ренате, с любовью глядя на дочь. "Джуна давно нуждалась в чем-то подобном".

"Мне было очень приятно — и Тесс", — сказала Рената. Даже если она делала это из расчета, трудно было не улыбнуться радости Джуны.

"А, Альта Рената. Я вижу, вы открыли рукава". На этот раз Каринчи позволила Фадрину Акрениксу подтолкнуть ее кресло. Она остановила его на пути к террасе, чтобы Рената тщательно осмотрела ее. Даже Тесс не осматривала ее одежду с такой тщательностью. "Полагаю, холод однажды победит всех нас. Я с нетерпением жду, что вы решитесь надеть на весеннюю Глорию. Я слышала, ты тоже любишь обходиться без перчаток".

Резкий вдох Донайи согрел Ренату больше, чем рукава. "Мы все должны быть готовы пожертвовать многим, чтобы противостоять этому преступнику", — сказала Донайя, обмахиваясь веером, как будто в румянце, поднявшемся на ее щеках, был виноват мангал.

"Да, да, благородное дело и все такое. Я просто хотела сказать, что это интересно. Не заводись, девочка".

Каринчи жестом велела Фадрину подтолкнуть ее дальше, пока Донайя не успела обидеться на то, что ее назвали "девочкой". Покачав головой, Донайя отправилась помогать Джуне в разговоре с Сыном Дельты, оставив Ренату начинать свою разведку.

Именно тогда она увидела Деросси Варго.

Он стоял на пороге между бальным залом и садом, свет обрамлял его со спины, а лицо было почти скрыто тенью. Он еще не видел Ренату, его внимание было приковано к Каринчи. Настолько, что Фадрин едва не проехалась по нему своим стулом, прежде чем он собрался с силами и отошел в сторону.

Свет поймал выражение его лица, твердое, как камень, и ничего не выражающее. Но его тело не было так хорошо замаскировано: его рука потянулась, чтобы остановить ее, а затем сжалась в кулак. Он ударил себя по бедру в… гневе? Отвращения? На Каринчи? На самого себя? Рената не могла сказать.

После минутного колебания она подошла к нему. На полпути свет уловил что-то еще: вспышку цвета на его лацкане, которая быстро исчезла в тени высокого отложного воротника.

Это достаточно поразило ее, чтобы сказать то, о чем она думала. "Неужели твоя булавка на лацкане только что спряталась?"

Оторвав взгляд от Фадрина, который уводил Каринчи, Варго посмотрел на свой воротник, затем на Ренату. Его каменное выражение лица растворилось в смехе. "Нет. Это Пибоди".

Она подняла бровь. Все еще усмехаясь, Варго погрузил пальцы в тень. Когда он вытащил руку обратно, на тыльной стороне перчатки Варго сидел большой паук с симметричными вкраплениями сапфира, индиго, изумруда и малинового цвета на брюшке. "Альта Рената Виродакс, мастер Пибоди. Поздоровайся, Пибоди". Варго поднял два пальца, и паук, к полному изумлению Ренаты, поднял третью пару ног, обнажив в ответ свое разноцветное брюшко. Варго погладил пальцем его пушистую серединку. "Хороший мальчик".

Это был, несомненно, тот самый, которого она заметила на мантии Варго в "Глории", и он передвигался так тихо, что она приняла его за булавку. Кроме того, это был самый аляповатый паук, которого она когда-либо видела: королевский павлин, эмблема врасценского клана Варади. Она слышала о них, но никогда не видела.

"Это… весьма эксцентрично с вашей стороны. Вы называете его Пибоди из-за павлиньей окраски?"

"Нет. Это потому, что он был размером с горошину, когда я его купил". Варго попытался уговорить Пибоди вернуться в тень своего воротника, но пауку это не удалось.