Полуночная роза - Патриция Хэган

— А Закери делает! — в гневе выкрикнула Эрин. — И они ненавидят его. Все до единого. Я не удивлюсь, если в одно прекрасное утро его найдут с ножом в глотке.

Райан пристально посмотрел на жену. Затем проговорил:

— Со мной тебе не придется волноваться из-за подобных вещей. Я не позволю себе дурно обращаться с рабами. Я вообще никогда никого не третирую без повода.

Эрин уловила в голосе Райана зловещие интонации и предпочла закрыть эту тему. Не приведи Господь вызвать его подозрения. Она уже видела однажды эти глаза, похожие на штормовое море. И сейчас они глядели на нее с таким недоверием, что делалось не по себе. Насколько Эрин благоговела перед его нежностью, когда он держал ее в объятиях, настолько же боялась его ярости. А он непременно пришел бы в ярость, если бы узнал, что она обманывает его. Поэтому единственное ее спасение — молчание и осторожность. Если ему станет известно, что она причастна к деятельности организаций, оказывающих помощь беглым рабам, Райан не простит ее. Он расценит это как предательство.

Но хотя на душе у нее было очень неспокойно, она знала, что должна сделать для Летти все возможное, прежде чем они покинут Филадельфию. Эрин была полна решимости найти мать Бетел.

Глава 16

Вскоре она поняла, что ее планы обречены на провал. Разузнать что-либо об организации, помогавшей беглым рабам, — задача даже в Филадельфии практически невыполнимая. Эрин так и не удавалось ничего придумать. Не удалось даже найти человека, который мог бы подсказать, как получить интересующую ее информацию.

Сначала она направилась к квакерской церкви, где как-то встретила мужчину, изъявившего, как ей показалось, готовность помочь. У нее не было уверенности, что человек, который выглянул на стук, и тот, кого она видела раньше, — одно и то же лицо. Прежде чем спросить, знает ли незнакомец, кто такая мать Бетел, она известила его о цели своего визита. Услышав, что дама из Виргинии ищет сбежавшую рабыню, мужчина тотчас же закрыл дверь перед самым ее носом.

Потом Эрин обошла еще несколько церквей — и все пешком, чтобы не тратить деньги, которые Райан дал ей на покупки и оплату экипажей. После долгих часов ходьбы у нее ужасно заболели ноги, но она упорно продолжала поиски.

Казалось, все складывалось против нее, и таяли последние надежды… Наконец, в одной из протестантских церквей к ней отнеслись со снисхождением. Священник впустил ее в свой кабинет, хотя явно не был расположен к разговору. Прежде чем пригласить Эрин к себе, он долго всматривался в ее лицо.

— Мне искренне жаль вас, — сказал он, предваряя беседу. — Больно видеть, как молодая леди попусту теряет время. Ваша преданность негритянской подруге достойна восхищения, но боюсь, что вы заблуждаетесь относительно всеобщего альтруизма. Большинство белого населения Пенсильвании, — продолжал он, — мало беспокоится о бедственном положении рабов. Люди находятся в состоянии апатии, им все равно, как будут развиваться события. Белая церковь, как правило, отказывает в помощи беглым рабам, а иногда даже проявляет враждебность. Я не знаю, на чем основано ваше оптимистическое заключение, что Пенсильвания является прибежищем для этих людей. — Пастор смущенно улыбнулся. — В Филадельфии существует небольшая группа энтузиастов, горстка горожан, взваливших на свои плечи бремя борьбы с рабством. По понятным причинам они не распространяются о своей деятельности. Я не принадлежу к их числу, иначе я бы с удовольствием направил вас туда, где вы могли бы получить нужную вам информацию.

Эрин собралась уходить. Только сейчас она почувствовала, как смертельно устала. Морщась от боли, она думала о кровавых пузырях на ногах и о том, как скрыть от Райана последствия своего похода. Он наверняка будет допытываться, где она пропадала и почему так долго ходила пешком.

— Спасибо, — сказала Эрин, протягивая руку священнику. — Вы были ко мне добрее всех. Я очень признательна вам за ваше желание помочь мне. Возможно, — продолжила она, набравшись смелости, — возможно, вы подскажете, где можно найти мать Бетел? Мне сказали, что нужно разыскать ее. Тогда я смогла бы… — Эрин умолкла, заметив, что он смеется. — Что в этом смешного? — нахмурилась она.

— Ничего. Не обижайтесь, милое дитя. Мать Бетел — не женщина. Так иногда называют Африканскую методистскую епископальную церковь. Если кто-то сказал вам, что нужно обратиться туда, думаю, что он не ошибся. Наверное, там смогут ответить на ваши вопросы. У них есть связи со «Свободным африканским обществом». Эта организация была создана местной негритянской общиной еще тридцать лет назад — для содействия согражданам, попавшим в беду. Насколько я знаю, они помогают и беглым рабам. Я объясню вам, как туда добраться.

Час спустя Эрин сидела напротив пастора Эбсалома Джонса. Его темное лицо стало еще темнее после того, как она рассказала о целях своего визита. Терпеливо выслушав ее, пастор сочувственно посмотрел на нее и сказал:

— Миссис Янгблад, вы заслуживаете всяческих похвал за вашу заботу о несчастной девушке. Да благословит вас Господь. Но, увы, вынужден вас огорчить. Вряд ли я смогу быть вам полезен. Я не располагаю никакими конкретными сведениями. Не стану от вас скрывать: я знаю о существовании людей, помогающих беглым рабам, но не связан с ними напрямую.

Эрин догадывалась, что пастор скажет дальше, и она была готова умолять его на коленях — только бы он помог ей.

— Может быть, вы все-таки поговорите с этими людьми? Сообщите им обо мне. Скажите, что я разыскиваю беглую рабыню из Виргинии, девушку по имени Летти. Если они вообще что-то знают о ней, я передам ей через них записку.

Пастор Джонс должен был подумать. Он не мог вступать в подобные переговоры, совершенно не зная, с кем имеет дело, тем более что в данном случае речь шла о беглой рабыне. И все же эта молодая женщина с очаровательным личиком, на котором отражались все ее переживания, вызывала доверие. Пастор видел неподдельное отчаяние в ее светло-карих глазах. Судя по коже с едва заметным бронзовым оттенком, в ней самой могла быть доля негритянской крови. Он слышал, что одно время работорговцы ввозили в Америку необычных рабов, отличающихся от типичной негритянской расы. Эти негры принадлежали к так называемым «мандинго» и населяли в основном Южную Каролину. Ребенок, родившийся от «мандинго» и белого родителя, мог иметь довольно светлую кожу. Благодаря отсутствию прочих расовых признаков потомки «мандинго» не имели тех трудностей, с которыми сталкивались мулаты, и часто сходили за белых. Заподозрить в них примесь «цветной крови» можно было только по золотистому цвету кожи.