Егерь - Владимир Поселягин

Правда, спасти ближнего своего, подставляясь, у этих тварей высшего эшелона власти, атрофировалось напрочь, лично я бы попробовал вынести тех, у кого есть шанс выжить, а эти нет, честно сообщили, что трое убито, у четвёртого перебит позвоночник и множественные ранения живота. Уже в кому впал, не жилец. Глядя на этих счастливцев, что толпились у сцены, я спросил отчётливо насмешливым тоном:

— Знаете, кто помог мне проникнуть на эту охраняемую территорию и даже захватить вас?.. Так ваши же генералы и помогли, один из КГБ, другой из ГРУ, но работают оба уже несколько лет, я бы даже сказал десятков лет, на ЦРУ. Небольшой шантаж и часть охраны была выведена, помощь в оружии и форме вообще не обсуждается. Даже то, что половина бойцов 'девятки' что осуществляла вашу охрану, была отравлена, это тоже их работа. Мы подчищали остатки, да и то умудрились потерять восемь человек убитыми и ранеными. Некоторые даже отравленные дрались до конца, уважаю, молодцы… Сейчас зачитаю список тех, кто помогал нам, и тех, кто просто работает на иностранные державы… — зачитывание списка заняло у меня минуты три, и делал я это с немалым удовольствием.

Конечно, я обещал обоим генералам, что не сдам их, но тут борьба шла на таком уровне, что не до обещаний, тем более своего личного я не давал. Да и какие обещания могут выполняться, данные предателям?

— Как видите, не всё и благополучно в самой лучше стране мира, всё прогнило, даже вы, слуги мать вашу народа… Сейчас ожидайте тут, пока я не дам разрешения выводить вас.

Покинув сцену, я направился к Толику, времени у него было достаточно, должен был разговорить Игрока, а то что это был именно он, я нисколько не сомневался, как говориться глаза зеркало души и тот спрятать свои чувства не смог, на чём и спалился. Обоих я нашёл в небольшом кабинете, видимо руководителя сцены. Игрок сидел на стуле и мотал головой, стряхивая кровь с лица, его держал один из наёмников, двухметровый громила, а Толик энергично работал кулаками, отбивая ему нутро.

— Как у нас дела?

— Он это, — вытирая пот на лбу рукавом, кивнул братишка. — Уже сознался, всё подтвердил. Даже то, что нам не известно было.

— Это хорошо.

Я взял от стены другой стул, поставил его перед игроком, спинкой к нему и, оседлав стул, положив локти наверху спинки, спросил:

— Ну как, желание стать властителем целой страны не пропало? Ликвидированные по твоему приказы из тех, кто мешает на твоём пути, по ночам не сняться?

— Чего они мне сниться должны были, не я же убивал? — поморщился тот и, собрав слюну, сплюнул на пол кровавым сгустком, звякнув выбитым зубом.

— Ну да, логично, — согласился я.

— Что‑то ты слишком спокоен. Если бы я был на твоём месте, порвал бы голыми руками того кто убил твоих детей.

— Да, команда 'ублюдков' что ты прислал, была морально деградированной, если судить по их поступкам. Только вот кто тебе сказал, что они убиты? Или ты поверил агентам что шныряли в Акапулько и получали сведенья от патологоанатома? Я обещал на борту яхты что вырежу семьи 'ублюдков' и я это сделал, жёстко, понимаю, но обещание надо было держать, но мстил я не за то что они их убили, а за то что они попытались их убить, особенно Женьку брошенную в пасть акуле…

— Так они?.. — дёрнулся Игрок. Позлорадствовать, чтобы получить лёгкую смерть он не смог. Он лишь смахнул с меня очки, освободив руку, и раздавил их.

— Живы, и даже здоровы. У Сашки с Максимкой были поверхностные ранения, царапины, попадали они на палубу с испугу, больше по мне палили, а вот с Женей серьёзно. Когда я перебил команду 'ублюдков', то сразу прыгнул вслед за ней. К сожалению, одна из акул привлечённая запахом новой крови, заинтересовалась дочкой, успела ухватить её за руку и потащить на глубину. Пришлось с тремя пулевыми отверстиями, в ноге и в брюхе, нырять следом, и отбивать её. Голыми пальцами ей брюхо порвал, и кишки выпустил, злости и ярости хватало, даже палец сломать умудрился. А с дочкой ничего серьёзного, порезы от игл — зубов, да перелом лучевой кости. Акула головой мотала, пытаясь оторвать руку, но я успел. Даже поднял дочурку на борт судна и перевязал. Про искусственное дыхание, Женька воды нахлебалась, я уж и не говорю. Потом вызвал помощь с берега, к счастью рация не была разбита, а просто отключена, ну и допросил подранка. Как видишь, дети хоть и пережили шок, что я тебе падле, никогда не прощу, но они вполне целые, и сейчас проживают с женой брата, отходят от того ужаса что им удалось пережить. А с их официальной гибелью всё куда проще, проплатил врачам, и вот, официальное заключение о смерти. Легкие ранения были записаны как тяжёлые, так что их гибели никто не удивился. Одну дочурку, по официальным документам даже до госпиталя не довезли, скончалась, у остальных вроде как тоже шансов не было. Ну а их отец, француз, сбежал из больницы, на второй день после той бойни что произошла на борту его яхты, продал всё своё имущество и исчез. Его тело было найдено месяц назад в Испании в сгоревшей машине. Опознание прошло по уцелевшим документам, которые чудом сохранились в огнеупорном ящике в багажнике. Экспертизу никто не проводин и Анри Байо — Шарби был признан официально мёртвым. Вот такие дела. Хвосты я подчистил хорошо, да и о том, что я жив кроме тебя, никто не узнает, а ты никому об этом не скажешь.

— А мои люди?

— Да, кстати, вот тебе карандаш, вот листок, опиши всех, кто на тебя работал и в той или иной степень знает или предполагает, что я жив.

— Какой мне в этом смысл?

— Умрёшь легко.

— Аргумент в данном случае вполне в твоём духе Соколова.

— А то.

Игрок справился быстро. Прочитав написанный трясущимися руками список, я удивлённо поднял брови:

— Всего шесть человек?

— Посвящать больше смысла не было, это мои личные люди, и работали они только по тебе. Четверо одиночки. Там галочки, двое работают в команде. Но их люди ничего не знают, вся информация не доводиться.

— Хм, хорошо, — закончив запоминать список, я сжёг его, после чего наклонился к Игроку и сказал. — Знаешь, а я ведь тебя обманул, что уйдёшь ты легко. Дочек я тебе не прощу.

Тот было завыл, поняв, что шутки в моих словах не было, но я уже нажал ему на подбородок, сунув рот больший рыболовный крючок, цепляя язык и вытащив его, отсёк ножом.

— Молчание золото, — сказал я глядя прямо ему в глаза, после чего перевёл взгляд на двухметрового амбала и сказал на английском. — Можно начинать.

Мы с Толиком покинули кабинет, но дальше уйти не успели, в коридоре рядом с телом убитого бойца охраны он положил мне руку на плечо, и спросил:

— То, что ты говорил там, в зале, это правда? Ты действительно из будущего и всё это видел? Ты не Игорь?

— Да лабуда, не обращай внимания. Я же фантаст, фантазия так и бурлит, вот и сделал им взрыв мозга, пусть думают, что их захватили сумасшедшие радикалы. А ты что, поверил в эту чушь?

— Ну звучало очень правдоподобно, а если вспомнить твою потерю памяти, всё что ты вдруг начал уметь делать… Знаешь, я всё же считаю что ты рассказал часть правды, возможно не всю, но всё же… Неужели в будущем будет так плохо?

— Даже ещё хуже, чем ты можешь себе представить, — тихо сказал я ему, после чего хлопнул по плечу и весело добавил. — Вот напишу книгу об этом, сам увидишь.

— Да ну тебя. Я ему серьёзно, а он решил для пяти тысячи человек текст своей новой книги продекламировать. И ведь как удачно всё сложилось, даже я поверил.

— А то, могём блин. Ладно, у нас осталось часть представления, и можно заканчивать операцию.

— Это да — это хорошо. Вот уже и Мбанга тащит Игрока.

Мы направились в сторону выхода в зал, а двухметровый чернокожий громила тащил волоком дёргающееся тело Игрока. Он ещё не знал, что я приготовил для него. Да, у меня было желание порвать его своими голыми руками, окровавленные тела дочек до сих пор стоят у меня пред глазами, отчего у меня появилась на виске седая прядь, но всё же я решил сделать это чужими руками, как и поступал этот Кукловод.

Мы вышли в зал, и Толик направился на свой пост, всё же людей в зале было мало чтобы контролировать всех. Всего одиннадцать наёмников, да мы с Мбангой и Толиком, на пять тысяч заложников. Малова‑то однако. Но остальные держали обороны у входов и на крышах. Я слышал изредка, как они стреляли, беспокоя оцепление, что уже было вокруг здания. Местные силы начали стягиваться к Дворцу Съездов. Час прошёл с момента захвата, а они только начали, до этого тут были только кремлёвские курсанты, а сейчас начали подтягиваться подразделения дивизии Дзержинского, ну и силовые группы конторы. Командир что руководил обороной здания, докладывал мне об этом каждые пять минут через сына — посыльного. Пацану четырнадцать лет, а он же участвовал в этой операции. По официальному плану они должны выжить, с частью заложников вытребовав себе самолёт улететь в нейтральную страну, в действительности, этого не будет, так что отец взял сына на верную смерть. Отказываться я не стал, это выглядело бы подозрительно.