Экспедиция «Тяготение» - Хол Клемент

Испытание бурдюка доставило Нику мало удовольствия. Он потерпел поражение в соревновании с надутым, вертлявым бурдюком — тот так и норовил выскользнуть из-под Ника. Как он ни хитрил, как ни цеплялся за него всеми восемью конечностями, бурдюк снова и снова, крутясь, сбрасывал его в озерко.

Единоборство с бурдюком приводило Ника в неистовство, но каждый раз, взбираясь на его крутые бока, он преисполнялся решимости удержать равновесие. В конце концов он установил, что бурдюк выдерживает его. Усталый и запыхавшийся, Ник потащил мешок к берегу.

— Не знаю, сколько таких штук нам еще понадобится, наверно, много, — сказал он Бетси. — Плот надо делать на шестерых — двое останутся сторожить стадо. А пока будем по очереди охотиться и заготовим еще несколько шкур.

— Ладно, — согласилась Бетси. — Нам еще надо научиться держаться на этих пузырях.

— Может, теперь Учитель нам что-нибудь подскажет, — предложил Ник. — Кстати, Бетси, мне пришла в голову одна мысль. Помнишь, он объяснял нам, что голоса можно передавать из одного места в другое с помощью каких-то особых приспособлений? А вдруг Учитель вовсе и не Учитель, а всего лишь приспособление, доносящее до нас чей-то голос? Как ты думаешь?

— Может быть, ты и прав. Но какое это имеет значение?

— Ну как же! Феджин говорит, что чем больше знаешь, тем лучше.

— А может, он и сам скажет, если мы его спросим. Он ведь всегда отвечает на наши вопросы, когда считает, что мы сами не сумеем найти ответ.

— Правильно. Но сейчас важно одно — построить плот. Не стоит задавать всякие другие вопросы: Учитель может сказать, что нельзя разбрасываться.

— Хорошо, — ответила Бетси.

За разговорами они и не заметили, как добрались до вершины холма, где стоял робот. Бетси и Ник подробно рассказали о своих делах. Феджин молча выслушал их.

— Вы хорошо поработали, — заметил он наконец. — Кое-что узнали. Советую вам сделать деревянную раму величиной со стену хижины, а мешки привяжите по углам. У вас получится устойчивый плот. А пока будете работать, подумайте вот над чем: батискаф приближается к берегу. Осложнение заключается в том, что Быстрый и большая часть его племени, видимо, стоят на берегу и ждут, пока батискаф прибьет к ним течением. Изи не узнала Быстрого, но никого другого там быть не может. Неясно одно: принял ли Быстрый наше предложение или хочет захватить батискаф ради собственной выгоды? Пока что ждать от него ответа рано. Но если мы не получим ответа до конца дня, нам придется, я думаю, полагаться только на себя и действовать соответственно.

— Как именно?

— Вот вы сами и подумайте. Но при любом решении, я полагаю, вам без плота не обойтись, а потому принимайтесь за него поскорей.

Учитель умолк. Ученики взялись за работу. Провозившись несколько часов, они сделали прямоугольную раму размерами пятнадцать на двадцать футов. На нее ушло около трех десятков жердей, как назвал бы их землянин. Ник и Бетси связали их друг с другом под прямыми углами, образовав прочную решетку. Впрочем, их мало радовала мысль, что эта решетка будет служить им полом. Промежутки между перекладинами были так велики, что в них проваливались ноги, а ноги у тенебрийцев еще меньше приспособлены к хватательным движениям, чем у землян. Однако Ник и Бетси решили, что с этим неудобством придется смириться.

Они обо всем доложили Учителю, и тот одобрил их работу. Ник и Бетси не сумели уловить в голосе Рекера желания отвязаться, но в тот момент ему было не до них. Батискаф был уже всего в пятидесяти ярдах от берега и сел на мель. Узкая полоска моря не позволяла воинам Быстрого добраться до батискафа, но расстояние отнюдь не препятствовало Изи практиковаться в тенебрийском языке. Рекер был лишен удовольствия слышать этот разговор. Микрофоны наружной связи были вполне разумно размещены у иллюминаторов, так что Изи нужно было кричать, чтобы ее слышали и на корабле. Но она не особенно старалась кричать; на время она забыла о Рекере и, честно говоря, даже об отце. Ее не очень-то интересовали ни биология, ни геология, ни малоизученный климат Тенебры. Своим спасателям она больше ничем не могла помочь и только ожидала от них известий. А тут перед ней появились живые существа, с которыми она хоть как-то умела объясняться. Поэтому она с увлечением болтала, и людям лишь изредка удавалось привлечь ее внимание к себе и что-то от нее узнать.

Она выяснила, что в толпе на берегу находится и Быстрый. Рекер сейчас же передал эту новость Нику. Но Изи не могла ответить, собирается ли Быстрый действовать по плану, с которым к этому времени его наверняка уже ознакомил бывший пленник Ника. Рекер не понимал, чем объясняется такая неосведомленность девочки: то ли Изи плохо владеет языком, то ли Быстрый преднамеренно уклончив в своих ответах. Рекер, конечно, нервничал. Неопределенность и раздражала и тревожила его.

Во второй половине дня вернулись Джим и Джейн. Они рассказали о своих приключениях, но сейчас их сообщения интересовали Рекера только в плане изучения геологии планеты. Ему было не до того.

Теперь, когда прибавилось еще два работника, сооружение плота пошло быстрее. Зверя вокруг нового лагеря, естественно, было больше, чем в окрестностях старого селения, и шкуры заготовили быстро. Сначала поплавки крепили по углам, помня указания Учителя, но к концу дня их сделали столько, что уже нельзя было найти свободное место еще хотя бы для одного поплавка. А как это отразится на устойчивости, строители даже не подумали.

Работа, разумеется, шла с перерывами. Нужно было поесть, запасти топлива на ночь, охранять скот. Несколько раз, к общему удивлению, стадо подвергалось нападению летающих хищников. Обычно такие нападения были редки. Эти странные существа быстро понимали, где им грозит наибольшая опасность, и избегали ее. А тут пришлось сразиться с четырьмя хищниками подряд чуть не за один час. Это было и необычно, и весьма неприятно: не всем удалось увернуться от прикосновения щупалец, длинных и ядовитых, которые в значительной мере компенсировали такие недостатки хищников, как уязвимость и медлительность.

Питомцы Феджина обратили внимание на то, что в атмосфере произошли какие-то неуловимые изменения, но поток воздуха с юга на запад, вызванный активностью далекого вулкана, был настолько слаб, что его почти невозможно было ощутить. Поэтому до начала дождя никто не заметил ветра.

К этому времени плот был в основном закончен — во всяком случае, для новых поплавков уже не оставалось ни одного свободного местечка. Никто, разумеется, не знал, сколько тенебрийцев сможет поднять этот плот. Решили так: когда остальные вернутся, отнести плот к океану и там на деле все проверить.

Когда зажглись вечерние костры, товарищей Ника поразило еще одно загадочное явление: дождевые капли опускались не по вертикали, а как-то странно — вкось. Нэнси и Джон, которые еще не вернулись с разведки, уже наблюдали такое накануне ночью у самого вулкана, но там им было ясно, почему это происходит. Ник сообщил о загадочном явлении Феджину.

— Знаю, — ответил Учитель. — По словам Изи, то же самое делается поблизости от корабля. Капли там заметно отклоняются к берегу. Жаль, что девочка не может точно определить направление. Все это очень любопытно.

— Та, которую вы называете Изи, должно быть, вообще не чувствует ветра? — спросил Ник.

— Так ведь она же в корабле. А ты чувствуешь?

— Немножко. Особенно теперь, когда движение капель показывает, что он все же есть. Мне кажется, ветер даже усиливается.

— Если ты в этом окончательно убедишься, скажи мне, — ответил Рекер. — А мы будем передавать тебе все, что нам сообщат с батискафа.

Рекер верно сказал — “мы”. Из всех отсеков корабля в наблюдательный пункт и радиорубку сбежались геологи, инженеры и операторы. По огромному кораблю быстро распространилась весть, что на Тенебре происходит нечто загадочное. Тотчас же возникло множество всяких гипотез.

Изи с увлечением описывала волнующую картину, которая была видна из батискафа. Ночной дождь она видела уже не раз, но впервые попала в такое место, где могла непосредственно наблюдать его воздействие на уровень моря. Берег находился в пределах видимости, и море пузырем вздувалось над ним по мере того, как олеум разбавлялся водой. Зрелище было необычным и тревожным. Получалось так, что дети смотрели на берег сверху вниз; батискаф всплывал, и вздыбившееся море уносило его все дальше в глубь суши. Так продолжалось до тех пор, пока плотность жидкости не упала настолько, что та уже не могла удерживать батискаф на плаву. Он погрузился в море, но дети еще долго ощущали толчки — движение его не прекращалось.

— Я больше ничего не вижу, папа, — закричала, наконец, Изи. — Мы можем спокойно прервать передачу. Да мне и спать уже хочется. Если понадобится, разбуди нас.