Калейдоскоп - Даниэла Стил

Она спохватилась: ведь и он не знает, как она выглядит.

— У меня тоже светлые волосы. Рост — метр шестьдесят… Ох, извините, вечно забываю, сколько это по-вашему… пять футов и пять дюймов. Я буду в сером костюме.

Этот костюм очень нравился Анри. Александра сама не знала, сыграло ли это обстоятельство какую-нибудь роль в ее выборе. Под пиджак она надела розовую шелковую блузку и вдела в уши серьги в виде маленьких монеток. Обычно она вспоминала о них, когда не хотела бросаться в глаза.

Очень элегантная, она вошла в вестибюль отеля «Бристоль», четко стуча каблучками по мраморному полу. Сердце отчаянно колотилось в груди. Она огляделась и увидела Джона Чепмена, сидевшего в кресле со свежим номером парижской «Геральд трибюн». Завидев Александру, он встал и с улыбкой пошел навстречу. У него оказались превосходные зубы и добрые глаза. Она быстро почувствовала себя с ним легко и свободно, словно с давним знакомым. Они поздоровались за руку. Александра старалась не смотреть на портфель «дипломат» в его левой руке. Там, внутри, — тайна ее жизни.

— Простите, что задержала. Пришлось самой вести машину, и я никак не могла найти место для парковки. Помучилась, помучилась — и попросила швейцара.

Они сели в уголке, утонув в уютных, обитых красным бархатом креслах.

— Хотите чего-нибудь выпить? Может, чашку чаю?

Александра слишком нервничала, чтобы есть и пить. Джон извлек из «дипломата» папку. Она стала чуточку толще, пополнившись информацией о судьбе Хилари. Скоро сюда ляжет еще один рассказ — о жизни Александры.

— Спасибо, мне ничего не нужно… Есть надежда, что вы найдете моих сестер?

— Да. Последняя информация о Хилари относится к тому времени, когда она явилась в офис Артура Паттерсона, чтобы узнать адреса — ваш и вашей младшей сестры. Должно быть, она хотела сама разыскать вас, но из этого ничего не вышло. Хилари возложила на Паттерсона вину за развал семьи. Думаю, она его ненавидит. И это понятно: так сложилась ее судьба. О Мегане мы пока ничего не знаем. По-видимому, самые тяжкие испытания выпали на долю Хилари.

И он рассказал Александре все, что знал. Глаза молодой женщины наполнились слезами. Боже, через что только не пришлось пройти ее старшей сестре! Александра представила себе, что такое случилось с ее собственными дочками, и чуть не разрыдалась. Неудивительно, что Хилари ожесточилась. Бедная Хилари! Всеми забытая, поруганная, брошенная на произвол судьбы!

— После визита к Паттерсону ее след затерялся, но мы ведем интенсивные поиски. Однажды нам показалось, что она попала в поле нашего зрения, но это оказалось ошибкой. Мы обязательно найдем ее!

— Господи, какой ужас! — Александра утерла слезы. Джон передал ей папку. Страшные факты! Ее лицо исказила боль. — Как она все это перенесла?

Александра почувствовала себя почему-то виноватой за такую разницу судеб. Почему, ну почему все так случилось? Кто во всем виноват?

— Не могу вам сказать. Повороты судьбы не всегда объяснимы, миссис де Мориньи.

— Понимаю.

Похоже на калейдоскоп, подумала Александра. Стоит чуточку повернуть — и те же самые цветные стекляшки складываются совсем в другой узор. Только что вы любовались прекрасными цветами — и вот уже скалятся демоны, изрыгая языки пламени. Ах, как несправедливо, что Хилари пришлось жить среди демонов! Среди жадных и завистливых, мстительных и ожесточенных…

Она с видимым усилием вернулась мыслями к Джону Чепмену.

— Чем я могу помочь?

— В данный момент — ничем. Разве что вспомните что-либо важное. Но ваши воспоминания относятся к слишком далекому периоду. Не думаю, что от них может быть какой-то толк. Я обязательно поставлю вас в известность, если мы отыщем ваших сестер. Мистер Паттерсон просит вас троих собраться в его особняке в Коннектикуте. Это — его предсмертное желание.

Весьма благородное желание… если подумать, сколько горя он им причинил… если вспомнить тернистый путь хоть бы только Хилари…

— Какой он? Я его совсем не помню.

Отца она тоже не помнила. В папке хранились фотографии Сэма Уолкера. Он был поразительно красив и невероятно удачлив. А мама… Смеющаяся молодая женщина со струящимися по плечам медно-рыжими волосами… Младшая дочка Александры на нее похожа.

Вот еще один снимок: Александра и Хилари в одинаковых белых платьицах и черных лакированных туфельках. Мама держит в руках белый сверток: их сфотографировали на пасху, вскоре после рождения Меганы, на фоне их дома на Саттон-плейс. Александра не узнала этот дом, вроде его и не было никогда.

— Мистер Паттерсон стар и очень болен, — ответил на ее вопрос Чепмен. — Ему осталось недолго… У него одно желание: перед своей смертью собрать вас вместе. Для него это много значит.

— А если он не доживет?

— Он отдал распоряжение продолжить поиски и все-таки устроить вашу встречу. Его страстная мечта — лично участвовать в этой встрече.

Александра понурилась. Он все предусмотрел. Жаль, что это не произошло тридцать лет назад. Жизнь Хилари могла бы сложиться по-другому.

— Раз он был таким близким другом наших родителей, почему же не взял нас к себе?

— Не знаю. Кажется, его жена была против, и у него не хватило духу пойти наперекор. Он очень раскаивается. Бывает, мы совершаем непростительные ошибки, но понимаем это задним числом. — Джон набрался смелости и задал ей главный вопрос Артура Паттерсона: — Вы счастливы, Александра? Простите, что я спрашиваю…

Она улыбнулась сквозь слезы.

— Да, очень. Мне всю жизнь везло. Бог послал мне чудесных родителей. Пьер де Борн был прекрасным человеком, я его очень любила. И он меня. А мама… Вы ее видели. Это необыкновенная женщина! Мой самый близкий друг и союзник. Для нее это тяжелый удар. Чего ей стоило рассказать мне о прошлом! Особенно таком… — Александра вздохнула и посмотрела Чепмену в глаза. — Кто-нибудь знает, за что отец убил мою мать?

— Точно — нет. Кажется, они крупно поссорились. Он был пьян. Защита ссылалась на временное помрачение рассудка. Мистер Паттерсон до сих пор утверждает, что Сэм, ваш отец, обожал свою жену. Не всегда можно объяснить поступки, совершенные в приступе ярости или безумия.

Александра кивком головы подтвердила это. Она снова подумала о Хилари, потом о Мегане.

— Хочу надеяться, что с Меганой все в порядке. И с Хилари тоже. — Она как будто заново обрела их и относилась к ним как к своим детям. — У меня самой две дочери: Аксель и Мари-Луиза. Странное дело — Мари-Луиза похожа на Хилари. И еще: надо ж так случиться, что я вернулась на родину своей мамы!

У Чепмена был наготове еще один трудный вопрос: