Противостояние - Юрий Иванович

– Смотри! Если мы создадим структуру налипания да совместим ее со структурой полупроводников, то получится вполне удобная раздаточная подушка для питания. Потом я попытаюсь удержать сразу четыре обменных канала энергии структурами направленности потока.

– Ого! Сразу четыре? – не поверил вполне обоснованно Дмитрий. – Что-то мне такое и представить трудно.

– Ты меньше представляй, а готовься силу всю выплеснуть за более короткое время. Четыре канала я буду удерживать не только через руки, но и ноги. Хотя ты прав, это чертовски неудобно будет сделать.

Тела к тому моменту уже обрели полную чувствительность, и теперь Крафа стал реализовывать свои задумки в жизнь. Вначале опустили бумеранг с возвышения, потом перевернули выгнутыми концами вверх. Клеммы попарно находились в разных концах обучающего устройства. Потом узурпатор многих миров раскорячился на бумеранге, упираясь ногами и руками в эти самые клеммы. Получилось, что он навис дугообразным мостиком, что было довольно сложно и неудобно. Но иначе никакого единовременного распределения каналов с энергией на блестящие пластины контактов не получилось бы. Мало того, и при непосредственном сбросе силы Гегемону должно было достаться так, что мало не покажется. Уж на что к нему граф относился с ненавистью и недоверием, а и то посочувствовал:

– Слушай, пиявка, а ты не изжаришься при этом? Я ведь как долбану, не ровен час в уголь превратишься.

– Хватит тянуть резину, недоумок! Иного выхода у нас все равно нет!.. Да и лучше уж так, чем сотни лет кормить улиток, пасти лягушек и быть племенным бычком-производителем. Начинай! И не вздумай растянуть сам процесс, иначе моя защита точно пойдет вразнос и желаемого результата не достигнем.

– Ладно, тогда не обижайся.

Светозаров положил ладони на тело врага в районе поясницы, несколько раз резко выдохнул, словно собираясь нырнуть на глубину, прикрыл глаза, концентрируясь, и ударил всей своей силой.

Понятное дело, достанься такой удар простому человеку, от него и в самом деле только уголек бы и остался. Но даже великому трибуну решающему, чтобы выжить, пришлось применить максимум своих невероятных сил. Уже через три секунды он стал светиться, слово люминесцентная лампочка. Еще через две из его глотки вырвалось непроизвольное рычание, а на десятой тело словно окаменело от конвульсий. Хорошо, что на пятнадцатой секунде донор энергии опустошил себя полностью и, обессиленный, отвалился в сторону. Рухнул на задницу, да так и сидел, очумело мотая головой. Тогда как живой полупроводник, словно пружина, взвился в прыжке вверх, ударом ног о бумеранг отскочил в сторону, а потом с причитаниями стал носиться по тесной пещерке:

– У меня внутри все кипит! Воды! Черт тебя побери, Хозяин, почему здесь нет воды?! Что угодно, но мне надо срочно охладиться!

Холодный, равнодушный голос мог остудить извергающийся вулкан:

– Это тебе кажется, что ты кипишь, температура твоего тела в пределах жизненной нормы. Но остыть немного я тебе, Птица, помогу.

Оказалось, что и такие силы подчинялись недоразвитому, застывшему в собственном взрослении Водоморфу. Не прошло и пяти секунд, как обеспокоенный Крафа взмолился:

– Стоп! Хватит меня охлаждать! И так кровь уже перестала течь, кажется.

Теперь он бегал по пещерке, пытаясь согреться.

Но вся затея все-таки дала желаемые результаты: «Советник» получил небольшую толику энергии и вновь вернулся в реальность. Причем он то ли продолжал принимать идущую информацию, то ли сразу врубился в обстановку, лишних слов на расшаркивание и выяснение тут происшедшего терять не стал:

«Человек! Два человека! Вы поступили верно! Только вот все равно выйти на контакт с Ситиньялло без вашей помощи у меня не получится. Следует его заинтересовать и призвать к сотрудничеству со мной».

– Как это сделать? – выдохнул граф Дин, пытающийся подняться на коленки.

«Для начала надо разбудить его детские воспоминания именем его истинной матери».

– Разве бывают не истинные?

«Не отвлекаемся! – Интонации мыслей „Советника“ стали строже. – Работаем! Скажи моему подопечному, что сейчас прозвучит имя его матери!»

Дмитрий пошарил взглядом по проходам и только потом вспомнил, что Хозяин сейчас везде и всюду.

– Уважаемый Ситиньялло, сейчас я назову имя вашей матери. «Советник» утверждает, что вы его просто обязаны вспомнить моментально.

– Любое утверждение спорно, пока не доказано. Но я жду от тебя и слов, и имени.

«Чиуниччи! Человек, постарайся хорошо запомнить звучание и произнести это имя правильно, это очень важно! – распинался „Советник“. – Чиуниччи! Вначале повтори мысленно его несколько раз. Я хочу проверить».

И только когда произношение было признано правильным, озвученное имя матери дошло с помощью посредника и в сознание Подрикарчера. То, что произошло потом, поняли либо догадались все. В том числе и сам Водоморф, который одиннадцать тысяч лет считал себя круглым сиротой. Скорее всего, имелась часть сознания, которая была сознательно заблокирована и запускалась в действие условным именем-паролем, попутно являющимся и именем матери.

Нельзя было утверждать, что часть сознания вмещала в себя знания всемирной библиотеки и давала умения управлять созданием и рождением звезд, скорее, наоборот, она не давала ничего, кроме мизерных знаний о семье и о сути самого себя. То есть Ситиньялло понял: что он Водоморф, или вашшарг, что он родился больным, что его болезнь была заразна и что он подлежал в первые минуты своей жизни немедленному уничтожению. Но его родители воспротивились судьбе, соорудили систему, которую никто не мог посетить, ликвидировали туда любые пути для перемещения, как то: прыжком через створ или постороннюю либо случайную телепортацию, и дали шанс своему отпрыску на самостоятельное выживание. При этом они заведомо предвидели свою личную гибель, которая состоялась как бы в наказание за угрозу существованию остальным особям. Несмотря на бессмертность, опасность заражения, а потом и последующей смерти для вашшаргов существовала огромная.

Последняя информация, которую «Советник» успел перехватить в потоках всекосмического нейтрино, гласила, что родителей Ситиньялло их соплеменники таки обвинили, поймали и наказали развоплощением. Ничего больше про судьбы остальных Водоморфов он не знал, но так как, по некоторым упоминаниям истории Торговцев, первые из которых появились четыре с половиной тысячи лет назад, всесильные существа-демиурги не умерли от заражения, то прожили еще очень много. Да и война, сведения о которой подавались Крафой, позволяла определить последнее упоминание о великих существах в срок примерно три с половиной тысячи лет назад.

В работе посредников Крафа участия не принимал. Хотя теперь уже и не смог бы скрыть, что слышит каждое слово, понимает каждое выражение и запоминает любое упоминание о мирах, в которых якобы в последний раз по памяти ожившего наставника дислоцировались основные силы Водоморфов.

Тогда как Светозаров буквально держался за голову, опасаясь, чтобы она не лопнула, и скороговоркой говорил, говорил и говорил. Настолько интенсивный поток информации пытался передать поспешно «Советник», и настолько Подрикарчер настойчиво требовал еще и еще. Причем добрая половина всего материала касалась непосредственных указаний, как надо перестроить свое сознание, чтобы легко и четко улавливать любые послания по новому виду мыслительной связи, и как транслировать самому свои вопросы, рассуждения и ответы. Кажется, оба, что ученик, что наставник, пытались форсировать это умение, но у них почему-то ничего не получалось.

Скорее всего, именно интенсивность такого общения и спровоцировала полную, на этот раз и для «Советника» неожиданную разрядку. Опять короткое кваканье, хрип, и бумеранг превратился в совершенно неодушевленный предмет. Подрикарчер это понял, но сразу никаких действий предпринимать или раздавать дальнейшие указания пленникам не стал. Похоже, он сам решил сконцентрироваться на каких-то изменениях в своем теле, в своем сознании, а может, и в окружающем пространстве.

То есть образовалась некая пауза и тишина, во время которой Светозаров стал с облегчением массировать голову, а Крафа заговорил скороговоркой на одном из неизвестных Ситиньялло языков:

– Слышь, союзник, дело нисколько не становится лучше. Мы узнали столько тайн, что стали стоить невероятно мало. Или много. Как и с какой стороны посмотреть. Но, судя по тому, как этот «Советник» зажимал информацию вначале и как его прорвало сейчас, то у него есть четкие инструкции на случай, подобный с ними. Боюсь, что нас пустят в расход. Да и не только нас двоих.

С подобными выводами трудно было не согласиться. Если уж «Советник» не посчитал нужным даже формально высказать свою озабоченность уничтожением целой пещерной цивилизации аборигенов, то уж сам факт нахождения посторонними места пребывания больного, а может, и до сих пор заразного для остальных соплеменников Водоморфа налагает определенные обязательства по дальнейшему пресечению распространения информации. Тем более если неодушевленному наставнику поставлена конкретная задача: спасти, обучить и обезопасить. Если уж родителей Ситиньялло, которые наверняка были сильней в тысячи раз своего дебилоидного чада, сумели поймать и развоплотить, то следовало осознавать, какую опасность выжившая особь может представлять для остальных не совсем бессмертных соплеменников. Соответственно, и заложенная база вся была только и рассчитана на сохранение тайны.