Братья Кеннеди. Переступившие порог - Николай Николаевич Яковлев

Благополучие платежного баланса определяется состоянием здоровья национальной экономики, которое внушало серьезное беспокойство Кеннеди. Здесь он считал себя компетентным поставить диагноз. В сущности, Кеннеди действительно лучше знал внутриполитические проблемы, хотя силы и время президента отнимала внешняя политика. Обратившись как-то за консультацией к Гелбрейту просветить его по техническим вопросам платежного баланса, президент просил не бояться сложности изложения, ибо «я чертовски много узнал об экономике, занимаясь под руководством Раса Никсона в Гарварде». (Как мы видели, в 1947 году ученик сполна воздал учителю за науку.)

В 50-х годах ежегодный прирост валового национального продукта Соединенных Штатов составлял 2,5 процента. В 1954 и 1958 годах страна пережила серьезные спады производства. В начале 1960 года – вновь застой, к президентским выборам количество безработных увеличилось на 1,2 миллиона человек. На 1961 год экономисты предсказывали экономические затруднения. Время не ждало, если политика «новых рубежей» вообще имела смысл. В феврале 1961 года 8,1 процента занятых оказались без работы.

Кеннеди, проводивший свою избирательную кампанию под лозунгом жертв и дисциплины, дабы возобладать над Советским Союзом, выдвинул цель – добиться ежегодного увеличения национального продукта не менее чем на 5 процентов. «Темпы экономического роста, – настаивал он, – задача помер один в области внутренней политики». Как достичь желанных 5 процентов? В министерстве торговли на всех столах установили таблички: «Что ты сделал сегодня для роста». Вопросы, обращенные к профессорам, не оставались без ответа, но ответы получались самые различные. Утешало, по крайней мере, то, что было из чего выбирать. Кеннеди не был крупным теоретиком и даже не претендовал на ученое звание. С хваткой разумного человека он попытался совместить на практике пестрые теории. Что, объяснял он группе бизнесменов, очень трудно: «Экономический рост начинает напоминать погоду в Вашингтоне – каждый говорит о ней, никто не знает точно, что делать, и единственное утешение – погода не станет хуже».

Как-то президент пригласил на обед видного французского деятеля. Разговор коснулся живучести старых мифов в обновленном мире. «В XIX веке, – заметил француз, – внешним конфликтом в Европе было: республика против монархии. Однако в действительности конфликт сводился к следующему: пролетариат против буржуазии. В XX столетии внешне конфликт предстает так: капитализм против пролетариата. Но мир идет вперед, и в чем же ныне основной спорный вопрос?» Подумав и, вероятно, припомнив внушения Гелбрейта, Кеннеди ответил: «Речь идет о руководстве промышленным обществом. Это проблема не идеологии, а администрации».

Об этом президент говорил и в массовой аудитории. Выступая в мае 1962 года, он подчеркнул, что главная спорная проблема современности «сводится не к глубоким столкновениям в философии или идеологии, а к путям и средствам достижения общих целей… Сейчас речь идет не о великой войне соперничающих идеологий, потрясающей страну страстями, а о практическом управлении современной экономикой. Нам нужны не ярлыки и клише, а серьезное обсуждение сложных и технических вопросов, связанных с тем, как двигать вперед громадную экономическую машину».

Кеннеди и его советники в то время, видимо, верили – за океаном Н. С. Хрущев знает точно, как это сделать. На рубеже пятидесятых и шестидесятых годов он выдвинул «задачу в течение ближайшего десятилетия превратить нашу страну в первую индустриальную державу мира, добиться преобладания над США как по абсолютному объему промышленного производства, так и по объему производства промышленной продукции на душу населения… Я помню, в молодости мы пели: «Наш паровоз вперед лети! В Коммуне – остановка». Теперь же мы и вся социалистическая система двигаемся вперед не на паровозе, а на могучем электровозе. Нет никакого сомнения в том, что наш социалистический экспресс перегонит и оставит капитализм позади. Не те силы у капитализма, не та тяга!»

Эти расчеты основывались на том, что в 1960—1980 годы среднегодовой прирост промышленной продукции в СССР должен был составить 9—10 процентов, а в США не более 2 процентов. Н. С. Хрущев сообщал: «Многие западные политические деятели иной раз говорят:

– В достижения вашей промышленности мы верим, но не понимаем, как вы выправите положение с сельским хозяйством.

Беседуя с ними, я говорил:

– Обождите, мы вам еще покажем кузькину мать в производстве сельскохозяйственной продукции».

Когда ураган речей Н. С. Хрущева подкреплялся успехами советской науки и техники, в первую очередь Спутником, тогда администрация Дж. Кеннеди очень серьезно взялась за дело – не допустить победы социализма в экономическом соревновании с капитализмом. Вашингтон ввел в дело многие и разнообразные меры. В первую голову двинуть американскую экономику.

Теоретики-экономисты в США в то время, грубо говоря, разделились на две школы. Первая из них утверждала, что автоматизация, структурные изменения в экономике приводит к тому, что, как ни парадоксально, возникает нехватка квалифицированной рабочей силы. Новые виды производства требуют постоянного притока обученных рабочих. Достаточное количество таких рабочих не приходит на предприятия, хотя существует «технологическая безработица». Отсюда – замедление темпов экономического роста. Выход – лучшая подготовка рабочих при помощи государства, забота правительства о «районах упадка» и т. д.

Другая школа усматривала беду в недостаточном платежеспособном спросе. Экономисты этого направления настаивали на том, что высокие налоги на предпринимателей замедляют темпы экономического роста, что, в свою очередь, умножает ряды безработных. В результате происходит дальнейшее сужение платежеспособного спроса. Выход – более гибкая фискальная политика: снижение налогов главным образом на предпринимательскую деятельность, не останавливаясь перед ростом государственного долга. За каждым из двух описанных подходов стояли живые люди, убежденно отстаивавшие соответствующие доктрины.

Кеннеди попытался синтезировать оба подхода, назначив министром финансов, председателем совета экономических советников при президенте и директором бюро бюджета людей, придерживающихся различных точек зрения в рамках двух указанных направлений. Он именовал их русским словом «тройка». В первые месяцы его администрации «тройка» выдвинула предложение снизить налоги на предпринимателей. Кеннеди ответил: «Я понимаю необходимость снижения налогов, однако это не очень совпадает с моими призывами к жертвам». Он предвидел политические затруднения – нельзя в самом начале президентской карьеры открыто связать себя с крупным бизнесом.

Пока он пошел по пути, рекомендованному сторонниками структурных изменений. Первая сессия 87-го конгресса приняла законы о развитии отдельных районов, о жилищном строительстве, об увеличении пособий безработным, помощи детям безработных, о повышении минимальной почасовой заработной платы и ряд других. То были структурные реформы, приведшие к дальнейшему укреплению государственно-монополистического капитализма. Организующая роль правительства в экономических делах повысилась. Президент в интересах страны, как он понимал их, требовал от бизнеса дисциплины, дисциплины и дисциплины. Это подготовило серию серьезных конфликтов президента с деловыми кругами.

Еще президент Рузвельт создал совещательный комитет бизнеса, организацию, связывающую министерство торговли с крупнейшими монополиями. К приходу Кеннеди в Белый дом комитет занял особое положение