Только представьте… - Сьюзен Филлипс

Она не заметила, что дверь открылась, пока он не поднял голову и не посмотрел куда-то вдаль. Руби нетерпеливо обернулась. Кто смеет им мешать?!

Волна боли ударила Кит. И со зрением творилось нечто странное: она никак не могла охватить всю сцену в целом. Перед глазами мелькали разрозненные фрагменты: безвкусный, аляповатый красный халат, оборки, большие белые груди, ярко накрашенный, негодующе приоткрытый рот. И ее муж. С этой секунды она видела только его.

Он выглядел куда старше, чем она помнила. Лицо осунулось, посуровело, в уголках глаз и рта глубокие морщины. Волосы отросли и падали до самого воротничка. Похож на бандита. Неужели он был таким во время войны? Настороженный, вечно начеку, как струна, натянутая так туго, что вот-вот лопнет?

Лицо его мучительно исказилось. На миг. И тут же превратилось в каменную маску.

– Какого черта тебе здесь надо?! – набросилась женщина на Кит. – Если ищешь работу, тащи свою задницу вниз и жди, пока к тебе спустятся!

Кит почти обрадовалась охватившей ее ярости. Откинув вуаль, она с силой захлопнула дверь.

– Пожалуй, это вам следует убраться отсюда. У меня дело к мистеру Кейну.

Глаза Руби хищно сузились.

– Знаю я все! Благородная дамочка, которая заявилась на Запад и вообразила, будто весь мир ей обязан! Так вот, это мой дом, и никакая фу-ты ну-ты задавала мне не указ! Можешь задирать нос в Виргинии или Кентукки – откуда ты там, – но не в «Желтой розе»!

– Вон отсюда, – тихо приказала Кит.

Руби потуже завязала халат и угрожающе надвинулась на нее.

– Сделаю тебе одолжение, кошечка, и научу, пожалуй, как следует вести себя здесь, в Техасе!

– Хочешь дружеский совет, Руби? – спокойно осведомился Кейн. – Лучше не связывайся с ней, иначе пропадешь.

Руби презрительно фыркнула, шагнула вперед, и в лоб ей уперлось дуло короткоствольного револьвера.

– Проваливай. И закрой за собой дверь, – велела Кит.

Руби ахнула и беспомощно оглянулась на Кейна.

– Делай как велено, – пожал тот плечами.

Оценивающе оглядев леди с револьвером, Руби что-то сообразила и пулей вылетела из комнаты.

Кит осталась наедине с мужем. Все заранее заготовленные речи вылетели из головы. Она вдруг поняла, что по-прежнему держит револьвер, только теперь целится в Кейна. Пришлось поспешно спрятать оружие в ридикюль.

– Он не был заряжен.

– Слава Господу и за малые милости.

Она сотни раз представляла себе их встречу, но и подумать не могла увидеть этого незнакомца с ледяными глазами в объятиях другой женщины.

– Что ты здесь делаешь? – соизволил он наконец спросить.

– Ищу тебя.

– Понятно. Ну вот, ты меня нашла. И что же?

Если бы только он пошевельнулся… может, она и нашла бы подходящие слова… Но он стоял неподвижно, глядя на Кит с таким видом, словно самое ее присутствие его раздражало.

И внезапно на нее навалилось все сразу: дорожные тяготы, ужасающая неуверенность, а теперь еще и это – вульгарная соперница, от которой за версту разит приторными духами.

Кит порылась в ридикюле и вынула толстый конверт.

– Хотела привезти тебе это.

Она положила конверт на стол, повернулась и бросилась к дверям.

Коридор и лестница показались ей бесконечными. Несколько раз она едва не упала и только чудом удержалась на ногах. Мужчины в салуне вытягивали шеи, чтобы лучше ее разглядеть. У подножия лестницы возвышалась Руби. Кит пролетела мимо нее к вертящейся двери. Она почти добралась до выхода, когда большие руки сжали ее плечи и развернули. Ноги оторвались от земли. Кейн подхватил ее и, прижав к груди, понес обратно.

Перепрыгивая через ступеньки, он добежал до спальни, распахнул дверь ногой и захлопнул ее тем же способом.

Сначала он вроде бы не знал, что делать. Растерянно огляделся, но, тут же придя в себя, бросил Кит на постель. Несколько минут прошли в молчании. Кейн с непроницаемым видом долго изучал ее, прежде чем подойти к столику и взять конверт.

Кит тихо лежала и смотрела, как он читал. Кейн проглядел страницы раз, второй, третий и покачал головой:

– Не верю! Ты не могла так поступить! Почему, Кит?

– Так нужно было.

Кейн подозрительно прищурился:

– Тебя заставили?

– Никто на свете не мог бы принудить меня к такому.

– Но что тогда?

Кит села на край кровати.

– Больше я ничего не могла придумать. Единственный способ…

– Что это значит? Какой еще способ?

Кит, словно онемев, уставилась на сложенные руки. Не дождавшись ответа, Кейн отшвырнул бумаги и подошел к ней.

– Кит! Почему ты продала «Райзен глори»?

Кит молчала. Кейн запустил руки в волосы и пробормотал тихо, задумчиво, не столько ей, сколько себе:

– Неужели это правда? «Райзен глори» так много значила для тебя! Все на свете! А ты запросила всего лишь по десять долларов за акр! Жалкая часть того, что она стоит на самом деле!

– Я хотела сбыть ее как можно быстрее и нашла подходящего покупателя. Деньги положены на твой счет в Чарлстонском банке.

– На мой счет? – ахнул Кейн.

– Это твоя плантация. Твои деньги помогли ее восстановить.

Кейн ничего не ответил. Тишина растягивалась, становясь до такой степени невыносимой, что Кит едва не закричала от тоски и отчаяния.

– Тебе понравится тот, кто ее купил, – с трудом выговорила она.

– Почему, Кит? Скажи, почему?

Действительно ли голос стал мягче? Или это ей кажется?

Она представила прижимавшуюся к нему Руби. Сколько еще женщин перебывало в его постели с тех пор, как он ее бросил? Вот и конец ее мечтам. Быстро же она спустилась на землю. Должно быть, она будет выглядеть настоящей идиоткой, когда попытается ему объяснить. Но теперь уже не до гордости. Больше между ними не будет лжи, тайной или явной. Только правда.

Кит подняла голову, стараясь сглотнуть застрявший в горле колючий ком. Кейн стоял в тени, и она была рада, что не видит его лица. Так легче говорить.

– Когда ты покинул меня, – медленно начала она, – я думала, что моя жизнь кончена. И так злилась – сначала на тебя, потом на себя. Только расставшись с тобой, я поняла, как любила тебя. Любила давно, только боялась признаться себе в этом. Предпочитала скрывать свои чувства под глупыми эмоциями вроде гнева и ненависти. Сначала я хотела сразу же ехать за тобой, но это… это было непрактично. Кроме того, я слишком часто действовала импульсивно. Но в этот раз следовало точно удостовериться, что я поступаю правильно. И сделать все, чтобы ты поверил мне, когда я скажу о своей любви.

– Поэтому ты решила продать «Райзен глори», – выдавил он.

Кит украдкой вытерла глаза.

– Я вообразила, что это станет доказательством моей любви. Собиралась размахивать им перед твоим носом, как неким знаменем. Мол, посмотри, на что я пошла ради тебя! Но, отказавшись от «Райзен глори», я вдруг поняла, что это всего лишь клочок земли. Это не мужчина, который может обнимать тебя, говорить с тобой, любить тебя. – Голос предательски прервался, и Кит поднялась, пытаясь скрыть слабость. – А потом я совершила последнюю глупость. Иногда осуществленные планы оказываются куда хуже замыслов.

– И что же ты сотворила?

– Отдала Софронии свой трастовый фонд.

Из тени послышалось негромкое растерянное восклицание, но Кит ничего не заметила. Слова вырывались короткими, отрывистыми взрывами.

– Я хотела избавиться от всего, чтобы ты чувствовал за меня ответственность. Что-то вроде страховки на случай, если ты скажешь, что не хочешь меня. Тогда я могла бы шмыгнуть носом, сказать, что мне некуда идти, и тебе пришлось бы меня приютить. Но я не настолько беспомощна. И никогда не останусь с тобой, если ты примешь меня лишь из чувства долга. Это еще ужаснее, чем жить в разлуке.

– Неужели так ужасно жить со мной в разлуке?

Откуда эта неожиданная нежность? Кит испуганно вскинула голову.

Кейн выступил из темноты.

Чудо! Настоящее чудо!

Груз прожитых лет словно куда-то исчез. Лицо снова стало молодым и открытым, заледеневшие серые глаза светились любовью.

– Да, – прошептала она.

Кейн в мгновение ока очутился рядом и, схватив ее в охапку, прижал к груди.

– Милая, милая Кит, – простонал он, опустив лицо в ее волосы. – Боже правый, как я тосковал по тебе! Как хотел тебя! Все это время я ни о чем больше думать не мог…

Она снова в его объятиях!

Кит пыталась втянуть в себя воздух, но отчего-то жалобно всхлипнула, вдыхая его знакомый чистый запах. Снова быть рядом с ним, ощущать тепло его тела после стольких месяцев отчаяния! Нет, это больше, чем она может вынести!

– Я хочу целовать тебя… ласкать… снова наполнить тебя… Никогда ничего не желал так сильно, – бормотал Кейн.

– Почему же медлишь?

Он потрясенно смотрел в ее запрокинутое лицо, не находя нужных слов.

– И… и ты позволишь уложить тебя в постель, после того как застала меня с другой?

Острая, режущая боль на мгновение ослепила Кит, но она усилием воли задушила червячок сомнения.