Мучения Минти Мэлоун - Изабель Вулф

– Все в порядке, Эмбер, – крикнула я через пять минут. – Кролику уже лучше.

Она приоткрыла дверь.

– Кролику уже лучше, – повторила я.

– Он жив?

– Да.

– А они сделали... – дрожащим голосом выговорила она.

– Нет, – успокоила я. – Его лапка в порядке. В нее вставили два стальных стержня – стала как новенькая, он снова скачет. Иди, сама посмотри.

Она бегом рванула вниз по лестнице и приклеилась к экрану, сжимая в руке промокшую салфетку. Пушок, слегка прихрамывая, робко прыгал в своем загончике.

– Слава богу, – выдохнула кузина. – Слава богу. – Она улыбнулась и вытерла слезы. «Как они с Педро похожи», – подумала я, когда на экране появились титры. Никогда не видела более сентиментальной старой птицы.

– С Новым годом тебя! – поздравила я.

– Да, с Новым годом! – просияла Эмбер. От печали не осталось и следа. – Как провела Рождество? – спросила она, выключая телевизор и принимая у меня пальто.

– Нормально, – ответила я, и мы пошли на кухню. – Тихо, правда. Мама все время торчала в кризисном центре – раздавала индейку бездомным. Так что мы с папой были вдвоем.

– О...—протянула Эмбер.

– Вообще-то, они поругались, – призналась я, пока Эмбер ставила чайник. – Папа сказал маме, что это у него кризис на Рождество, но ей было все равно. Она наотрез отказалась приходить домой.

– Минти, – заинтересовалась Эмбер, – почему тетушка Димпна прямо-таки одержима добрыми делами?

– Понятия не имею, – ответила я. – Может, потому, что святая Димпна – покровительница умалишенных? Наверное, дело в этом. А может, у нее мозги не на месте. Я знаю только одно: папа уже на пределе. Он угрожал ей разводом.

– О господи!

– Да ладно, он вечно пугает, что разведется. Чаще всего в шутку. Но сейчас, когда папа вышел на пенсию, я не уверена, шутит ли он.

– О боже.

– Он очень несчастен: мама вообще дома не появляется.

– Чем же он занят?

– Ходит в гольф-клуб. Читает. Слушает радио. На самом деле он уже дошел до ручки. Говорит, что не хочет и в старости жить один.

– Я его понимаю.

– Он не против благотворительности, – пояснила я. – Но считает, что у мамы должно оставаться время на семью.

– Бедный дядюшка Дэвид, – пробормотала Эмбер, наливая мне кофе. – Знаешь, тетя Димпна мне напоминает миссис Джеллиби из «Холодного дома»[63], – со знанием дела продолжала она. – Эта ненормальная собирала деньги для голодающих в Западной Африке, пока ее дети умирали с голоду и бегали в лохмотьях. Замечательная книга «Холодный дом», – с умным видом ораторствовала она. – Гневное обличение общества, развращенного жадностью, лицемерием и преступлениями. Шедевр литературы. – Слушая Эмбер, я подумала, уже не в первый раз, до чего же интересно она рассказывает о классической литературе: можно слушать хоть целый день. Странно, что такой умный и проницательный критик пишет жуткую чушь.

– А я даром времени не теряла! – похвасталась она. – Та-да-да! – Эмбер торжественно водрузила на кухонный стол свою последнюю рукопись. – Позвольте с гордостью представить: «Животная страсть»!

– Боже, ты закончила книгу... Мои поздравления! «Ничего себе!» – проснувшись, прокричал Педро, моргнул, встрепенулся и принялся чистить перышки.

– Работала как проклятая все Рождество, – возбужденно делилась Эмбер. – По двенадцать часов в день. Настроение поднялось, появились силы и вдохновение. И мне кажется, уж эта книга станет настоящим прорывом.

Итак, мы откупорили бутылку шампанского, чтобы отпраздновать завершение девятого романа Эмбер и начало нового года, который принесет нам... Мы и сами не знали что. Кто-то в новом году выйдет замуж и родит ребенка. Хелен, например. «А также сотни и тысячи других счастливиц», – думала я, изучая свадебную колонку «Таймс». Это время года всегда богато на помолвки, впрочем, как и разводы. Рождество – переломный период, когда жизнь круто поворачивается, к худшему или лучшему. Я рассеянно просматривала объявления о предстоящих свадьбах. Мистер Р. Макдональд и мисс Б. Кинг, мистер С. Бингли и мисс А. Брэдфорд, мистер Дж. Коллинз и мисс Л. Харпер, мистер Т. Феркин и мисс К. Фрог. Я лениво скользила взглядом по строчкам. Паркер и Нолл, Маркс и Спенсер, Харви и Николз, Фортнум и Мейсон, бла-бла-бла. Как же их много... Уайтс и Лилли, Ид и Рейвенскрофт, Лоран и Перье, Лейн и Парк[64]...

Лейн? Сердце бешено забилось, кровь прилила к лицу. «Состоялась помолвка Доминика, единственного сына мистера Н. Лейна из Южного Бирмингема и миссис М. Лейн из Саттон-Колдфилд, – прочитала я, – и Вирджинии, старшей дочери мистера и миссис С. Парк из поместья Хайвью, Мелтон-Моубрей, Лестершир». Доминик? Помолвлен? Теперь настала моя очередь разрыдаться.

– Как он мог? – всхлипывала я. – Как он мог, так скоро?

– Это ни в какие ворота не лезет, – отрезала Эмбер и для убедительности добавила: – Ублюдок! Между прочим, Чарли сделал то же самое, – с горечью заключила она.

– Да, но у Чарли были на то причины, Эмбер. Сама посуди, он хотел иметь детей, а ты нет.

– И неудивительно. Ребенок портит фигуру, и ты оказываешься на восемнадцать лет прикована к дому. А по истечении этих восемнадцати лет никто из друзей уже не хочет с тобою знаться, потому что ты впадаешь в маразм и начинаешь страдать недержанием.

– Дело твое, – я закатила глаза, не переставая всхлипывать. – Но Чарли был другого мнения. И вам пришлось расстаться. Ничего неясного. Но я не понимаю, как это Доминик так быстро умудрился найти новую пассию. Когда успел узнать ее достаточно, чтобы сделать предложение? – Я заревела. – Если только... – Сердце будто сжала ледяная ладонь.

– Ты же не думаешь, что он... – начала Эмбер. Глаза ее сузились в щелочки. Я видела, как завертелись колесики у нее в голове.

– Не знаю, – хрипло пробормотала я. – Об этом я не подумала.

– А может, зря? – тихо проговорила она. – Может, это и есть ответ на все твои вопросы, Минти.

– Может быть, – поежилась я. Мне стало не по себе. Какая же я наивная, какая дурочка... Как это мне не пришло в голову, что Доминик изменяет.

– Или девица залетела, как Хелен, – предположила Эмбер. – Но если подумать, – рассудительно добавила она, – не могу представить, что такой, как Доминик, женится из-за этого.

Самое ужасное, Эмбер была права.

– Нет, это невозможно, – рыдала я. – Наверное, он... он... любит ее. Наверное, у него был... был с ней роман. Но тогда почему он не порвал со мной?

– Минти... – тихо произнесла Эмбер, очищая яблоко для Педро.

– Что?

– Хм! Не знаю, стоит ли говорить тебе об этом, но я знакома с Вирджинией Парк.

– О... – прошептала я, шокированная донельзя.

– Хочешь, расскажу? – спросила она. – Ты хочешь знать, кто она такая?