Полуночная роза - Патриция Хэган

Она повернулась, чтобы уйти, но Эрин, сгоравшая от любопытства, остановила ее.

— Мне очень хочется спросить, откуда у вас такое произношение? Совсем не чувствуется диалекта…

Нанни Бесс с готовностью рассказала Эрин свою историю.

— Я одна из немногих, кому повезло, миссис Янгблад. Мне было всего десять лет, когда умер мой хозяин. После этого его вдова дала рабам вольные. Конечно, все безумно обрадовались. Все, кроме меня. Дело в том, что меня продали вместе с родителями. Пока нас везли на корабле из Африки, они умерли. И мне некуда было идти. Тогда хозяйка оставила меня в своем доме. Я жила вместе с ней и ее дочерью на правах компаньонки. Молодая мисс научила меня читать и писать, а также правильно произносить слова. Она выросла и стала миссис Чарльз Градинджер. Мы не разлучались до самой ее смерти. Потом мистер Градинджер оказался настолько добр, что не стал ничего менять. И вот теперь я помогаю ему.

Эрин молча кивнула. Действительно, Нанни Бесс родилась в сорочке. Не многим рабам выпадало такое счастье. Негритянка как-то странно посмотрела на Эрин — как бы с затаенной обидой.

— Вас обидел мой вопрос? — спросила молодая женщина.

Нанни Бесс немного помолчала, затем сказала:

— Возможно, это бестактно с моей стороны, но мне тоже хочется… спросить кое о чем. Я давно ждала удобного случая, чтобы встретить кого-нибудь с Юга и спросить… Много у вас рабов?

Эрин нахмурилась и, не осознавая, что говорит, выпалила:

— У меня нет рабов! А сколько рабов у моего мужа, я не знаю.

Нанни Бесс прищурилась, как бы обдумывая услышанный ответ. Затем понимающе кивнула.

Эрин хотела задать пожилой женщине еще один вопрос, который, по-видимому, был бы воспринят как неподобающий, но та, ни слова не говоря, вышла из комнаты.

Эрин в растерянности бродила по библиотеке. Сейчас книги не вызывали у нее интереса. Райан намекнул, что, вероятно, они скоро уедут домой. Когда она начинала думать о том, что, возможно, ждет ее по возвращении, у нее возникали тревожные мысли и чувство неудовлетворенности — она сожалела о потерянном времени. Если бы ей удалось хоть что-то узнать о Летти, она попыталась бы передать ей записку и часть припрятанных денег.

Эрин сняла с полки томик Кольриджа. Это был знаменитый «Кубла-хан». Рассеянно полистав страницы, она уже хотела поставить книгу обратно, как вдруг услышала голос Райана. Эрин слышала голос мужа совершенно отчетливо, словно он стоял прямо за книжной полкой. Быстро раздвинув книги, она посмотрела в образовавшуюся щель и увидела дверные петли. Все стало ясно: здесь находилась потайная дверь в кабинет.

Изумленная своим неожиданным открытием, Эрин придвинулась как можно ближе к полке и стала слушать, о чем говорили мужчины в смежной комнате. Она уловила в голосе Райана нотки раздражения.

— Нет, мистер Градинджер, я не могу. Мой интерес к участию в корабельном бизнесе чрезвычайно велик, но не надо втягивать меня в подобные дела. Я не имею никакого отношения ни к колонизации, ни к депортации и не хочу этим заниматься. Да это и не вяжется с моим общественным положением. Я сам крупный рабовладелец. У меня большие плантации и коневодческие фермы. Я хочу ввозить в Виргинию ценные породы лошадей из Европы, получать потомство и увеличивать поголовье. А вы предлагаете мне переправлять рабов обратно в Африку. И к тому же, извините, — Райан повысил голос, — нельзя не учитывать следующие обстоятельства: речь идет о нарушении закона о беглых рабах. Как известно, конституция предполагает наложение штрафа на любое физическое лицо, участвующее в укрывательстве беглого невольника.

Мистер Градинджер поспешил уточнить:

— Речь не идет только о беглых, мистер Янгблад. Среди этих негров много свободных. Они уже получили вольные, им просто некуда ехать. Согласно переписи 1810 года, в стране в общей сложности насчитывается около двухсот тысяч таких людей, и назрел вопрос: что с ними делать? У нас сформировалась своеобразная прослойка отвергнутых. Они лишены элементарных человеческих прав. Им отказано в гражданстве. К великому прискорбию, эти люди оказывают все более негативное воздействие на жизнь страны. «Общество колонизации» считает, что мы поступим справедливо, если поможем этим людям уехать туда, откуда они прибыли. Поэтому сейчас идут поиски путей сотрудничества с правительством, различными фондами и частными лицами. Я, откровенно говоря, рассчитывал на вашу помощь. Думаю, вы не можете не осознавать, насколько гуманной была бы подобная акция. Ведь вам не чуждо сочувствие к этим несчастным?

— Гуманность и сочувствие, как вы выразились, мистер Градинджер, в моих устах всего лишь громкие слова. Подобные понятия не согласуются с наличием трех с лишним сотен рабов. Я сочувствую тем из них, с кем плохо обращаются их хозяева, но боюсь, у меня лишь один выбор — признать существование рабства. Иначе я не смогу эффективно вести собственное хозяйство. Сами посудите, как я могу вкладывать деньги в вашу затею? Ведь вы заявляете, что вашим основным грузом будут рабы… Не важно, свободные они или беглые. В любом случае это поставило бы меня в идиотское положение. Особенно при нынешнем положении дел в наших краях. Сейчас нам и без того хватает хлопот с беглыми.

Эрин услышала, как мистер Градинджер презрительно фыркнул.

— Да, я понимаю. — В его голосе звучала насмешка. — Некоторые из них принадлежат некоему мистеру Закери Тремейну, насколько мне известно. Как видите, слухи о его дурном обращении с людьми доходят даже до Филадельфии. Я уж не говорю о его участии в нелегальной торговле рабами. Об этом мы тоже наслышаны.

Эрин поморщилась. Вероятно, Райан сейчас скрежетал зубами, проклиная себя за то, что женился на приемной дочери такого недостойного человека. Но это не ее вина, хотя сейчас все равно ничего не докажешь. Не врываться же к ним с объяснениями?..

— Мисс Эрин, не желаете чаю?

Эрин обернулась и почувствовала, как у нее запылали щеки. Растерявшись — ведь она подслушивала чужой разговор, — Эрин со смущенной улыбкой проговорила:

— Любопытство — это мой большой грех. И все же меня возмущает, — добавила она, нахмурившись, — до чего же мужчины эгоистичны… Непременно им нужно уединяться, как будто женщинам не хочется принять участие в беседе.

Нанни Бесс склонила голову набок и прищурилась.

— Я только что от них, — медленно и тихо проговорила она, не сводя с Эрин пытливого взгляда. — Я зашла спросить, не нужно ли им чего-нибудь. Они говорили об отправке свободных негров в Африку. Возможно, эти дела вас интересуют?

Эрин колебалась. Наконец, осмелев, энергично закивала.