Актриса - Салли Боумен

— Что за странный вопрос, — холодно взглянув на нее, ответил он. — По своим делам, разумеется.

После возвращения Элен у Льюиса появилась новая привычка. Ему потребовалось совсем немного времени, чтобы понять, что он совершенно не умеет лгать.

Ложь причиняла ему страшные мучения. Он не мог заставить себя бросить Стефани, но и обманывать Элен было для него невыносимо. И тогда он решил прибегнуть к транквилизаторам. Он купил упаковку нового, широко разрекламированного средства и спрятал ее в бардачке своего «Порша». Сначала он принимал по одной-две таблетки в день, потом этого стало не хватать. Первый раз он пил лекарство перед тем, как ехать к Стефани, второй — когда возвращался домой.

В отличие от спиртного, которое или вгоняло его в тоску, или доводило до буйства, таблетки действовали на него успокаивающе, наполняя — по крайней мере первое время — пьянящей уверенностью в собственных силах. Стоило ему проглотить несколько штук, и мир снова обретал разумность и правильность.

Иногда, вставая по утрам не с той ноги, он чувствовал, что прежние сомнения и страхи снова начинают мучить его. В такие минуты ему хотелось пойти к Элен и рассказать ей обо всем, что произошло с ним за последнее время, в том числе и о Стефани. Он хотел объяснить ей, что Стефани — это всего лишь способ заглушить боль, которую причиняла ему Элен, и, если Элен снова станет такой, как раньше, Стефани будет ему больше не нужна.

Но потом он решал, что перед разговором с Элен нужно пропустить стаканчик виски — совсем маленький стаканчик, только чтобы поднять настроение. После этого все сразу менялось. Он уже не хотел исповедоваться перед Элен. Он спускался вниз и, если Элен была в это время там, разговаривал с ней тем сухим и отстраненным тоном, который он усвоил после знакомства со Стефани. Он понимал, что Элен страдает, и это доставляло ему какое-то злобное удовлетворение. Он делал вид, что не замечает ее отчаянных усилий сохранить мир, и чем больше она старалась, тем резче и холодней он с ней обращался. Наблюдая за ее попытками создать хотя бы видимость семейной жизни, он испытывал одновременно жалость и раздражение. Боясь, как бы жалость в конце концов не одержала верх, он торопился побыстрей уехать из дома. Он бежал к «Поршу», садился за руль и доставал коробку с таблетками. Проглотив их, он снова чувствовал себя в безопасности, снова погружался в божественную уверенность, из которой его уже ничто не могло вывести до конца дня.

В среду, когда Элен должна была ехать на просмотр, Льюис встал очень рано. Он принял душ, оделся, приготовил себе огромную порцию кофе и заперся в кабинете. Достав машинописный текст «Бесконечного мига», он принялся его перелистывать. Это был уже четвертый вариант, и Льюис окончательно запутался в своих поправках. Вот этот отрывок, например, он, кажется, просматривал его вчера, но сейчас совершенно не помнил, о чем в нем идет речь. Или вот эта сцена между мужем или любовником — что он хотел с ней сделать: убрать или оставить как есть? И если оставить, то какой из вариантов — первый, второй или третий?

Льюис растерянно посмотрел на гору бумаги, завалившую весь стол. Потом подлил себе кофе, подумал, не хлебнуть ли заодно и виски, но решил, что пока не стоит. Он вдруг мучительно позавидовал Тэду: вот уж кто действительно работая как машина — быстро, четко, не зная ни сомнений, ни колебаний. Хотя, с другой стороны, такая жизнь, как у Тэда, подходила далеко не каждому. Тэд сознательно отказался от всего, что могло бы ему помешать: от любви, от ревности, от страха, от стыда, целиком посвятив себя работе. Льюис вспомнил, что за время их знакомства он ни разу не видел Тэда разозленным, и это, как ни странно, его утешило. Он отхлебнул еще кофе и почувствовал, что настроение у него улучшается. Да, как режиссер Тэд был, бесспорно, на высоте, но как мужчина явно оставлял желать лучшего.

Две недели назад Льюис тайком от Элен навестил Тэда. Воспоминание об этой встрече терзало его до сих пор. Унизительным было уже то, что он явился к Тэду как проситель. Он хотел узнать, не согласится ли Тэд взять его в свой новый фильм.

— Понимаешь, — запинаясь, объяснял он, — последнее время у меня что-то не клеится дело со сценарием. Я, конечно, не собираюсь от него отказываться — боже упаси, — мне просто нужно ненадолго переключиться на что-то другое. Я, например, мог бы поработать у тебя в качестве продюсера. Я слышал, ты только что закончил «Эллис». Мы могли бы вместе взяться за новый фильм. Когда-то, если помнишь, у нас неплохо получалось.

Тэд молча слушал его, жуя бороду. Когда Льюис закончил, он сухо проговорил:

— Нет, Льюис, я не хочу работать с тобой. Ты будешь стеснять Элен.

Льюис ошарашенно уставился на него.

— Это она тебе сказала? Тэд неопределенно хмыкнул:

— Я не помню точно, как она выразилась. Но смысл был именно такой. Когда ты рядом, она чувствует себя скованно, а для актрисы это недопустимо. — Он помолчал. — Если бы дело зависело только от меня, я взял бы тебя не раздумывая, ну а так — сам понимаешь, я должен в первую очередь позаботиться об интересах Элен.

Вспоминая этот разговор, Льюис каждый раз мучительно морщился. Он чувствовал, что он ненавидит их обоих, причем Элен гораздо больше, чем Тэда. Он раздраженно отшвырнул в сторону сценарий, встал и налил себе виски. Подумать только, все это время она плела за его спиной интриги, лгала, настраивала против него друзей! Он, разумеется, и раньше об этом догадывался, но одно дело — догадываться, а другое — знать наверняка. Да и Тэд тоже хорош: вместо того чтобы поставить ее на место, прыгает перед ней на задних лапках и позволяет делать все, что ей заблагорассудится.

Хотя, может быть, это еще и неправда. Тэд ведь вполне мог солгать. Льюис остановился, не зная, на что решиться. Виски теплой волной расходилось по телу. Он выглянул в окно: в саду пели птицы, ярко светило солнце. Он подумал об Элен, и в ту же минуту все его подозрения вдруг исчезли, словно их и не было. Нет, Элен не могла его предать, она знает, что он ее любит, она знает, что, кроме нее, у него никого нет. Все вдруг снова стало простым и ясным, как когда-то в Лондоне. Он понял, что ему делать.

Он должен пойти к ней, прямо сейчас, не откладывая, пойти и все рассказать. Он торопливо двинулся к двери, но, не успев сделать и двух шагов, остановился. Из коридора донесся топот ног и звонкий голосок Кэт. Льюис почувствовал, что к нему снова вернулись все его сомнения.

Да, если бы не Кэт, все было бы иначе. Этот ребенок мешал ему расслабиться, ни на минуту не давал забыть о прошлом Элен. Он подошел к окну и посмотрел в сад. Кэт пробежала по лужайке и скрылась за деревьями. Кто ее отец? Когда и где Элен познакомилась с ним? Можно ли верить тому, что она рассказала, или все это ложь, от начала и до конца? Он чувствовал, что если бы он смог ответить на эти вопросы, он понял бы и все остальное. Он снова подошел к столу, скомкал рассыпавшиеся листки и злобно швырнул их в угол. Потом открыл дверь, сбежал по лестнице и остановился в холле.