Игра Арканмирра - Петр Верещагин

Однако никто почему-то не спрашивал, каким это чудом сумасшедшему дервишу, не умеющему держать в пальцах перо, удалось создать подобный титанический труд? Хотя если б и спросил, наверняка ему популярно разъяснили бы, что чудо — оно и есть чудо, и в дополнительных исследованиях не нуждается…

На самом же деле Солнечный Культ был выдумкой тех, кто населял запретный город в то далекое время. Выдумка сработала: сменилось буквально одно поколение, и дикари-кочевники превратились в цивилизованный народ, возводящий каменные постройки, а потом и целые города. То, что не удалось Алхимику в начале Века Завоеваний, обитатели запретного города проделали без всякого труда.

Одно это должно было заронить подозрение в душу Властителя, который видел врага даже в своей собственной тени. Однако — странное дело! — Джафар не то чтобы предпочел забыть об оказанной ему помощи; он начисто забыл о самом существовании города, куда направил Б'Шана, явившись тому однажды во сне «в образе духа веры истинной и непоколебимой».

Ну а взгляды прочих Властителей редко обращались в Черные Пески. Даже Р'джак, чьи территории непосредственно граничили с этой пустыней, не уделял ей особого внимания. Впрочем, какие из орков исследователи! Им же нужно детально объяснять каждое действие — вплоть до того, за какой конец следует держать ятаган.

А запретный город жил своей, недоступной для простых обитателей Арканмирра жизнью, с терпением охотящегося тигра ожидая наступления предсказанного его отцами-основателями Часа.

Часа Огня.

Алерон внезапно отступил на шаг, а боккэн в его руках сменился настоящим мечом.

— Что, теперь переходим к реальным условиям? — спросил я.

— Примерно так, — кивнул Странник. — Только драться мы будем не между собой.

Уловив направление его мыслей, я повернул голову.

Точно. На западном горизонте виднелось облако пыли, определенно скрывавшее за собой отряд всадников.

— Я-то считал, что Черные Пески необитаемы, — сказал я, опуская деревянный меч.

— Эти не обитают нигде, — объяснил Носитель Меча. — Они носятся по всему югу Джангара со скоростью ветра. Города они обходят стороной, зато те, кто попадается им на открытой местности, могут не ожидать ничего хорошего.

— А кто они?

— Оседлавшие Ветер. Так, во всяком случае, их племя называется теперь. По-моему, все истерлинги некогда были такими же; до того, как возник Солнцеликий Завет, — эти слова Алерон подчеркнул уже известной мне пренебрежительной интонацией, — и Б'Шан заставил их строить города.

— Древние истерлинги? Ну и что с того?

— Они полагают, что те, кто называет себя истерлингами теперь, оскверняют это святое имя. И очищают его, планомерно уничтожая их при встрече.

— Но почему они должны иметь что-то против нас? Я — готландец, а ты вообще не из этого мира…

— Боюсь, что Оседлавшие Ветер никогда в жизни не слышали не только об иных мирах, но и о твоем Готланде, — саркастически усмехнулся Странник. — Кстати, будь осторожнее с их стрелами: они часто бывают отравлены.

Предупреждение последовало вовремя: короткая стрела ткнулась в песок прямо у моих ног. Я демонстративно поднял ее и сломал. Знак презрения к противнику был принят, судя по яростному воплю.

Оседлавшие Ветер уже были в двух сотнях шагов от нас. Как только они могли нестись галопом по такой жаре? Я, в невесомой и отражающей солнечные лучи броне сидхе, едва мог дышать. На них же поверх бесформенных грязно-белых одеяний болтались тяжелые плащи из овечьих шкур.

«Дело привычки», — подсказал внутренний голос.

Вполне возможно. Я-то еще в детстве ходил босиком по снегу (не по собственному, правда, желанию, а исключительно из-за отсутствия обуви), а Оседлавшие Ветер точно так же с детства вдыхали раскаленный воздух пустынь…

Тут в воздухе просвистела вторая стрела, оборвав мои размышления о климате и привычках живущих в нем народов. Машинально я перехватил ее в воздухе. Наконечник стрелы, к моему удивлению, оказался костяным.

— Они что, не знают даже бронзы? — поразился я.

— Оседлавшие Ветер вооружены лучшими в Турракане клинками. Просто относительно стрел у них свои традиции, — пояснил Носитель Меча. — У тебя будет возможность узнать поподробнее, если выживешь.

Он перехватил рукоять меча обеими руками и встал в боевую стойку, которую как-то назвал «Журавль Отражает Удар Змеи». Я, в свою очередь, занял позицию справа от него. Тигр — единственный стиль рукопашного боя, которым я владел в достаточной степени; а Тигру нет необходимости заранее принимать какое-то определенное положение, он готов к бою всегда.

Оседлавшие Ветер взяли нас в кольцо. Под прицелом дюжины луков я почувствовал себя неуютно, несмотря даже на броню. Пробить мифрил они, быть может, и не смогут, но голова у меня оставалась незащищенной. А одна царапина — и яд сделает свое дело.

— Алерон Носитель Меча, — проговорил один из всадников с сильным присвистывающим акцентом. Как и у всех Оседлавших Ветер, его лицо прикрывала каффия — плотная белая вуаль, оставлявшая на виду лишь глаза и половину лба. — Когда-то ты дал слово не становиться на пути Истинной Веры.

— Я не отказываюсь от своих клятв, — ответил Странник, не двигаясь с места. — Ваша вера принадлежит вам; я не препятствую в ее распространении.

— Однако сейчас ты пересек наш путь.

— Скорее, это вы пересекли мой.

Этот довод мне понравился. Всадники, однако, были другого мнения. По кругу пронеслось недовольное перешептывание.

— Тише, дети мои! — поднял руку заговоривший первым: похоже, он у них был за вождя или кем-то в этом роде. — Пути — это мое дело. Пусть решает божий суд!

«Если это то, что я думаю, — пронеслось у меня в голове, — тогда проблем не будет. Странник дерется лучше любого кочевника…»

Но Алерон удивил меня, покачав головой.

— Мне не хотелось бы проливать кровь на границе священных мест, — сказал он. — Не знаю, удастся ли вам вообще справиться с нами, но даже если удастся — победа обойдется очень недешево. Возможно, мы уладим дело иначе?

— И как же?

— Я полагаю, среди вас есть молодой воин, желающий до срока повысить свой ранг…

По меньшей мере две трети из Оседлавших Ветер издали радостный крик.

— Вижу, что есть, — усмехнулся Носитель Меча. — Так вот, рядом со мной стоит один из учеников, мечтающий примерно о том же.

Я понял, что этот гад выставляет меня драться вместо него, причем об отказе речь не заходила. Хорош «учитель», нечего сказать! Хуже всего было то, что я понятия не имел о правилах, какие в ходу у кочевников.