Я - истребитель - Георгий Захаров

Так получилось и в тот день.

Отбомбились наши бомбардировщики хорошо. Затем ведущий Пе-2 вырвался вперед, увлекая за собой ведомых, и вся группа растянулась километров на пять.

Удовицкий следил за отставшими, находясь значительно выше, чем обычно. Раздосадованный, комэск думал о том, что вот придется снова ехать на аэродром к бомбардировщикам, вести неприятный разговор. А тут вскоре и гитлеровцы подоспели - восемь ФВ-190. Удовицкий сначала увидел три пары, чуть в стороне еще один ФВ-190 в невольно заволновался: где-то должен быть восьмой... Осмотрелся и увидел, как снизу слева тот уже пристраивался к отставшему Пе-2. Размышлять было некогда, все теперь решали секунды. Имея хороший запас высоты, Удовицкий круто спикировал на "фоккер" и расстрелял его с дистанции не больше пятидесяти метров. Но в это время за ним повис другой "фокке-вульф". И, спасая отставший Пе-2, командир эскадрильи поплатился бы своей жизнью, не окажись рядом такой же опытный летчик, его товарищ по полку. Увидев, что комэск атакует, Анатолий Машкин немного отстал от Пе-2 и в тот момент, когда немец уже ловил самолет Удовицкого в прицел, срезал его точной очередью. Набирая после атаки высоту, комэск увидел сбоку от своего самолета дымный след и все понял.

Оба "яка" вскоре догнали группу "петляковых": восьмерка пикирующих бомбардировщиков была налицо. Обошлось...

В эти дни летчики 20-го полка работали не только по своему основному варианту - сопровождения. Когда требовалось. они летали на прикрытие войск, усиливали группы , 18-го гвардейского полка и "Нормандии", которые вели бесконечные воздушные бои.

В зоне, контролируемой летчиками группы младшего лейтенанта Ю. Максимова, появились двенадцать пикирующих бомбардировщиков Ю-87, которых прикрывали восемь ФВ-190. При подходе немцев Максимов приказал одной из двух шестерок атаковать бомбардировщики, а сам во главе другой шестерки связал боем истребители сопровождения. Бомбардировщики, почувствовав, что дело принимает крутой оборот, беспорядочно побросали бомбы и стали спешно уходить. Но "фокке-вульфы" бой приняли, и бой этот оказался для наших летчиков нелегким.

Старая истина: воюют не числом, а умением. В воздушном бою исход его во многом зависит от того, на каких летчиков наскочишь. Этого заранее никогда нельзя знать. Когда же бой завязался, по тактическим приемам, которые применяет противник, по тому, как выбирает он позицию для атаки, как использует возможности своей машины, сразу становится ясно, с кем имеешь дело.

Начав бой с восьмеркой "фоккеров", Максимов понял, что немцы им попались опытные. Они, прежде всего, не позволили свою группу расколоть и прочно держались парами, прикрывая друг друга. Было совершенно ясно, что гитлеровские летчики хотят навязать бой на вертикалях - понимают, что в бою на виражах "як" имеет преимущество над "фокке-вульфом". Максимов же, который атаковал с ходу, вынудил все-таки один ФВ-190 драться на виражах, но при этом он несколько оторвался от своих товарищей. Теперь все зависело от того, кто подоспеет на помощь противоборствующим раньше - пара ФВ-190, которая уже шла на Максимова сверху, или кто-нибудь из его товарищей, находившихся выше, но несколько в стороне.

Получилось так, что в момент, когда Максимов зашел в хвост противнику и уже зажег его, ведущий верхней пары ФВ-190 тоже открыл огонь по Максимову. Сквозь неприятельский заслон на помощь товарищу устремился младший лейтенант Мясников. Две пары "фоккеров" открыли по нему огонь, но столь стремительного маневра они явно не ожидали и потому запоздали. Трассы прошли в стороне. А Мясников, спеша на выручку Максимову, попытался достать атакующего немца длинной очередью, но тоже промахнулся. "Фокке-вульф", сидевший на хвосте у Максимова, стремительно приближался. Однако и у Мясникова была большая скорость: он настиг немца, раньше успел дать по нему короткую очередь и проскочил над "фоккером". Ощутив мгновенный несильный толчок, наш летчик не сразу понял, что произошло. Первая реакция - где противник?.. Увидел, что четыре ФВ-190 с трудом отбиваются от наседающих "яков" - значит, им не до него. А самолет слушается - похоже, повреждений никаких нет. Максимов цел и невредим - держится рядом. На земле - дым от "фоккера", которого сбил Максимов. И еще один "фоккер" - на вид вроде бы целый - не горит, не дымит, но, беспорядочно кувыркаясь, падает... Такая мгновенная картина зафиксировалась в памяти.

А бой заканчивался. Потеряв два "фокке-вульфа", немцы благоразумно удалились.

Юрий Максимов привел тогда свою группу домой в полном составе. Приземлились благополучно. Без осложнений посадил самолет и Мясников. Как обычно после боя, техники принялись было за осмотр машин, но вскоре все оставили свои дела и собрались у самолета Мясникова. Такое, пожалуй, бывалые технари видели впервые: в нижней слегка примятой части фюзеляжа "яка" торчал обломок лопасти от фашистского винта...

Подходили пилоты, смотрели улыбаясь.

- Вот это сувенир...

- Как ты умудрился у него винт-то снять? На лету, что ли?

Мясников, оторопев, кивал согласно.

- Ну и как он летает без винта?

Кто-то из летчиков, участвовавших в этом бою, показал, как летает "фокке-вульф" без винта. Раздался дружный смех. Смеялся и Мясников. Он вдруг понял все. Все связалось: короткая очередь, ручку на себя - истребитель едва приподнял нос, и непонятный, несильный, но хорошо ощутимый толчок... Дело было даже не в лопасти. "Як" просто проехал по "фоккеру". Проутюжил его. И, конечно, раздавил пилотскую кабину...

На пути к Смоленску

Николай Даниленко, Василий Барсуков и Николай Пинчук - три будущих Героя пришли в 18-й гвардейский полк сержантами в сорок втором году. Разные по характерам, они удивительно ровно шли по пути приобретения навыков первоклассных мастеров воздушного боя. Ребятам сразу повезло - они попали к сильным командирам, лучшим летчикам полка. Пинчук -в первую эскадрилью к Семену Сибирину. Даниленко и Барсуков - во вторую, которую принял вернувшийся из госпиталя Иван Заморин.

Барсукову повезло больше - он стал у комэска ведомым. Даниленко определили в пару с летчиком Черным.

Николай летал спокойно, силу набирал незаметно. Выражалось это в том, что в воздухе он не робел, а значит, не делал ошибок. Это для молодого пилота более важный показатель, чем случайная удача в бою. Пинчук и Барсуков были несколько заметней. Сбивать гитлеровцев они начали раньше. У Барсукова, который в общей сложности сразил более двадцати самолетов противника, была изумительная реакция. Но ему поначалу действительно еще и везло.

Пошел как-то Василий с Замориным к аэродрому в районе Сухиничей проводить учебный бой с "Лавочкиными". Провели. А на обратном пути над передним краем летчики увидели шесть Ю-87. "Лапотники" пришли без прикрытия. Заморин с ходу бросился в атаку, Барсуков - за ним. И два Ю-87 сбили. Каждый своего: одного Заморин, другого - Барсуков. Даниленко тоже ходил в учебную зону, но чтобы так вот, по пути, наскочить на "юнкерсов" и сбить - такого у него не было. И позднее, под Ельней, Барсуков, однажды прикрывая Заморина, атаковал вслед за ним, и снова летчики сбили по "юнкерсу". Когда они уже набирали высоту, Заморин погрозил своему ведомому кулаком: увлекался Василий атаками, а тут как раз появились "фокке-вульфы". Хорошо, что опоздали...