Блудный сын - Колин Маккалоу

— Патси, давай отложим разговор, пока не останемся наедине за чашечкой кофе, если захочешь, сдобрив его бурбоном?

— Обязательно, — холодно ответил Патрик. — Но ответ мне нужен сейчас. Пусть он будет коротким. Поговорить мы сможем и завтра.

— Хорошо. Для начала, у меня нет доказательств. Совсем. И все же я знаю, что Джим Хантер убил трех человек, желая защитить то, к чему мы сегодня пришли. Не все убийства совершил он сам. Одному он способствовал, и потрясающим способом. Вряд ли Милли знает, только если ей сказал сам Джим, что маловероятно. Стараясь ему воспрепятствовать, я сказал, что знаю о его роли. Это, я надеюсь, остановит его.

— Понимаю. — Патрик смахнул слезы. — Спасибо, брат.

— Завтра в твоем кабинете, в пять часов.

Люди вели себя обычно для таких больших мероприятий: мало сидели и начинали образовывать кружки вокруг определенных гостей, например, как Глория Сильвестри — изысканная, в струящемся, слегка сверкающем сером платье длиной до середины бедра, открывающем затянутые в черное красивые ножки — как она ухитряется в ее годы?

— Полный контроль над эмоциями, — сказала Делия Анджеле. — Тетя Глория не знает сомнений, не беспокоится по поводу денег, а двое ее сыновей никогда не доставляли серьезных проблем своим родителям. Она могла бы стоять на руинах Трои, планируя, как получше устроить беззаботное рабство.

Любопытство наконец было удовлетворено — Анджела с любовью осмотрела Делию. Сегодня та была в одеянии из ткани, похожей на сандерсонские[46] розы, только цветы на платье Делии были ярко — голубыми с насыщенно — желтой листвой и красными бутонами, а сам материал оказался присборен пышными складками; Анджела искала нечто похожее, но не нашла. Клан Сильвестри — уникален.

Комиссар тем временем беседовал с мэром, который терялся на его фоне; шею Сильвестри украшала Медаль Почета на голубой ленте, и, когда Глория присоединилась к нему, репортеры из Нью — Йорка назвали их самой красивой парой вечера.

«Водовороты и кружения, кружения и водовороты», — размышлял Кармайн, стараясь наслаждаться тем, что он обычно терпеть не мог. Его жена на трехдюймовых каблуках могла смотреть практически поверх всех голов и в льдисто — голубом кружевном платье выглядела великолепно. Для Кармайна даже Глория не могла сравниться с его Дездемоной.

Она шла сквозь толпу, как линкор, рассекающий воду, — одна из его любимых метафор о ней, — и остановилась возле мужа.

— Ты обратил внимание на вечерний наряд Джима Хантера? — спросила она.

— Хм… нет.

— Он не в камербанде[47], он — в парчовой жилетке и галстуке — бабочке в цвет, — стала взахлеб рассказывать Дездемона. — Я знаю, как ты ненавидишь свой камербанд, потому что он тебя слишком затягивает, — в общем, обрати внимание на Джима. Пожалуйста!

Джим как раз направлялся в их сторону, Кармайн присмотрелся. Да, тот был в жилетке из черной парчи с изящной золотой вязью геральдических лилий, ему явно было удобно.

— Здорово смотрится, — сказал Кармайн Дездемоне. — И не выглядит женоподобно, в смысле… изнеженно.

— Я сошью тебе жилетку и галстук — бабочку.

Джим дошел до них, его темная кожа лоснилась от пота, зеленые глаза сверкали подобно бериллам.

— Разве не восхитительно? — спросил он.

— Потрясающе! — с восторгом воскликнула Дездемона.

— Вы видели кого — нибудь столь же красивого, как Милли?

— Нет, — искренне согласился Кармайн. — Этот цвет ей очень идет.

— Именно это я ей и сказал, когда она засомневалась. — Он сделал глубокий вдох. — Поверить не могу, что все это действительно происходит!

— Поверь, Джим, поверь, — улыбнулась Дездемона.

Возле них возник ММ.

— Дездемона, Кармайн, Джим, — начал он, излучая гордость. — Если вы думаете, что это — настоящее торжество, подождите того торжества, которое мы устроим в честь вручения Джиму Нобелевской премии по химии.

— Могу себе представить, — серьезно ответил Кармайн.

— Если вы меня простите, я украду у вас Джима. — И ММ пошел прочь, прихватив Хантера с собой.

— Дорогой, я бы все отдала за стул, — пожаловалась Дездемона с тоской. — Каблуки помогают выглядеть при параде, но я уже не чувствую спины.

— Пойдем со мной, — сказал Кармайн и повел ее к мраморным ступенькам.

…На ярусе повыше стояло два стула, и оттуда открывался замечательный вид на то место, где, судя по количеству установленных микрофонов, и должно было состояться представление книги.

— Откуда ты знаешь, где находить такие места, Кармайн? Этот стул словно создан для меня.

— Я изучил всю территорию еще до начала мероприятия. Потом обнаружил парочку приличных стульев и, показав дежурному свой жетон, принес их сюда. Мы вполне можем остаться здесь. Думаю, представление скоро начнется.

— Как странно, — заметила Дездемона, когда боль в спине слегка утихла, — что мы можем обмениваться незначительными фразами с серийным убийцей так, словно он им не является.

— Пока его вина не доказана в суде, моя любимая леди, мы обязаны. Не забывай: предупрежден — значит вооружен. Это знание не позволит тебе повести себя с ним не так. Но если серьезно, с Джимом Хантером общаться так же безопасно, как и с любым другим. Он — убийца из собственной выгоды, а не психопат.

— В любом хладнокровном убийце есть черты психопата, Кармайн. И он убьет снова. Кто — нибудь обязательно будет представлять угрозу его существованию, Джим относится к тем личностям, которых некоторые люди просто жаждут уничтожить.

— Шш! Начинается, — сказал Кармайн.

Глава издательства Миллстоун и президент Макинтош подошли к микрофонам, сопровождаемые мэром и деканом факультета химии Хьюго Вертером. Люди начали суетиться, стараясь найти лучшие места для обзора: Шестой канал, еще один какой — то и канал из Нью — Йорка установили камеры, и по рядам собравшихся пробежал гул волнения. Милли и Джим прорывались сквозь толпу, люди улыбались и прикасались к нему, словно это прикосновение поможет им урвать частичку его удачи. Хантеры также остановились возле микрофонов, но справа от ММ, в то время как другие высокие гости встали слева.

— Леди и джентльмены, — как обычно, вступил ММ, — в Библии некоторые важные события отмечались закалыванием откормленного теленка. Что на самом деле это обозначает? Изначально такого теленка выбирали из родившихся в тот год телят и предназначали не для хозяйского стола, а для процветания стада, поэтому о нем особо заботились и всегда кормили. В то же время, когда случались значимые и радостные события, чтобы отметить их, изнеженного откормленного теленка убивали и подавали к столу в знак особой почести. Знаменитым примером может послужить притча о возвращении блудного сына.

Он с улыбкой замолк, но почти сразу же продолжил, чтобы телевизионщики не успели заскучать.

— Сегодня Университет Чабба и Издательство Чабба убили откормленного теленка не в честь блудного сына, но в честь одаренного[48] человека, доктора Джеймса Кейта Хантера. Его невероятная книга «Бог спирали» исследует замысел божий в нашей человеческой генетике, размышляет о причинах появления нашей сущности, о нашем месте в этой огромной семье живых, род человеческий…

Звук выстрела буквально пригвоздил его к месту, заставив замолчать.

Милли быстро отошла от мужа, словно не желая в такой важный для него момент находиться рядом; Кармайн взглянул на ММ, произносившего вступительную речь; следующим должен был выступать Чосер Миллстоун.

Ошеломленный и оцепеневший, Кармайн снова посмотрел на Милли и Джима, он увидел ее позади мужа, в полном одиночестве — револьвер уверенно зажат в руке.

Джим Хантер стоял молча, его левая рука безжизненно свисала, и кровь струилась по пальцам вниз, образуя на белом мраморном полу лужу. Мокрое, слегка дымящееся пятно в верхней части руки выдавало, куда вошла пуля. Его расширившиеся глаза были устремлены на Милли.

— Это за моего малыша! — в мертвой тишине крикнула Милли. — Остальные, Джим, будут за прошедшие годы, за мою жизнь и за измену!

Кармайн сорвался со стула, уже зная, что он не успеет помешать Милли совершить задуманное. Перепрыгнув через ступеньки, он преодолел сем футов до следующего яруса.

Повторяющиеся звуки выстрелов разорвали тишину, отразившись многократным эхом от полированных стен; пять выстрелов подряд, каждый направлен прямо в грудь Джима Хантера. Крови тотчас стало больше, Джим простоял еще секунду, но тут его колени подогнулись и он упал лицом вниз прямо в лужу собственной крови.

Кармайн вышел вперед; обернув правую руку носовым платком, он забрал револьвер из онемевших пальцев Милли и положил его в карман; краем глаза он увидел Патрика у телефона.