Один мертвый керторианец - Александр Дихнов

– Стараюсь.

– Тогда желаю вам удачи!

– Спасибо, – с признательностью поблагодарил я. Приятно все же, когда тебе желают успеха искренне и бескорыстно – очень редкий случай!..

– Ага!.. Он готов – соединяю. – Она чуть поклонилась. – До свидания, мистер Гальего! Было приятно с вами познакомиться.

Прежде чем я успел произнести ответную любезность (а собирался – с женой Креона было и впрямь приятно познакомиться), экран мигнул и по нему пошла полоса помех. Я мимоходом подумал о стоимости счета, который будет мне предъявлен, но постарался не допустить выражения своих чувств на лице – сигнал вновь стал четким.

Реналдо полулежал на подушках в огромной роскошной кровати, да и вообще все, что попадало в поле камеры, несло на себе отпечаток богатства. Богатства беззаботного, гедонистического… Но сегодня это, к сожалению, лишь подчеркивало, насколько паскудно смотрелся он сам. Круглое румяное прежде лицо было бледным и осунувшимся, лоб покрыт испариной, подведенные мешками глаза ввалились, и лишь где-то в их глубине горел привычный жизнерадостный огонек.

– Что-то мы сегодня не красавцы. Да, Ранье?.. – Голос его звучал сипловато, но интонации оставались прежними. И ответа он, по обыкновению, не дожидался… – Знаешь, я бы с удовольствием с тобой поболтал, но, боюсь, долго не потяну. Так что давай сразу к делу. Ты что-нибудь хотел узнать?

– Да. Как ты себя чувствуешь?

– И все? – Он с секунду изумленно на меня смотрел, а потом насмешливо хрюкнул: – Спасибо, погано. Как, интересно, можно еще себя чувствовать с восьмью переломами и кучей внутренних кровоизлияний?..

– Рад видеть тебя оптимистом. И как тебя угораздило? – Он недоверчиво ухмыльнулся, и я поспешил пояснить: – Я и вправду не знаю. На просмотр новостей времени нет, а Бренн сказал только, что была какая-то катастрофа с флаером…

– А-а… Ты виделся с Бренном. С Денеба, значит, звонишь? Ну, он ничего не перепутал. – В его усмешке явственно прорезались зубы. – Все так и было. Летел домой после работы… Взорвался один из двигателей, флаер несколько утратил летные качества… Попросту рухнул как камень, а внизу были горы. Разбился в лепешку, погибли все, кроме меня, – охрана, пилот… Меня спасло только то, что успел включить силовое поле. Наше… Ну, ты понимаешь…

– Как насчет причин?

– Выясняют, разумеется. И полиция, и мои люди… – Тут он впервые сбился и поморщился от боли. – Говорят, какие-то неполадки в компьютерной системе. И те говорят, и другие, понимаешь, говорят… Ну ничего, встану на ноги – разберемся!

Мне показалось, что он настроен немного легкомысленно – насколько это было возможно в его положении.

– Не думаю, что это будет столь уж легко, – осторожно предположил я.

От фонаря такими фразами керторианцы обычно не бросаются, поэтому Креон, даже находясь не в лучшей форме, не мог этого не заметить.

– Ты полагаешь, Ранье? Вот так – вслед за Вольфа-ром, что ли?

– Скорее уж вслед за мной!

Я потратил еще некоторое время и кучу денег на рассказ о своем собственном флаере. Реналдо выслушал очень внимательно и, похоже, оценил мой поступок по достоинству. Очевидно было, правда, и другое – что он до сих пор не понимает, зачем же в действительности я с ним разговариваю.

– Вольфар, значит, и таких свиней научился подкладывать… Но он же мертв! – Реналдо потер рукой влажный лоб. – Как-то запутано все очень… Или, может, я уже ни хрена не соображаю?.. А у тебя как там с ясностью?

– Немногим лучше. Смутные подозрения – все, чем могу похвастаться.

– А с бароном консультировался? – подразумевался мой дядя, разумеется.

– Поди его найди!

– Эх, надо было тебе послать тогда Его Высочество подальше! Тут-то он нам не командир.

– А ты бы послал? – запальчиво поинтересовался я:

Креон испокон века любил учить жизни.

Он проигнорировал вопрос, как и всегда, когда его тыкали носом в несостоятельность собственных утверждений. Реналдо вообще так мало изменился, что мне по-прежнему легко было с ним общаться.

– Но тенденция-то очевидна. А, Ранье?.. Ты, я, остался только Бренн…

– Не переживай – он уже в больнице.

– Вот черт! – Он даже приподнялся на подушках, но тут же со стоном откинулся. – Главное… это не делать резких движений… А что с ним стряслось?

– Дырка в груди. Нешуточная. Но по сравнению с тобой, вижу, сущий пустяк!

– Да, Бренн всегда был везунчиком.

– Кто бы говорил…

Он весело усмехнулся, но затем вновь состроил такую страдальческую мину, что я уж подумал, не пора ли спешно откланяться. Однако, как выяснилось, причина этого неудовольствия лежала в области более возвышенной, нежели физическая боль.

– Знаешь, Ранье… Мне надо извиниться… – Он чуть сощурился, явно следя за моей реакцией. – Я… В общем… Ну соврал я тебе, короче говоря.

Я назидательно улыбнулся:

– И теперь боишься преставиться с нечистой совестью? Ну черт с ним! Хотя второй раз будет явным перебором, предупреждаю… – Несмотря на веселость тона, само предупреждение было сделано на полном серьезе, и мы оба это понимали.

Реналдо кивнул, помолчал, а затем лукаво воскликнул:

– Так ты знал!

– Знал. Да и Бренн…

– Меня заложил?

– Ненароком.

– Все равно, с него станется! – Реналдо изобразил обиду, но в глубине души остался довольным, вероятно, тем, что, как ему показалось, догадался-таки о причинах моего звонка.

Однако я молчал, и он вновь ощутил неуверенность, выразившуюся в заданном наконец вопросе:

– А порасспросить меня о Вольфаре тебе как будто неинтересно?

– Да не особо. Я знаю, чем он занимался. Предлагал присоединиться к нему в грядущих катаклизмах и тому подобная чушь, но ничего конкретного… Впрочем, если он сболтнул что-нибудь ценное именно тебе, то милости прошу!

– Да нет, – вяло подтвердил Реналдо, – точно так и было. Я только задним числом узнал, что он торчал на Веге пару недель еще до встречи со мной. Пытался наводить какие-то мосты с властями, даже взятки кое-кому предлагал. Но, по моим данным, у него ничего не получилось. Ошибся я где-то, выходит.

Напоминать о том, что ошибку еще можно будет исправить, я счел излишним – в плане мстительности Реналдо ничуть не уступал остальным керторианцам. Тем временем лицо моего друга приняло крайне обеспокоенное выражение. Я приписал это возникшему наконец осознанию серьезности положения, но не угадал.

– Послушай-ка, Ранье, а ты ничего такого моей жене не сболтнул? Вы ведь вроде как долго разговаривали…

Я усмехнулся, и он, наверное, покраснел бы, если бы в его организме нашлось для этого достаточно крови.

– Что тут смешного?

– Да так… – Я напустил серьезность. – Извини, не хотел тебя задеть. Подумал только, что если бы подобные обстоятельства вызывали у меня наибольшую тревогу, то, наверное…

– Ты с удовольствием поменялся бы со мной местами? Ты это собирался сказать? – По отсутствию возражений он понял, что попал в точку, и собрал последние силы для сарказма: – Ох, сделай любезность! Кровать, поверь, и вправду очень удобна. Питание, правда, пока внутривенно, и на горшок водят под ручки, но тебя, конечно, такие мелочи не смутят! Подлинному герою любой сортир по плечу!

– Утихомирься, Реналдо, – попросил я все же слегка извиняющимся тоном.

– Ладно… – еле выдохнул он. – Так как? Ничего не сболтнул?

– Не волнуйся. Я ничего ей не сказал. – Это была не совсем правда, поэтому пришлось поправиться: – Во всяком случае ничего важного.

– То есть доставаний не избежать, – с мрачной отрешенностью подытожил он, а потом, словно поколебавшись, все же спросил: – Как она тебе, кстати?..

– Она показалась мне славной, – честно ответил я.

– Славной?! – Он чуть не подскочил, а потом неожиданно подмигнул: – Обычно говорят – красивой. Но ты у нас со странностями…

Реналдо старался держаться поувереннее, но я видел, что он уже на грани потери сознания, поэтому предложил:

– Пора бы тебе отдыхать. Продолжим беседу в лучшие времена.

– Да, ты прав, – согласился он. – Но все же хочу сделать тебе одно небольшое предложение…

Он ненадолго задумался, как будто подбирая выражения, и я слегка обеспокоился. Когда же он заговорил, причина заминки стала ясна.

– Совсем мысли разбегаются, – пожаловался он. – В общем, так. Если тебе, Ранье, во время твоих странствии понадобятся деньги, то не сочти за труд…

– Реналдо!

Он поморщился, но не умолк:

– Так я и знал, что ты оскорбишься. Но послушай, тут же нет ничего дурного! Ты оказал мне услугу. Мне приятно… Я тоже хотел бы быть тебе полезным, но какой от меня прок в таком состоянии? Зато, подозреваю, ты оказался отрезан от своих финансовых ресурсов, а кто знает, когда они могут понадобиться. Верно? Но мои-то всегда под рукой – в этой части Галактики по крайней мере. Вот и располагай ими в случае необходимости.

Эта тирада окончательно его добила, поэтому я решил не спорить: