Ларец Самозванца - Денис Субботин

— Добрая сабля, Викул! — прорычал один из них. — А вот сейчас я её себе-то…

— Веди в деревню, Викул! — громко крикнула Зарина. — Ты хочешь испытать на себе гнев сотника?! Веди в деревню! А ты, Марек, убери саблю. Они нам не враги более. Марек!!!

Марек, слегка вздрогнув от этого окрика, нехотя убрал саблю в ножны, не забыв, однако, выразительно взглянуть на соперников. Мол, вот видите, я вас не боюсь! Бейте теперь, я умру героем!

Бить его, однако, никто не собирался. Только взяли под прицел, да двое поехали чуть в стороне, готовые бросить коней в резкий скок, догнать, если мальчишка бросится бежать. Марек, однако, всё для себя решил. Он даже не сопротивлялся, когда перед богатым домом, принадлежащим местному старосте и ещё совсем недавно служившим кровом для пана Романа и Татьяны, его обыскали и отобрали оружие. Потом начали обыскивать Зарину. Это был тот ещё обыск! Оружие — видимо, очень маленькое, искали за пазухой и под юбкой. Причём в самых разных местах. Под гоготок тех, кому обыскать не удалось.

Зарина стояла спокойно, словно была высечена из камня… судя по комментариям казаков, кое-где она и была высечена из камня. Марек… Марек, хоть служанка его и предупреждала, стоять спокойно не мог. Сначала он просто скрежетал зубами, вызывая ещё большее веселье, потом бросился в драку. Его пожалели и не стали убивать — только оглушили, шарахнув рукоятью пистоля по затылку. Бесчувственное тело оттащили и бросили под забор, заодно и, пошутив, рожей уронили в куриный помёт. Кур, кстати, видно не было… только перья в большом количестве были разбросаны по двору.

— Что здесь происходит? — молодой, на взгляд Зарины — злой голос принадлежал вышедшему из дома молодому воину. Хорош был, собака-московит, даже мелкий шрамик, натянувший кожу у левого глаза, не портил его. Впрочем, мужчин шрамы только украшают.

— Стало быть, вот, господин сотник! — промямлил явно смущённый казак. — Пленная!

— Я велел баб не трогать! — громыхнул человек, оказавшийся сотником. — Ну, Лука, ты поплатишься!

— Да пленная это! — вскричал Лука, и Зарина не без удовольствия отметила в его голосе тревогу и страх. — Пленная! Вот и парубок с ней был — вооружённый! Сабля, да два пистоля были! И ликом — не наш!

Сотник легко сбежал по лестнице и Зарина со смятением обнаружила, что не может оторвать от него взгляда. Высокий, с длинными руками и ногами, он вряд ли был красавцем. Именно хорош — мужской силой, мужской красотой, которая нравится не каждой женщине. Бугристые мускулы играли под лёгкой рубашкой… Он был без доспеха, без кафтана, но саблю прицепить не забыл, как и пистоли — засунуть за пояс.

— Ты кто, краса? — ласково спросил он. — Скажи слово, если тебя кто обидел! И не бойся, эти орлы тебе больше ничего плохого не сделают!

— Я — Зарина, служанка боярыни Татьяны Совиной! — коротко и сухо сказала Зарина, поборов желание насолить озорникам-казакам. — Я прошу у тебя помощи и поддержки!

Лицо сотника враз острожело, а взгляд тёмных глаз стал внимательным и прицельным. Так глядят поверх ствола пищали.

— Боярыня? Она далеко? Она тебя послала?

— Она не может меня послать, сотник… прости, я не знаю твоего имени! Моя госпожа, а с ней — все её сопровождающие, люди пана Романа и пана Анджея — в плену у разбойников. Я прошу твоей помощи, сотник!

Сотник перевёл взгляд за её спину, усмехнулся скупо.

— Полагаю, нам лучше поговорить в доме! — коротко сказал он. — Кто-нибудь, последите за мальчишкой! И не обижать! Хватит уже, поозоровали!

Под общее недовольное ворчание, ещё раз приструнив своих людей сердитым взглядом, сотник увёл Зарину в дом.

Как раз в это время очнулся Марек.

— Вот! — услышал он жалобный голос стоявшего подле него казака. — Сотник наш человек неплохой, но строг сверх меры! А бабу себе какую отхватил! Ну, теперь мы нескоро в путь тронемся… Пока ещё сотник позабавится!

— Дурак ты, Ефим! — возразил ему второй. — Это допросом называется у благородных! А допрос, он спешки не терпит…

Оба захохотали. Марек стиснул зубы, сдерживая гнев…

4

— Вот такие дела, други… — тяжело сказал Кирилл, исподлобья оглядев собравшуюся перед ним полудюждину наиболее уважаемых в сотне воинов. Павло Громыхало, Прокоп, Михайло Турчин, Викул, Фёдор да пристроившийся в самом дальнем уголке Шагин должны были решить судьбу боярыни Татьяны Совиной… а вместе с ней — двух дюжин ляхов, с которыми всего несколько часов назад яростно резались. Которые подлым ударом враз положили десятки товарищей этих людей! Вряд ли стоило рассчитывать, что они воспылают желанием выручать былых врагов, да к тому же немедленно бросятся на помощь. Зарина на это и не рассчитывала. И даже более — исходила именно из того, что участь пана Романа и его людей вряд ли вызовет у них сочувствие. Пока, для начала, она предпочла молча, скромно стоять перед ними, сносить их откровенно оценивающие взгляды, потупить взгляд и не возражать на самые их ядовитые и нечестные реплики. Терпеть, только терпеть! В этом она видела шанс…

— Да пусть их… Ворон этот позабавится! — равнодушно пожал плечами Прокоп. — Сами повинны во всём! Сдались бы без боя нам, глядишь, уже ехали бы дальше. Живые да здоровые! А теперь — что ж? Что воинам сказать, которые друзей своих утром потеряли? От ляшских сабель! Нет, я — против того, чтобы выручать их. Нас и так мало осталось!

— Я тоже против! — сказал казачий десятник Викул, покосившись, однако, на Михайлу Турчина. — Хотя там атаман и ещё семеро наших… Всё равно — не спасём, да ещё и свои головы сложим.

— А я — за! — шарнул кулаком по столу Громыхало. — Чего боимся, братцы?! Смерти? Так её дважды всё одно не будет! Плена? Пусть нас боятся! Ишь, раскаркался Ворон! Ужо я ему клюв-то пообломаю!

— Я — как голова решит! — скупо сказал Фёдор, стрелецкий десятник.

— Михайла, что ты молчишь? — спросил Кирилл, несколько удивлённый. — Скажи, что думаешь!

— Думаю я, что ты уже всё решил, сотник! — спокойно ответил тот. — И думаю я, что ты решил — идти! И не только потому, что там — наши хлопцы. Там ещё и боярыня, за которой тебя послали. И ларчик самозванца. Так что идти придётся. Другое дело, идти надо с осторожностью. Совсем не исключено, что эта девка — изменница и мы, попав в лес, попадём в новую засаду! Только там нам может не повезти ТАК сильно!

— Хочешь сказать, здесь нам повезло? — грустно усмехнулся Кирилл.

— Конечно, сотник! Не пошли ты тогда стрельцов огородами, мы бы там все полегли, на улице! Так что не обессудь, а всё дело — в нашем везении, да ещё в том, что в сотне народ битый да стреляный, от первого выстрела не побежит.