Мечты сбываются - Патриция Мэтьюз

И Котти терпел, стиснув зубы, хотя, по правде говоря, не мог позволить себе уделять слишком много времени размышлениям о личной жизни сестер. Слишком занят он был, управляя питейными лавочками и двумя тавернами. После нападения на «Корону» и визита Хью Марстона Котти стал более осторожным при посещении своих питейных заведений и во время путешествий между «Короной» и «Постоялым двором Блэксток» и нанял нескольких отставных моряков для дежурства около таверн. Так что Котти был целиком поглощен делами, и на все остальное, даже на любовные утехи, у него не оставалось времени, к тому же, к собственному удивлению, он вдруг обнаружил, что эта проблема его мало беспокоит.

Пока что Котти никто больше не тревожил, и, по всей видимости, это объяснялось тем, что Джон Макартур занимался выяснением отношений с губернатором Блаем. После того как губернатор отказался выделить Макартуру дополнительные земли, последний затеял против Блая несколько судебных дел, но они ни к чему серьезному не привели. В отместку в декабре губернатор арестовал Макартура по какому-то пустяковому поводу, однако тот вскоре был освобожден. Разозлившись, Блай без предупреждения конфисковал у Макартура часть собственности и стал сносить дома тех, кто выступал против властей, под предлогом незаконности построек. Среди снесенных зданий несколько принадлежало Макартуру. А кроме того, губернатор снова снизил законную цену на импортируемое спиртное до такого уровня, что судам стало невыгодно выгружать свой груз по всем правилам, а это, естественно, привело к значительному росту контрабанды и всплеску негодования ромовых монополистов.

Котти чувствовал, что противостояние неминуемо приближается к развязке, возможно, и к кровавой, но так и не примкнул ни к одной из враждующих сторон. Как и предсказывал Хью, торговля на «Постоялом дворе Блэксток» шла плохо, Котти начал нести убытки, однако он твердо решил не закрывать таверну. Питейные лавочки продолжали приносить доход, да и «Корона», как всегда, обслуживавшая высшее общество, пострадала совсем не сильно, поэтому Котти решил все оставить как есть. Пусть двое упрямцев дерутся между собой! Котти надеялся, что, когда их борьба закончится, его дело по-прежнему будет процветать.

Хотя в Сиднее стояло лето, большая его часть была дождливой и холодной. Погода не располагала к верховым прогулкам, но неожиданно погода улучшилась, дождь прекратился, и установились ясные теплые дни.

На второй погожий день Стюарт Уильямс заехал за Хоуп, и они, выбравшись из города, поскакали к своему излюбленному месту отдыха – на берег ручья.

Выложив на скатерть еду, Стюарт лег на спину, опершись на локти, и глубоко вздохнул.

– Что с вами, Стюарт?

– Это из-за погоды. – Он обвел рукой окрестности. – Солнце и жара – это так непривычно! В Лондоне сейчас ясно и морозно, а земля покрыта снегом.

– Все, что я помню об английской зиме, – это ужасный холод и черный от копоти снег, – рассмеялась Хоуп.

– Ну, а я скучаю по всему этому, – снова вздохнул Стюарт. – Это будет уже мое второе Рождество в Новом Южном Уэльсе. В это время года я больше всего тоскую по Англии. – Он улыбнулся своим воспоминаниям. – Мне недостает катания на санях, фейерверков, подогретого вина, компании близких друзей и родных.

– Боюсь, мои воспоминания об Англии не столь приятны, – заметила Хоуп.

– Надо забыть об этом, дорогая. По твоим рассказам я знаю, как тяжело жилось вам с матерью в Англии, но при соответствующих условиях жизнь там может быть чудесной.

– И что же это за условия, Стюарт?

Некоторое время он молчал, глядя в сторону, а потом повернулся и вопросительно заглянул ей в глаза:

– Хоуп, ты ведь знаешь, что я тебя люблю?

– Ну, я… – Она смутилась неожиданным поворотом беседы. – Пожалуй, я не очень задумывалась над этим…

– Конечно, знаешь. – Он уверенно кивнул. – Я никогда не скрывал своих чувств. Но это не важно. Хоуп, я люблю тебя, очень люблю!..

– Не нужно говорить так, Стюарт, – окончательно растерявшись, сказала она.

Но он, жестом прервав ее, придвинулся поближе.

– Хоуп, выходи за меня замуж и поедем вместе в Англию. – Потрясенная, она молча смотрела на него, а он с сияющими глазами продолжал: – Обещаю, что твоя жизнь со мной ничуть не будет похожа на ту, что была у тебя в детстве. У моего отца большое имение к северу от Лондона, он уже стар и в последние два года плохо себя чувствовал. Он написал мне, чтобы я возвращался домой и вступил во владение имением. И честно говоря, я против этого не возражаю. – На его лице мелькнуло отвращение. – С меня довольно «приключений». Если бы ты была со мной, я был бы вполне счастлив. Прошу тебя, Хоуп, скажи «да»!

Хоуп охватила паника. Она, потупившись, принялась разглядывать свои руки. Уж слишком быстро ее просят принять решение! Но стать женой джентльмена, получить все выгоды и привилегии, которые обеспечивает такой союз… А как радовалась бы ее мать такому замужеству! Но как посмотрит на это семья Стюарта?

– А твои родные, Стюарт? Как они отнесутся к тому, что ты женишься на дочери преступницы? – Произнеся эти слова, она почувствовала, что говорит так, будто всерьез обдумывает его предложение. Неужели она может его принять?

– Я в семье единственный сын. Моя сестра утонула в пруду, когда ей было шесть лет. Родители, особенно мать, часто говорили, что хотели бы иметь дочь, но у них больше не было детей. А ты, Хоуп, вовсе не осужденная, ты свободный человек. Когда моя мать познакомится с тобой, она полюбит тебя, я уверен. И хотя мои родители и принадлежат к высшему обществу, у них есть некоторые собственные принципы. Мой отец, например, откровенно не одобряет высылку осужденных и считает такое наказание бесчеловечным.

– Быть против наказания и принять к себе в дом дочь преступницы – совершенно разные вещи, – покачала головой Хоуп.

– Ты не права, Хоуп, они с радостью примут тебя. – Он неожиданно встал перед ней на колени и сжал в ладонях ее руку. – Дорогая, выходи за меня замуж! Ты будешь счастлива – я всю свою жизнь посвящу тому, чтобы сделать тебя счастливой!

– Стюарт, я не знаю… не знаю, достаточно ли люблю тебя.

– Сейчас, возможно, нет, но полюбишь, если позволишь себе. Не бойся, моей любви хватит на двоих.

Он заключил ее в объятия и поцеловал – поцеловал впервые за все время их знакомства. Его руки бережно легли ей на плечи, а губы были нежными и теплыми, и Хоуп почувствовала, что невольно отвечает на его поцелуй. Быть может, она уже любит его, а если нет, то со временем сможет полюбить. Она не могла не признаться себе, что давно мечтала о том, что ей предлагал Стюарт и чего никогда не предлагал и, по всей видимости, никогда не предложит Котти… Хоуп прогнала от себя мысли о Котти Старке, почувствовав, что, вспоминая о нем в такой момент, как бы изменяет Стюарту.