Мастер третьего ранга - Дмитрий Коробкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Патрульные тоже расслабленно не выглядели. Держа винтовки наготове, и осматриваясь по сторонам, они уделяли внимание каждому непонятному звуку.
«Попал, так попал. А ведь не одной собаки не слышал, когда приехали. Ну, ничего. От собак мы уже бегали».
Юра достал флакончик с запрещенной жидкостью из смеси эфиров и трав. Воровская братия активно пользовалась этим варевом, потому как бегать от дружинников с собаками приходилось часто и густо. Сам он, секрета этого варева не знал, но знал, у кого его купить. И, так, чтобы не знал наставник, время от времени Юра обновлял запасы. Ивану вообще не нравилось все, что касалось Юриного воровского прошлого. Но как показал этот день, в деле все пригодится. Не зря он тайком иногда тренировался.
Открыв флакончик, он плеснул немного на ладонь и активно стал натирать жидкостью подошвы, одежду и открытые участки тела. Теперь парень пах как прелый пень в осеннем лесу. Но это не давало стопроцентного эффекта. Осторожность никто не отменял. Да и пес все равно может среагировать на новый, на хорошо изученном маршруте запах. Но это было все же лучше, чем посыпать следы табачной пылью.
Тише мыши, парень пристроился в темном углу, ожидая пока пройдет неспешно прогуливающийся патруль. Пес остановился за забором прямо напротив него, и стал принюхиваться. Парень замер, затаил дыхание. Главное не напрягаться и не нервничать. Но пес, как на зло принялся обнюхивать забор, тыча нос между реек.
Против воли, Юра начал нервничать и осторожно скашивать глаза по сторонам, в поисках путей для быстрого отступления. Пес тем временем перестал обнюхивать забор, задрал ногу, а после довольный засеменил к отошедшим вперед патрульным.
«Скотина, напугал». – обругал мысленно пса, Юра.
Патруль добрел до достаточно яркого фонаря. Мужики начали себя хлопать по карманам. Вот один достал папиросу и стал тщательно ее разминать. Второй последовал его примеру.
Зная, что стоя в темноте, под источником света человек, видит ровно столько, сколько очерчивает этот источник, Юра не стал терять времени. Он прокрался к забору по грудь высотой, тихо покачал. Забор был добротным, крепко сколочен, не шатался и не скрипел. Он перемахнул через него, приземлившись на носочки, и пригнувшись, скрываясь в тенях, стал пробираться в верх по улице.
Несколько раз он едва не попался. Патруль буквально прошел на расстоянии вытянутой руки. Спас густой куст шиповника, из которого потом пришлось выпутываться. Без приключений, Юра добрался до места, где предположительно находилась Полынь.
Это был небольшой выбеленный домик, из окон которого светил свет и мелькали тени. На крыльце и вокруг него стояло множество ящиков и корзин с одеждой и бельем. Это значило, что он попал по адресу. Но судя по мельтешению, в доме находилось несколько наемников. Сунуться в дом, значит поднять тревогу. Был бы там один человек, то как–нибудь справился бы.
Он присел за одним из ящиков который отдавал застарелым жиром и насыщенным мужским потом.
Скрипнула дверь почти незаметного в темноте сарайчика. Из низкого дверного проема вышел плечистый мужик, прошел вперед, в отсвет окна, и с довольной мордой, стал застегивать ширинку. Из глубины сарайчика послышались тихие, но отчетливо горестные, женские всхлипы.
Его бы пропустить, пусть валит поскорей. Но Юру догадавшегося, о том, что произошло, охватила злоба. Пока бугай всецело был сосредоточен на пряжке ремня, парень тихо поднялся и, не высовываясь на свет, подошел к нему.
– Огонька не найдется? – просто спросил он.
– Не курю, – ничуть не взволновавшись появлением темной фигуры, ответил мужик.
– Я тоже, – прошипел Юра, блеснув в темноте злыми глазами.
В следующее мгновение парень сбил мужика с ног и, навалившись сверху, закрыл ему рот. Мужик брыкался и мычал. Потянуло паленым мясом. И когда Юра отнял руку от его лица, то оказалось, что половина головы была буквально испепелена.
Парень опомнился и покачнулся. Вытер налипшую на руку сажу о штаны, и понял, что поторопился.
Мужик был тяжеленым, а труп срочно нужно было спрятать, чтобы до поры никто не наткнулся. Надрываясь, обливаясь потом, он с трудом отволок его за сарай, где была поленница, и наскоро накидал поверх тела дров.
Всхлипы из сарая за это время, почти стихли.
Оглядевшись, Юра осторожно шагнул внутрь. На подоконнике маленького окошка мерцал огарок свечи, слабо освещая засыпанный прелой соломой пол, и свернувшееся в клубочек женское тело в изорванных лохмотьях.
Парень закрыл за собой дверь.
– Снова? – всхлипнула она. – Убейте меня уже, наконец. Грязные животные.
– Ты Полынь? – тихо спросил Юра.
Девушка вздрогнула и перестала всхлипывать. Она приподнялась на локотке и посмотрела на парня. Юра понял, что это она. Слабого света свечи хватило, чтобы увидеть ее большие серо–зеленые, действительно полынного цвета глаза. Все лицо было покрыто грязными дорожками от слез, ссадинами и кровоподтеками. Били твари, аккуратно, так чтобы не изуродовать. На руках и ногах синяки и следы от крепких пальцев. На бедрах синие следы от ладоней.
– Мрази, – зло выдохнул парень. – На кол тварей! – он взял себя в руки, заглушая накатившую волну злобы. – Тебя зовут Полынь? – повторил он.
– Кто ты, человек? – затравленно смотря на него спросила лесавка. – Откуда знаешь мое имя?
– Я подмастерье. Про мастеров слышала?
– Ты пришел, наконец, подарить мне смерть? – с полным безразличием спросила она.
– Нет. Я от твоей сестры. От Крапивки. Она свободна. Я пришел освободить тебя. Нам нужна твоя помощь.
– Крапивка, сестричка, – оживилась она. – Я знала, что она меня не бросит.
– Мы никого не бросим. Всех освободим. Хочешь расквитаться с этими подонками?
– Куда идти? Что делать? Я на все готова! – решительно вскочила она на ноги зазвенев цепью, прикованной к ноге.
То, что на ней осталось, и одеждой–то трудно было назвать. Несколько лоскутов от платья, что давно уже не скрывало стройное истерзанное тело. Помимо синяков и ссадин в глаза бросились мелкие порезы, и ожоги от папирос на крепкой, вздернутой груди. Мерзкие ублюдки истязали бедняжку как хотели. Не удивительно, что она встретила его с мольбой о смерти.
– Давай отстегну цепь и сниму браслет. – сказал он. – Только освобожу не здесь. Крапивка сказала, они почуют.
– Как она? – спросила Полынь, протянув покрытую синяками руку, на которой было целых три медных браслета.
– Она сейчас с моим наставником. С ней все хорошо. Она ждет тебя, – отвечал он ковыряясь в маленьком замочке одного из браслетов.
– Ты странный. Человек и не человек. Кто ты? – насторожилась она
