Под небом Италии - Дебора Джонс

Франческа недоуменно вскинула голову.

– Мой родственник? Ах да, сир де Кюси.

Арнонкур кивнул и снова словно состарился. Насмешливая искорка исчезла из глаз, и они потухли.

– Симон Мальвиль передавал ему точные сведения обо всех передвижениях Золотого войска. Де Кюси знал наши планы осады, день выступления. Знал все. Мальвиль оставался образцовым воином, пока до него не дошло, что его сир намерен отказаться от претензий герцога Анжуйского на престол Королевства обеих Сицилий. Де Кюси хотел покинуть Ареццо и перевалить через Альпы, пока снег на неопределенный срок не запер его в Италии. Мальвилю это не понравилось. И он сбежал. Исчез неизвестно куда. Де Кюси говорит, что это совершенно на него не похоже. Мальвиль никогда не отступался, если был шанс превратиться в героя. Но в последнее время на нем появилось множество всяких амулетов и оберегов. Мальвиль и всегда был суеверным, а теперь особенно. Но больше всего он хранил один талисман.

– Звезду? – подхватила Франческа.

– Откуда ты знаешь? – с любопытством посмотрел на нее Арнонкур.

– Видела на нем в Бельведере. В его большом кольце. Мальвиль носит его на пальце. И у Ги есть точно такая же. Только у него она висит на цепочке на шее.

– Ги и Мальвиль, – с горечью протянул Бельдан. – Эта эмблема называется Мальтийской звездой. Ее носили в качестве оберега многие рыцари, когда шли сражаться против сарацин. Согласно поверью, в ней заключена магическая сила, нечто связанное с поясом Зодиака. Я не верю в подобные вещи, и сир де Кюси тоже. Но характерно, что звезду носят оба: и Ги, и Мальвиль. В этом заключен указующий перст.

– И направлен он в сторону Рима. Мальвиль был среди тех, кто встретился нам в лесу. Он двигался к Риму, когда наши дороги пересеклись.

– К Риму, – эхом откликнулся Бельдан. – Де Кюси считает, что нами играли. Кому-то на руку, чтобы Франция и Италия сделались союзниками. Эта сила вознамерилась объединить папство, но на свой особый манер.

– Кардинал Конти? – изумилась Франческа. – Но он – церковник. И Элеонора, и леди Беатрис считают его порядочным человеком. Он так много делает для бедных. Хотя Лючия...

– Что Лючия? – поторопил ее Бельдан.

– Говорила, что не доверяет ему, хорошо его зная. Она переписывается с матерью Катериной Каскийской, а та очень близка к кардиналу. Леди Беатрис как-то упоминала, что они вместе росли. Но не только дамы Корсати и Донати обожают кардинала. Во Флоренции все отзываются о нем хорошо. Например, в твоем палаццо.

– У меня не сложилось собственного суждения по поводу добродетелей Конти, – пожал плечами Арнонкур. – И я ими не интересуюсь. Это де Кюси пришло в голову, что именно Конти организовал к собственной выгоде тосканское побоище. А то, что выгодно Конти, во вред наследнику герцога Анжуйского и самой Франции. Но какова бы ни была их цель, сегодняшняя игра мне на руку.

– Почему?

– Потому что она залог моей свободы, – коротко ответил Бельдан. – И залог свободы моих людей. Никого из них не возьмут в заложники.

Франческа заставила себя задать вопрос, который ей меньше всего хотелось задавать:

– И что же потребовал де Кюси в обмен на свое великодушие?

– Чтобы я отправлялся туда, куда я и без того намеревался отправиться. В Рим. – Бельдан впервые за весь вечер посмотрел Франческе прямо в глаза. – Ги там. Судя по твоим словам, Мальвиль тоже там. Сир де Кюси попросил меня стать его соглядатаем. Это слово, естественно, произнесено не было, но смысл именно таков. Де Кюси желает, чтобы я разобрался, порядочны ли намерения Конти с точки зрения Франции. И считает, что я в состоянии с этим справиться. Он знает, что именно Ги обеспечивал Мальвиля точной информацией.

В голосе Бельдана послышалась горечь, а Франческа почувствовала, как все в ней напряглось.

– Это путешествие отвечает и моим собственным планам, – продолжал Арнонкур через несколько секунд. – Я хочу разыскать брата и услышать правду из его уст. Остается шанс, хотя, как я понимаю, ничтожный, что Ги неправильно поняли. Вдруг существует простое и ясное оправдание тому, что на первый взгляд показалось изменой. Я молю Всевышнего, чтобы это было так. Иначе...

– Что иначе? – испугалась Франческа.

– Иначе мне придется его убить.

Она сразу же вспомнила о долге, о длинном списке тех, кто зависел от нее. О Бланш. О Лючии, которая носила под сердцем ребенка погибшего мужа. О находившейся при смерти Белле. И даже о Бельведере – любимом доме, где она так долго не была и о котором почти не думала столько месяцев. Знакомые голоса звали обратно, настойчиво тянули назад, но Франческа знала, что обязана идти вперед. Она внезапно поняла, что хотела бы делать.

– Возьми меня с собой.

Бельдан прикрыл руками лицо, но глаза поверх пальцев оставались ледяными.

– Зачем тебе это? Ради своего ненаглядного Ги? Надеешься отговорить меня убивать брата?

– Надеюсь. Но не ради него, а ради тебя.

Глава 21

На следующее утро, еще до восхода солнца, сир Арнонкур подъехал к дому уважаемой Буоно явно не в лучшем настроении. С пришедшей в волнение и польщенной хозяйкой любезностей не разводил, а с ее мужем, пожалуй, был даже груб. И о здоровье Беллы едва спросил.

– Будет жить, – ответила Франческа и даже ойкнула – так решительно и без всякой галантности он забросил ее на приведенную лошадь. – Доктор Москато сказал, что для полного выздоровления потребуется несколько месяцев, но она, безусловно, поправится, хотя не настолько, чтобы вернуться к прежней профессии. Но может быть, это даже к лучшему. Белла сказала, что собиралась изменить свою жизнь, и что ты ей в этом помогал.

В ответ Бельдан что-то проворчал. Выезжая из ворот, он не смотрел на Франческу.

– Я дал деньги на уход за Беллой – и этой скряге Буоно, и лекарю. Врач мне понравился. К тому же он предложил оставить Беллу у себя. Будет ее учить, а потом намерен дать работу.

– Хороший человек, – отозвалась Франческа. Но она имела в виду не только Якопо.

Через два дня после жестокого сражения его следы стали стираться с окрестных холмов, и в самом городе накал вражды утихал. В домах и лазаретах французы лежали бок о бок с солдатами Золотого войска, и их лечили с одинаковым усердием. Арнонкур оставил изрядную толику золотых флоринов, чтобы так продолжалось и дальше. Стефано помчался во Флоренцию сообщить о поражении и утешить родственников погибших. Армия же до возвращения Бельдана после выполнения миссии в Риме оставалась в умелых руках Кристиано. Весть об отъезде сира д'Арнонкура вызвала беспокойство: и Франческа, и его помощники опасались ловушки. Но все они понимали, что отговорить Бельдана невозможно. Поэтому никто даже не пытался. А Ги склоняли кто как мог, из уважения к его брату все же надеясь, что он докажет свою невиновность.