Егерь - Владимир Поселягин

Девушка не успела ничего сказать, как на свою беду, лысый, которого дамочка ударила по ноге, намекая, что пора заканчивать это балаган, снова подал голос:

— Эта… В общем или мы забираем бизнес по — хорошему, или красного петуха пустим. Ясно чувырлы?

Мужчина тут же повернулся и стал разглядывать троицу рэкетиров, причём взгляд его бы несколько странен, как будто он смотрел на мерзких насекомых, а на губах его мелькнула улыбка. Дальнейшего не ожидал никто. Каким‑то непонятным скользящим шагом подскочив к троице, мужчина схватил лысого обеими руками за голову и с силой опустил его висок о край стального стола для подносов со свежей выпечкой. После этого, хитрым приёмом развернул женщину спиной к себе, и что‑то сделал руками, но что Алёна не поняла, однако хруст шейных позвонков, расслышала отчётливо. Второй из быков отшатнулся к стене и попытался что‑то достать из‑за полы камуфляжной куртки, но неизвестный отобрал этот предмет, оказавшийся охотничьи ножом, с интересом осмотрел его, удерживая второго быка одной рукой прижатым к стене, после чего с хрустом воткнул клинок хозяину в грудь. Точно в сердце.

— Как к вам в гости не придёшь, обязательно в какое‑нибудь приключение вляпаешься. Слышь, Тонь, может это линия судьбы, как наши не переплетаются, обязательно кровь и трупы? — поинтересовался неизвестный и повернулся к Антонине Леопольдовне.

— Я тебя не просила тогда вырезать всех воров.

— Ну не скажи, мало того что они привязали беременного директора к стулу, так ещё явно собирались совершить с ней несколько половых актов, то бишь изнасиловать. Разве я как честный мужчина мог пройти мимо магазина, который грабили вечерним днём?

— Восемь трупов, я даже не знаю, куда ты их потом дел, — морщилась Антонина Леопольдовна. — Однако в чём тебе не откажешь, так это появляться в нужные моменты.

— Хорошее умение, заметь, — кивнул тот и, переступив через труп лысого, подошёл к Алёне, что пристально его разглядывала, она видела в его чертах что‑то знакомое. — Может, ты нас всё же познакомишь, если уж запрещала встречаться раньше?

— Думаю уже можно, — устало ответила Антонина Леопольдовна, и присев на стул, не обращая внимания, что пачкает шубу мукой, сказала. — Алёна, познакомься со своим отцом. Его зовут Игорь Соколов. Ты должна его помнить, читала в детстве книжки, написанные им, да и песни его до сих пор звучат на радио.

Только теперь Алёна поняла, что казалось в незнакомце знакомым, она эти же черты каждый день видела в зеркале.

— Папа? — неуверенно спросила девушка, и сама не ожидая от себя, бросилась ему на грудь, заливаясь слезами. Видимо обстановка вокруг с трупами помогла. Девушка почувствовала что она под защитой того кого ждала так долго, под защитой отца.

— Ну — ну — ну, вроде в тебе мои гены, откуда столько слёз?

Однако девушка покидать объятия отца не спешила и упивалась новыми для неё чувствами.

— Смотри, яркие эмоции влияют на ребёнка. Нужно чтобы они были положительными.

— Откуда ты?.. — посмотрела в глаза отца Алёна.

— Откуда я знаю? Я о тебе всё знаю, с момента рождения и до сегодняшних дней. Третий месяц как я понимаю, вчера ты ходила в больницу из‑за недомогания и узнала диагноз.

— Ты действительно всё обо мне знаешь, — зачарованно пробормотала та.

— Веришь нет, но для самого богатого человека в мире, это проще простого. Намекну, я владелец самого крупного холдинга по производству компьютеров и главное владелец компании 'Микрософт'.

— Так ты затворник Итон Теннор?

— Он самый.

— Это твоя дочь выиграла золотую медаль на зимней Олимпиаде весной по биатлону.

— В точку.

— Говорят у вас три дочки, двойняшки и младшая.

— В действительности они тройняшки, но я был вынужден записать их так. Кстати, они о тебе знали с детства и желали познакомиться, так что через пару недель, готовься, полетишь со мной в нашу родовую резиденцию, познакомишься со всей моей семьёй, а это без малого три десятка человек. Одна дочка у меня как ты знаешь профессиональная спортсменка, сейчас после получения медали по моему совету она уходит в тренеры, чтобы здоровье не потерять, ещё одна учиться на журналистку, через год закончит, ну а Женька, эта да, подвела. Дедом меня сделала. Снюхалась с одним паршивцем у себя в университете, вот и стал я дедом. Внуку уже семь месяцев, ползает, что тот электровеник. Но Женька обещала, продолжить учёбу после того как сын встанет на ноги, няням она не доверяет. Мужа её я терпеть не могу, поэтому у меня она с ним стареться не появляться. А вот внук хорош, моя кровь.

— Надеюсь я у тебя одна внебрачная?

— Ну — у, как сказать? — задумчиво почесал тот затылок. — После тебя мне ещё на три адреса заехать надо.

— Вот ведь какой, — попыталась ткнуть девушка отца в бок, но тот со смехом перехватил её руку.

— Кто они, может, я их знаю?

— Вряд ли ты их знаешь. Один лейтенант ФСБ, недавно спецшколу закончил, другой сын учиться на юриста, а третий, вернее третья, ещё в школу ходит, в седьмой класс. Я ведь всё же в Союзе появлялся, так что следы после меня остались.

— А эти как? — кивнула девушка на тройку рэкетиров.

— Ах да… Лука!

В зал пекарни заглянул мужчина, в дорогом пальто, и в шляпе с полями.

— Босс? — тот внимательно посмотрел на отца незнакомки.

— Приберитесь тут. Пусть они исчезнут навсегда.

— Там нотариус подъехал, сказал, его тут ждут.

— Прикопайте его вместе с этой тройкой. Если уж они вместе работают, так пусть и покаются рядом.

— Сделаем, — кивнул он.

Мужчина вышел, и в зал тут же зашло пятеро мужчин, в одинаковых пальто, костюмах, галстуках и шляпах, это всё выдавало в них профессиональных телохранителей. У всех были белые шнуры, что подходили к уху, видимо гарнитуры радиостанций.

— Они русские? — тихо спросила Алёна отца.

— Да. Когда железный занавес рухнул, я создал частную армию из тех, кто пожелал покинуть Союз, у меня там двадцать тысяч офицеров и солдат. Она считается одной из лучших частных армий в мире. Сейчас по контракту в Африке работает. Ну а эти парни бывшие бойцы 'девятки', профи высшего класса. Пока не пожалел что их взял… Ладно, познакомиться и пообщаться ещё успеем, мне нужно с твоей мамой поговорить, а то она что‑то затихала в стороне.

— Я не затихла, я внимательно слушаю.

Зал уже очистили и к удивлению Алёны даже каким‑то средством помыли пол и часть стола от крови, видимо чтобы потом не найти их следов было. О чём говорят новообретённый отец и её мать Алёна не слышала, они общались слишком тихо, но вспомнив о том, что рядом с эти углом есть вентиляционная решётка и на складе как раз выход, то можно попробовать подслушать. Девушка покинула зал, бегом пробежала до склада, открыла своим ключом дверь, и по мешкам с мукой взобравшись наверх, приникла ухом к вентиляционной решётке. Теперь она всё слышала хорошо.

— … думаешь, я не поняла, кто виноват в том, что здание Дворца Съездов рухнуло и погибло столько людей? Ты там был, я это позже поняла, когда открыла дверь того бомбоубежища и выпустила вас, а потом помогала спрятаться тебе с братом у нас на квартире, благо Алёнка у бабушки была. Всё я поняла, поэтому и не давала разрешения видится с дочерью. Ты мне одно скажи, зачем? Чего ты добивался? Того что случилось?

— Вообще‑то да, всё что я планировал то и происходит?

— То есть развал страны и вот эта Перестройку, будь она проклята, это всё ты?

— На меня всё валить не надо, но руку к этому приложил я. Вернее послужил толчком, а дальше вы всё сами сделали. Суслов генсеком и трёх лет не просидел, пока переворот очередной не совершили. Машерова в семьдесят четвёртом убили, аварию подстроили. Нет, эту страну всё равно бы развалили, а тут заметь, это происходит не так кроваво, и национализм не в той яркой форме как могло бы быть. Перестройка должна была случиться в любом случае, но в начале девяностых, пришлось подтолкнуть к тому, чтобы это случилось раньше.

— Но посмотри что твориться…

— Тонь, перестань. Вы сами довели страну до такого, я лишь помог пустить дурную кровь, дав выработать стране новую. Без этого, без возрождения нельзя. Я это давно понял, закостенели вы, а такой толчок, дал понять, что всё эфемерно, и чтобы понять, где вы живёте, нужно было показать, как лезет всякая шваль и гниль, любители хорошей западной жизни. Вы привыкли к мирной жизни, нет у вас злости и жажды этой самой жизни, что была у ваших родителей, а теперь посмотри сама, люди делают что выживают. Вспомни Революцию семнадцатого года, как активно строилась страна. Тут нечто подобное, и людям, это действительно нужно. Да, согласен, сейчас разруха и развал, но не всё так плохо как тебе кажется. Уже в правительство входят те люди, кто смогут поднять страну с колен.

— Так какой‑то молодой председатель совбеза, Путин, кажется, говорил по телевизору. Ты его речь в слово в слово повторил.