Стратег - Андрей Земляной

– Вера, вылезай.

Из-под одеяла сначала показалась всклокоченная голова, потом вороненый автоматный ствол, а чуть позже и сама девушка.

– И кто это был? – Не стесняясь своей наготы, она подошла к телу и, не прикасаясь, внимательно осмотрела незваного гостя.

– Какой-то местный ниндзя. – Новиков выдернул из портьеры длинный шелковый шнур и быстро связал пребывающего в отключке воина. – Оденься и посмотри, как там наши бойцы. Если он хоть кого-то убил, я его прямо тут ломтями настругаю.

Накинув синий шелковый халат, расписанный золотыми драконами, Вера выскочила в коридор и через несколько секунд вернулась.

– Ты не поверишь. Спят, словно цуцики! Будить?

– Нет, не надо. – Кирилл, прижимавший правую руку к боку, неожиданно прикрыл глаза, переживая приступ боли, и отрицательно мотнул головой. – Это не простой сон. Тут какое-то ментальное воздействие, так что я сам ими займусь.

Проверив узлы, Новиков быстро оделся и несколькими касаниями разбудил сначала первого часового, затем второго.

– Вы как?

– Товарищ маршал… – Язык сержанта Абашидзе ворочался с трудом, и он с ужасом думал, что заснул на посту, словно боец-первогодок.

– Все нормально, сержант. – Кирилл улыбнулся. – Вас усыпили, так что вашей вины здесь нет. Тем более что все нормально закончилось. Докладывать начальнику охраны не нужно, я сам все расскажу. – Он обернулся в сторону двери. – Вера, вынеси воды парням. Пусть хоть немного очухаются.

Только сейчас Вера поняла, что ночной визитер все же достал ее мужчину. Она метнулась к пеналу полевой аптечки и, не слушая возражений, усадила Кирилла на стул и стала обрабатывать длинную и глубокую ссадину на боку.

Последних диверсантов взяли уже под утро, когда прочесывали парк. Группа сработала так быстро и слаженно, что никто из диверсантов не успел воспользоваться ни гранатами, ни ампулой с ядом, и уже утром, за завтраком Новикову докладывали результаты первичных допросов.

– Мензис. – Кирилл задумчиво посмотрел в потолок. – Никак не успокоятся, гниды британские.

– Так, может, того, – Вера, сидевшая с Новиковым за одним столом, вместе с офицерами миссии задумчиво пошевелила пальцами в воздухе. – Ответный визит? Так сказать, от нашего ствола ихнему стволу?

– Подумаем. – Новиков кивнул. – Хорошо бы вообще стереть это царство-государство с лица земли, но боюсь, Верховный не одобрит.

– А штаб операции? – Подполковник Ракитин отставил в сторону чашку с чаем и уже потянулся к висевшей на спинке кресла радиостанции.

– Это нормально. – Кирилл махнул рукой. – Только пусть живыми хоть пару человек привезут. Здесь-то мы взяли только исполнителей, а вот кадровых пощипать бы.

В этот момент раздался короткий писк зуммера радиостанции, и Ракитин, руководивший полевым штабом, вложил в ухо наушник гарнитуры.

– На приеме. – Потом, сосредоточенно глядя в пространство, прослушал донесение и, завершив связь, повернулся к начальнику. – Взяли, товарищ маршал. Трое офицеры британской разведки и один американец. Уже везут сюда. Потерь нет.

– Молодцы. – Кирилл сдержанно улыбнулся. – Чистая работа. – Он встал. – Ладно. Я еще часик пошуршу бумажками, а вы заканчивайте тут, и собираемся домой. Самолеты сядут через три часа, так что времени у нас особенно нет.

– А этого корейца? – спросила Вера.

– А корейца с собой возьмем, – ответил Кирилл. – Может, как-нибудь к делу приставим. А то отпускать глупо, а убивать жалко.

Эпилог

Утро девятого мая тысяча девятьсот шестьдесят седьмого года в Москве было ясным и радостным. В пронзительно-голубом, без единого, самого маленького облачка, сияло ярко-золотое солнце, и как-то даже не верилось, что еще вчера над столицей ходили низкие, хмурые тучи и моросил мелкий, противный дождичек. Умытая, посвежевшая и похорошевшая Москва блистала влажным асфальтом, отбрасывая вверх лучи, отраженные в тысячах мелких лужиц, закрывала глухие торцы домов огромными плакатами, трепетала растянутыми поперек улиц транспарантами и, словно девочка в бантиках, вся буквально цвела изобилием флагов. Флаги Социалистической Японской Империи, флаги Социалистической Балканской Федерации,[109] совсем молодого Германского Демократического Союза,[110] Социалистической Республики Италии, Демократической Бирмы, Народной Испании и Французской Коммуны. Но, разумеется, больше всего было ярко-алых полотнищ Союза ССР, которые летели и трепетали над домами, улицами, площадями и отражались в водах Москвы-реки и Яузы.

С раннего утра на Красную площадь стали собираться зрители. Еще не было и шести, когда возле ГУМа появились первые ранние пташки. Молодые и не очень, одетые получше и похуже, но обязательно – празднично! Если даже на пиджаке и была где-то дыра, то аккуратно заштопана, а если ботинки не первой свежести, то все равно – начищены до блеска. Первые зрители робели и жались к темной громаде главного универмага столицы, тихонечко переговариваясь друг с другом.

Это были рабочие московских заводов – те, что работали в ночную смену, и вездесущие студенты столичных вузов. Последние вели себя чуть более свободно, раскованно, кое-где раздавались первые шутки, звучал короткий смешок…

Но постепенно стали появляться и другие – гости столицы. Вот прошла группа людей в цветных саронгах – бирманцы. Вот несколько японских товарищей в компании с русскими то ли коллегами, то ли просто приятелями встали на площади. Вот колоритные монголы, а может, тувинцы… Площадь заполнялась народом, словно новое водохранилище водой. Уже появились маленькие зрители, которым, конечно, было интереснее всех. Их аккуратно пропускали вперед, иногда вместе с родителями, иногда одних, но и там ребята чувствовали себя совершенно спокойно и уверенно: вокруг были свои, взрослые «дяди» и «тети», которые и присмотрят, и прикроют от особо рьяно напирающих из задних рядов, а то и на плечи возьмут, чтобы видно было лучше. Правда, во всем есть и свои минусы: попробуй сам потолкаться – мигом получишь короткий строгий выговор, а то и «леща» поддадут. Хотя на это никто не обижался. Все правильно: набедокурил – получи.

К восьми часам на площади стали появляться воинские части. Вышли и встали ровными коробками слушатели академий, курсанты военных училищ, стрелки, моряки, десантники. В Историческом проезде уже фыркали выхлопами танки, бронетранспортеры, тягачи, тяжелые грузовики и легкие командные вездеходы. А напротив Мавзолея, слегка потеснив особенно вырвавшихся вперед зрителей, встал сводный оркестр.