Последняя цивилизация. Политэкономия XXI века - Василий Галин

О последствиях этой победы в 1987 г. Г. Арбатов, советник президента СССР М. Горбачева, предостерегал американцев: «Мы осуществляем нечто, действительно ужасное для вас, — мы отбираем у вас врага». «Распад СССР создал проблемы для американской идентичности , — подтверждает С. Хантингтон. — С гибелью этой империи возник вакуум идентичности ». Как выразился Дж. Апдайк: «Теперь, когда холодная война окончена, какой смысл быть американцем? » [945] События 11 сентября 2001 г. вернули Америке ее идентичность, но ненадолго [946]. Д. Сакс в 2012 г. пишет о расколотой нации между штатами республиканцев и демократов; между городом и селом; между белыми и меньшинствами; между фундаменталистами и основными религиями; между консерваторами и либералами, между штатами «снежного» и «солнечного» пояса [947]. Мало того, отмечает Сакс, «в США усиливается сегрегация местных сообществ по расовому и классовому признакам и даже по признаку политической идеологии. В результате страдает всякое реалистичное понимание жизни «других»» [948].

Французский демограф Э. Тодд, также считает «виновником» кризиса американской идентичности крах Советского Союза, но в несколько другой трактовке: «Россия изобрела и попыталась навязать всему миру коммунизм — самую универсалистскую идеологию… равенства всех людей… конкуренция коммунистического универсализма обусловила необходимость борьбы против сегрегации чернокожих американцев: вынужденный выбирать между двумя моделями, мир не смог бы выбрать Америку, рассматривающую часть своих граждан как недочеловеков… С крушением коммунистического соперника наблюдается спад американского универсализма. Все происходит так, будто давление конкурирующей империи вынудило Соединенные Штаты выйти за пределы того, на что они реально способны в плане масштабов универсализма» [949].

Но еще большее влияние на раскол американской нации оказало замедление экономического роста. Перспективы интенсивного экономического развития, уже начиная с кризиса «доткомов» в 2000 г., стали вызывать все больший пессимизм. Законы развития непоколебимы — как только мотор экономики начинает работать слабее, т. е., когда экономические стимулы затухают, у общества появляется настоятельная потребность в каких-то новых и дополнительных ментальных источниках смысла жизни. Ими, как правило, выступают национализм, идеологии и религия. Эта данность косвенно подтверждается, например, К. Хартом, автором книг по экономической антропологии, который, отмечая, что экономика Северной Америки и Европы находится на грани коллапса, приходит к выводу, что национализм — очевидный ответ на экономический закат [950]. В свою очередь Д. Кеннес и Г. Пол независимо друг от друга указывают на сильную обратную зависимость между благосостоянием и уровнем религиозности [951].

Религиозность имеет более широкую общественную базу, чем национализм. Поэтому не случайно, что отношение к религии претерпело за последние 30 лет значительные пертурбации в Соединенных Штатах. Так, в 1984 г. преподобный Р. Нойхаус опубликовал книгу «Пустая паперть: религия и демократия в Америке», в которой скорбел об утрате американским обществом религиозных устремлений, идеалов и перспектив. Однако уже в 1990-х гг. ситуация кардинально изменилась… [952]. «Одной из наиболее ярких и неожиданных характеристик американского образа жизни, — отмечает П. Глинн, — стало возрождение религиозного чувства как важнейшей силы в политике и культуре» [953].

Причины происходивших перемен крылись в начавшемся процессе морального разложения американского общества: интеллектуальная традиция, унаследованная от 1960-х гг., утверждала, что не существует абсолютных ценностей и моральных принципов и что «все относительно». Поэтому началась деградация образовательных стандартов и поведенческих норм, и, как выразился Д. Мойниган, Америка «покатилась по наклонной». Подобные тенденции, утверждает С. Хантингтон, заставили американцев вспомнить о религии [954]. В подтверждение своих выводов Хантингтон приводит данные социологического опроса (2000 г.), который показал: «Одно можно утверждать с уверенностью — американцы соотносят религию с личной этикой и личным поведением и рассматривают ее как противоядие от морального разложения, охватившего нацию. Преступность, жажда наживы, родительское легкомыслие, торжество материализма — американцы убеждены, что эти и аналогичные проблемы можно решить, восстановив религиозность общества» [955].

Катализатором процесса морального разложения стал стремительный рост социального неравенства. В подтверждение этой закономерности Г. Пол и в еще большей мере Дж. Деламонтан приводят результаты исследований, говорящие о сильной зависимости между уровнем религиозности и социального неравенства . По мнению Пола и Деламонтана, США являются здесь наиболее ярким примером: они занимают лидирующее положение среди стран первого мира, как по уровню религиозности населения, так и по показателям «общественного неблагополучия» [956].

Как только какая-либо политэкономическая тенденция начинает проявлять себя, сразу же возникают силы, стремящиеся использовать ее в своих целях, в результате они способны многократно усилить потенциально возможный эффект. Так же произошло и на это раз: эродирующая социальная опора общества стала интенсивно заменяться на религиозную. Как это происходило, описывал К. Шилдс, президент движения «Народ за американский образ жизни», находящегося в первых рядах борцов против «христианского засилья»: «Они изменили правила игры. Плохое стало хорошим, а хорошее плохим. А самое главное — они изменили наше представление о том, что такое демократия» [957].

Религия превратилась в ключевой элемент американской политики, отмечает С. Хантингтон. В 2000 г. умеренный республиканец, губернатор штата Канзас Б. Грейвс заявил, что в 1990 г. «90 % времени приходилось рассуждать об экономике, а оставшиеся 10 % — обо всем остальном. Сегодня 50 % времени я трачу на государственные дела, а еще 50 % уходит на обсуждение религиозных вопросов» [958]. «На президентских выборах 2000 г., — по словам С. Хантингтона, — религия сыграла решающую роль — быть может, наиболее значимую в истории всех президентских выборов в Америке» [959].

На выборах 2008 г. религия также играла свою роль, например, республиканский кандидат С. Пэлин призывала: «Молитесь за наших солдат за границей, которые были посланы туда нашей властью, чтобы исполнять замысел Божий…. Из каталогов муниципальных библиотек штата [Аляски] необходимо изъять книги, противоречащие библейской морали» и т. п. [960].