Территория души. Книга 1 - Наталья Батракова

— Не знаю, чем все это закончится, — ответила на ранее заданный вопрос Анна. — Сложный он очень. То откроется, словно ракушка, до глубины души, только начинаешь его понимать, так тут же ракушка захлопывается и бьет по голове. Очень больно бьет. Я уже думала: зачем после стольких испытаний судьба приготовила мне такой сюрприз? То ли наградить хотела, то ли еще раз испытать?

— Не знаю, что и сказать, — задумалась Вера. — Мы Костю давно знаем и любим, но и для нас он порой был непредсказуем.

Правда, нам от него не доставалось, как тебе. Он тебе нравится хоть немножко?

— Немножко… — повторила последнее слово Анна и, достав сигарету из пачки, призналась: — Иногда мне кажется, что он мне понравился с первой минуты знакомства. Но иногда я его боюсь и, спасаясь, готова бежать на край света, чтобы не чувствовать себя раздавленной.

«Бедная девочка», — подумала Вера. Но вслух сказала другое:

— Потерпи. У него еще душа болит, вот эта боль ему и мешает. Он ведь очень добрый, поверь мне. Просто ему заново нужно учиться многим вещам. Слишком неожиданным был для него уход Светланы.

— Я думаю, в этом была и его вина. Ведь не могла же она уйти в одну секунду? Если он так долго не замечал, что происходило с женой, напрашивается вопрос: хотел ли он это видеть? Были ли они духовно близки? Если нет, ему нужно научиться сначала гораздо более важным вещам.

— Откуда ты знаешь? — Вера не переставала удивляться. — Не уверена, что он делился с тобой такими мыслями.

— Конечно, не делился. У меня самой непростой опыт за плечами. В свое время я не так уж сильно стремилась достучаться до своего мужа, — она виновато пожала плечами. — Все рвалась куда-то, принимая желаемое за действительное. Присутствие Аси давало мне ощущение стабильности. Что может быть как-то иначе — просто не приходило в голову.

— Да, я помню, — ты говорила о бабушке.

— Вера, ты можешь мне рассказать о Светлане? — неожиданно попросила Анна.

— Могу, только я ее не так хорошо знала, и, к сожалению, у нас почти не было откровенных разговоров. Мне все время казалось, что она не хочет затрагивать тему их с Костей взаимоотношений. Какая-то неуверенность во всем этом чувствовалась. Или неудовлетворенность. Но ни разу ничего плохого о нем не сказала. Костя же, наоборот, казалось, был всем доволен. — Вера задумалась. — Пожалуй, ты права, он не чувствовал ее души, а жил в полной уверенности, что так и должно быть. Жаль, до меня это раньше не доходило…

Женщины замолчали. Затем, улыбнувшись. Вера сказала:

— Научи его жить иначе. Ты можешь. Просто помоги ему понять, что есть другие отношения.

— Ты думаешь? Не знаю, — неуверенно ответила Анна. — Боюсь, не хватит сил. На следующей неделе ветер может перемениться, и он снова решит меня или уволить, или… При всем том замечательном, что он может, он умеет делать очень больно.

— Ну, ты не одна: я с Сашей разговаривала, она на тебя просто молиться готова. Как тебе это удалось? — искренне удивилась Вера. — Даже я при ней всегда немножко робела.

— Мне она тоже вначале показалась непрошибаемой, — улыбнулась Анна, вспомнив далекий вечер после возвращения из Киева. — Я ее даже с Китайской стеной сравнила. В ней есть что-то от Аси. Она опекает Костю и Олега, как меня когда-то опекала бабушка. Может, поэтому мне было легко понять ее и ее тайные желания.

— Так, — медленно произнесла Вера с лукавой улыбкой. — Бедный Крылов, он еще не догадывается, что его ждет. Ты, оказывается, читаешь чужие мысли.

— Ну что ты, — рассмеялась в ответ Анна. — Я сформулировать их смогла только сейчас, во время разговора. Какое там читать!

В это время на кухню зашли Николай с Костей.

— Вот я и говорю ему: пошли к женщинам, там веселее! — воскликнул Дербенев, увидев смеющихся Веру и Аню.

— Я пойду, — посмотрела на часы Анна. — Мы еще завтра увидимся.

Николай выжидающе посмотрел на Крылова. Они тоже долго беседовали. И так же, как на кухне, разговор шел о личном.

«Как долго им еще нужно идти навстречу друг другу, — наблюдая за ними, думал он. — Только бы хватило ума и терпения: слишком тяжелый жизненный опыт тяготит обоих».

— Я провожу, — произнес Костя. Он не предлагал остаться, понимая двусмысленности ситуации. Да Анна бы и не осталась, он это чувствовал.

— Может, не стоит, через пять минут я буду дома, — попробовала отговорить его Анна.

— Стоит, стоит, — поддержал Костю Николай. — В час ночи такие девушки одни не ходят.

Пятиминутный путь растянулся в долгую прогулку без слов. Почти сразу, едва Аня поскользнулась на подмерзшей к ночи лужице, Крылов быстро поймал ее ладошку и больше не отпускал. Так они и бродили кругами вокруг школы. Добравшись, наконец, до ее двери, он, прислонившись к косяку, спросил:

— Хочешь, я не пойду обратно?

— Хочу, — ответила Анна, но, взглянув Косте в глаза, добавила: — Но ты вернешься домой. Я знаю, ты умница и все прекрасно понимаешь. Не сегодня.

Анна достала ключ и, нежно поцеловав на прощание Крылова, скрылась за дверью. Не меняя положения, он постоял еще с минуту, затем, вздохнув, нажал кнопку лифта, который тут же открылся.

— А вот там мы раньше жили, — произнесла Анна, когда они, проводив Дербеневых, возвращались из аэропорта. — Прямо у площади Победы. Вот в том доме, слева, рядом с аркой. Как хорошо здесь было! Парк рядом. Знаешь, я до сих пор, когда мне тяжело, гуляю по парку. Просто приезжаю и брожу по аллеям… В тот день, после «Макдоналдса», пока Катю ждала, я тоже была здесь.

— И какую часть парка ты предпочитаешь? — Крылов вел машину и слушал.

— Разные. Под настроение. Куда ноги заведут. А тебе зачем?

— Следующий раз буду знать, где тебя искать, — улыбнулся он в ответ.

— Так не хочется, чтобы был следующий раз… — ответила Анна как бы сама себе.

Как и в субботу, их снова разбудил ранний звонок в дверь.

— Кто это? — спросил Костя. — Снова Рита?

— Нет, — ответила Анна, прислушиваясь. — Рита не так звонит. И вправду, в дверь снова позвонили одним протяжным звонком. — Пойду посмотрю, кто там, — произнесла она, набрасывая халат.

— Сходи, сходи, — ответил спросонья Костя.

Если бы Анна оглянулась в тот момент, то обязательно заметила бы, как он улыбается, лежа под одеялом. Минут через пять она вернулась с большой корзиной нежно-розовых роз.

— Ничего не понимаю, — произнесла растерянно, разглядывая цветы. — Адрес мой, фамилия моя. Может, кто-то ошибся? Улицу перепутал…

— Я еще пока склерозом не страдаю, — пробормотал Костя.

— Так это ты? — поняла она и, расхохотавшись, передразнила: — Бессовестный! Звонят, иди открывай…