Навигаторы Апокалипсиса - Вячеслав Шалыгин

– Вызвал уже, поздно дергаться, – Гуськов поднес айфон к уху.

– Сорвется рыбка с крючка, – Клименко судорожно вздохнул и опять поморщился. – Что-то мне, как тому лосю… все херовее и херовее… несмотря на лечение. Все-таки поспешил ты, Алексей Борисович.

– Странно… – Гуськов хотел ему что-то ответить, но вдруг замер, – я-то думал, абонент будет недоступен…

– Тихо! – вдруг прохрипел Клименко. – Слышишь?!

– «Нокиа» звонит, – Гуськов убрал телефон от уха. – Рядом где-то… в коридоре, что ли?

– Гуськов, это… – Клименко дернулся, словно пытаясь сесть на кровати, но снова закашлялся и рухнул обратно. – Это… он!

Гуськов и не подозревал, что еще способен настолько быстро стартовать. Он пулей вылетел из палаты и сразу же бросился влево, к дальней лестнице. Именно с той стороны доносилась старая фирменная мелодия «Нокиа».

Как только Гуськов вылетел из палаты, мелодия оборвалась, но майор успел убедиться, что источник звука находится поблизости, а еще он засек владельца звонившего телефона. Похоже, это был тот самый посетитель, с которым он разминулся на пороге палаты Клименко.

«Что ж получается, Глеб соврал, что незнаком с Козерогом? Надеялся, что я не проверю или что этот гад успел уйти достаточно далеко? Видимо, так. Ладно, разберемся! Клименко никуда не убежит, так что сначала побеседуем с его приятелем».

– Гражданин, попрошу остановиться! – в меру громко, со скидкой на поздний час, но так, чтобы незнакомец услышал, приказал Гуськов.

Человек коротко оглянулся и тут же ускорил шаг. До лестницы ему оставалось совсем немного. Раз-два – и вниз.

– Гражданин! – Гуськов повысил голос.

Гражданин не отреагировал. Зато отреагировала медсестра на посту, который располагался почти посреди коридора. Она поднялась, возмущенно округлила глазки и громко зашептала:

– Товарищ, тише! Ночь же! Люди спят!

Сестричка была далеко не юная, но крайне симпатичная, и Гуськов почему-то решил, что именно из-за нее предполагаемый Козерог, на свою беду, задержался в госпитале чуть дольше, чем следовало. Что ж, даже мелкий штришок к портрету никогда не бывает лишним. Профессиональная привычка подмечать детали и заранее прокачивать варианты, «Как будем раскалывать?», сработала и сейчас.

«Мимо бабы не прошел, значит, не профи. Расколется на раз. Только ствол понюхает – сразу треснет, даже бить не придется. Тоже мне, навигаторы, спасители человечества от Апокалипсиса и злобных спецслужб! Дети малые, честное слово!»

– Стоять! – промчавшись мимо медсестры, Гуськов выхватил из кармана пистолет. – ФСБ! Стой, или буду стрелять!

Беглец снова никак не отреагировал. Все тем же быстрым шагом он дошел до лестницы, а затем вдруг по-мальчишески уселся на перила и съехал вниз. Ну точно как школьник на переменке.

Получив настолько буквальное подтверждение своей мысли о «детях малых», Гуськов даже слегка растерялся. Он-то мыслил фигурально, а этот странный тип реально вел себя так, словно был уверен, что грозные выкрики преследователя – это лишь звуковое сопровождение забавной игры. Однако Гуськов подозревал, что беглец точно знает – майор выстрелит, если потребуется. И все равно этот тип дурачился. Хотел вывести майора из равновесия?

– Ладно, засранец, поиграем! – процедил сквозь зубы Гуськов и спрыгнул на середину первого на пути лестничного марша.

В три прыжка одолев оба пролета, он спустился на первый этаж и бросился по коридору в сторону приемного покоя. Беглец шел все так же быстро, но пускаться галопом или хотя бы рысцой по-прежнему не собирался. А еще он не оглядывался. Определял дистанцию до преследователя на слух? Что ж, тогда он должен был расслышать и лязг затвора. Гуськов загнал патрон в ствол.

– Стоять, я сказал!

Беглец так и не остановился и не обернулся. Он лишь поднял левую руку и показал майору средний палец. Прямо так, на ходу и не оглядываясь.

Гуськов вскинул оружие, но стрелять все-таки не решился. Устраивать пальбу в госпитале ФСБ, среди ночи, да еще непонятно по кому и на каком основании… нет, это было нереально. Майор невнятно выругался и снова бросился догонять странного типа.

Похоже, этот беглец, то есть предполагаемый преступник-навигатор по кличке Козерог, рассчитывал именно на такое развитие событий. Скорее всего, он хотел выманить Гуськова из здания и уж там…

А что – там? Как раз там майору ничто не мешало сделать пару выстрелов по ногам и уж после разбираться, кого он стреножил. Получалось нелогично. Или там Козерога поджидали сообщники?

Гуськов невольно притормозил. Последняя мысль существенно охладила его воинственный пыл. В свете последних событий подельники Козерога выглядели серьезной силой. И напасть на майора ФСБ они могли запросто, даже вблизи особо охраняемого учреждения. Этим типам, так называемым навигаторам, закон, как говорится, не писан.

Услышав, что шаги за спиной стихли, беглец, наконец, тоже остановился и чуть повернул голову влево. Разглядеть его лицо Гуськов так и не сумел, увидел только скулу, угол рта и вроде бы бородку. Но по наклону головы и по дернувшейся щеке нетрудно было догадаться, что Козерог усмехнулся.

«Хорошо смеется тот, кто смеется последним! – подавив негодование, подумал майор. – Сейчас посмотрим, кто им окажется!»

– Лицом к стене, руки в гору! – вслух потребовал Гуськов. – И без фокусов!

Беглец медленно поднял руки и вдруг сделал левой кистью пару движений, будто бы позвал майора за собой. Гуськов сразу понял, что сейчас произойдет, поэтому отбросил все сомнения. Пистолет майора коротко тявкнул, о кафельный пол пустотно звякнула стреляная гильза, но пуля ушла «в молоко». В тот самый миг, когда боек ударил в капсюль патрона, загадочный беглец исчез с линии огня. Будто бы его и не было.

Слава богу, на линии огня не оказалось и никого другого. В целом госпиталь мирно спал, дежурные в ординаторской и приемном покое были заняты своими медицинскими делами, а охрана сидела в спецкомнате и глазела в мониторы системы наружного наблюдения. То, что происходило внутри госпиталя, интересовало охранников постольку-поскольку. А возможно, они тоже дремали.

Гуськов резко опустил оружие, снова негромко выругался и сделал глубокий вдох, а затем медленный выдох, чтобы успокоиться и сообразить, что делать дальше. Идти за беглецом теперь уж точно становилось крайне опасно, но именно сейчас майору не оставалось ничего другого.

Нет, дело не в том, что Козерог бросил Гуськову вызов и в душе у майора закипело желание поднять перчатку. Майор давно перестал реагировать на провокации и вспыхивать по пустякам. Богатый опыт – это еще тот «холодный душ», остужает даже самые горячие головы, а Гуськов и в юности не был особо горячим парнем. Однако все тот же опыт подсказывал майору, что появление Козерога в госпитале и его дальнейшее поведение были «тонким намеком на толстые обстоятельства». Говоря проще, Козерог не заманивал в ловушку, а зазывал Гуськова на нейтральную территорию. То есть как бы не в засаду, а поговорить. У майора не было абсолютно никаких оснований доверять врагу, но профессиональное чутье уверяло Гуськова, что это действительно никакая не западня и что, только шагнув следом за Козерогом, он узнает правду. Или хотя бы ухватит кончик нити, с помощью которой удастся пройти по лабиринтам, по которым вот уже сутки вслепую бродил и сам Гуськов, и его товарищи.

Все эти мысли промелькнули в сознании у майора ровно за один вдох-выдох. Ровно за это же время Гуськов успокоился и настроился на следующий шаг. Оставалось лишь его сделать.

– Что это тут бахнуло? – из внутренней двери приемного покоя выглянул заспанный доктор. Увидев в руке у Гуськова пистолет, врач отпрянул и округлил глаза. – Вы чего, обалдели?!

– Назад, – Гуськов подкрепил приказ движением ствола.

– Ох ты, е-е-мое!

Доктор резко подался назад, запнулся, и позади него что-то загрохотало. Наверное, рухнула вешалка, что стояла слева от внутренней двери. Возможно, приказ, жест и угрожающее телодвижение майора и напугали врача, но опрокинул вешалку и уселся на пятую точку он не от страха. Скорее, от удивления. Ведь дверь он не захлопнул, и то, что произошло дальше, врач увидел своими глазами. А для неподготовленного человека такой фокус – гарантия нервного срыва. Шутка ли – был человек в коридоре, и вдруг нет его. И не провалился этот человек с пистолетом, не юркнул в ближайшую дверь, не сиганул в окно. Просто исчез! Именно так, исчез, словно растворился в воздухе, как растворяется сахар в кипятке. Только быстрее…

…Впрочем, для Гуськова наличие свидетеля и его реакция не имели значения. Кто куда исчез? Приснилось вам, батенька! А что гильза в коридоре валяется и дырка в стене образовалась, не вопрос. Случайный выстрел, и на старого майора «бывает проруха», обойдется выговором. Да и вообще, все это будет иметь хоть какое-то значение и продолжение, если майор вернется! Именно «если» вернется, а не «когда». Из тех мест, куда Гуськов шагнул следом за Козерогом, возвращались далеко не все. И это еще мягко сказано. Только в группе майора Гуськова трое ребят полегли в этих странных местах. Половина группы. А сколько еще не вернулось из других групп и подразделений, которыми командовал генерал Мазич? Кто сосчитает?