Меченосец - Алекс Орлов

Неожиданно перед его глазами что-то промелькнуло и ударило в локоть. Майор от неожиданности чуть не лишился чувств, ему показалось, что его атаковали тайным оружием. Сопровождавшие его бойцы развернули стволы «джетов» в разные стороны, закрывая майора спинами, однако через мгновение лейтенант сказал:

— Все в порядке, сэр, это просто дерьмо…

— Что? — не понял Браун, распрямляясь.

— Какая-то птица нагадила.

— Вот сволочь, — произнес Браун, разглядывая заляпанный налокотник и прикидывая, не выглядел ли он смешным.

Впрочем, думать долго об этом ему не дали разведчики с левого фланга.

— Сэр, это Авангард-четыре, мы кое-что нашли…

— Что именно? — спросил Браун, уже догадываясь, о чем идет речь.

— Какое-то обмундирование, но… Все выглядит очень странно…

— Хорошо, мы сейчас будем.

Повернувшись к Роджерсу, он добавил:

— Идемте, лейтенант, вам следует взглянуть на это.

84

До объекта «Ниагара» оставалось три километра, и Джекоб совсем не удивился, увидев уже знакомую картину, однако лейтенант был в легком шоке.

— Это же Парстон, сэр! Я узнаю его расписные наплечники!.. Он любил дорисовывать несуществующие клепки и дырочки…

— Да-да, — произнес Джекоб. Он был спокоен, это было для него не в новинку. — Но тела-то нет…

— Тела нет, — согласился лейтенант, осматриваясь, как и капитан Альварес в прошлый раз. — Автомат на месте, вот только прицел как будто помутнел…

— А могли их атаковать бактериологическим оружием, как партизан? — спросил Браун.

— Теоретически это возможно, — глухо ответил Роджерс. — Но вы уверены, что это именно бактериологическое оружие?

— Что бы там ни было, но его применил кто-то. Кто, как вы думаете?

— Тот кто захватил «Ниагару», по-моему, это очевидно, сэр, — сказал лейтенант, поднимая глаза на Брауна.

— Но не «Сандеро каламаса»?

— Так точно, сэр. Какая-то третья сила.

Они помолчали. Со стороны тропы доносились кашляющие звуки двигателей роботов.

— Жаль, что мы не взяли с собой Мардигана, его научное мнение оказалось бы сейчас нелишним, — сказал Браун, в этот момент где-то недалеко загрохотал гром, а затем застучало так часто, словно на железную крышу просыпались камни.

Это длилось всего несколько секунд, а затем на внутреннем экране шлемофона отразилась информация о потере всех средств аэроразведки.

— Они все уничтожили, сэр, — произнес лейтенант, поднимаясь.

— Уничтожили, — согласился Браун и включил канал связи с генералом Кнутсеном.

— Слушаю, командир! — отозвался тот дребезжащим голосом.

— Генерал, пришло время атаковать! Приказываю выдвигаться в боевом порядке и открыть по противнику огонь с дистанции в тысячу метров!

— Понял, мой командир! Мы порвем их!

— Вперед, генерал!

Переключившись на другой канал, Браун приказал расчетам автоматических гаубиц обрушить губительный огонь на территорию «Ниагары». Когда они заработали, джунгли содрогнулись от дробящего тишину грохота, а десятки стопятидесятимиллиметровых снарядов понеслись к своей цели.

Однако вскоре они стали рваться в воздухе, перехваченные неутомимыми «дроздами».

— Вперед, господа! Вперед, мы должны поддержать наш бронеотряд! — закричал Джекоб и побежал к тропе, некстати вспомнив о двадцати тысячах песо.

Подразделения «Нортекс» и рейнджеры решительно двинулись вперед, готовые схватиться с коварным противником, но вдруг прямо на тропе раздался сильный взрыв, и куски брони, с обломками манипуляторов, врезались в густые кроны, а уцелевший остов робота свалился на обочину.

За первым взрывом последовал второй, за ним — третий, а затем уже всем стали видны атаковавшие с неба «кречеты», хорошо справлявшиеся и с воздушными, и с наземными целями.

Они свечами взмывали из стартовых контейнеров, лихо разворачивались в небе и, оставляя дымные следы, рвали на куски неповоротливых роботов.

Взрывная волна швырнула Брауна на землю, но он сумел подняться и, подхватив автомат, бросился под защиту высокого платана.

Майор знал, что где-то здесь в любой момент может оказаться то, что расправлялось с живыми людьми таким жутким способом.

— Всем отступать! Всем подразделением отступать немедленно! — прокричал Браун на общей волне, а затем вышел на связь с артиллерией и приказал перенести огонь на три тысячи метров назад.

— Но ведь там же сейчас находитесь вы, сэр! Там все наши!

— Нет там уже никаких наших! Открывайте огонь! — потребовал майор.

Тем временем заметно поредевшие подразделения быстро откатывались вдоль тропы.

— Вы целы, сэр? — спросил подбежавший к майору Роджерс.

— Я в порядке, лейтенант! Давайте уходить, а гаубицы дадут прикурить этим сукиным детям!

Прошло еше несколько мгновений, и на притихшие джунгли обрушился бешеный шквал непрерывного огня. Снаряды рвались с чудовищным грохотом, превращая зелень в брызги и тонкую пыль, вихри пара свивались в жгуты и вновь распылялись от новых взрывов.

Это длилось не дольше минуты, пока не вышел запас снарядов, а когда стихло, весь район обстрела превратился в перекопанную воронками пустыню с мелко просеянной торфяной крошкой.

В воздухе висела пыль из высушенного жаром торфа, а потоки разогретого воздуха носили над землей пучки травы.

Кое-где валялись изуродованные части роботов, уже совершенно неузнаваемые.

Неожиданно на припорошенном рубленой листвой грунте показалась цепочка следов, потом послышался вздох с легким присвистом, и чей-то дребезжащий голос, похожий на дешевый речевой модулятор, произнес:

— Неоригинально… Всегда одно и то же…

85

Перевязка длилась минут десять. Фельдшер снял старые пластыри, смазал раны гелем и наложил новые — вот и вся процедура.

Брауну еше повезло, он получил пять осколков в спину и плечи, но броня взяла на себя основной удар, а вот лейтенанту пришлось похуже, и теперь он ходил с правой рукой на перевязи.

Было еще не менее десяти раненых, пострадавших от своих же снарядов, однако кто знает, сколько бойцов смогли бы добраться до базы, не решись майор Браун выставить этот отсекающий огневой барьер.

В небе послышался гул вертолета, и вскоре на единственной площадке новой, не обустроенной базы приземлилась легкая винтокрылая машина.

«Гости», — подумал Браун. Он поднялся с узкой койки и, взяв у стены пару стульев, поставил на середину комнаты.

Вскоре в помещение заглянул рейнджер, один из двух дежуривших у входа.

— Сэр, там какой-то генерал прилетел!

— Один?

— Один.

— Ну и отлично. Я ждал его…

Браун присел на койку и поудобнее положил руку, чтобы не тянуло раны на спине.

В крохотной прихожей щелкнули каблуки — капрал отдал генералу честь. Затем дверь в комнату открылась и появился Феликс.

Он остановился у порога, снял форменную кепи и, подойдя к койке, спросил:

— Ну как ты?

— Живой, как видишь. Присаживайся, вот и стул для тебя поставил.

— Спасибо.

Генерал придвинул стул к койке и сел.

— Как у вас с охраной?

— Обороняем реку. Она для нас Естественный рубеж обороны. По крайней мере нам так кажется.

Феликс кивнул. Судя по его лицу, эту ночь он провел без сна, однако связано ли это было с пьянкой или проблемами на службе, наверняка сказать было нельзя.

— В штабе все просто в шоке.

— А мы оставили в лесу треть личного состава.

— Я понимаю, — кивнул Феликс. — А что с той базой?

— Мы ее бросили. Развернули несколько понтонов, посадили всех людей и спустились на пять километров по реке. Расчистили взрывчаткой территорию и уже потом приняли от вас два «инхока» с раскладными домиками, оснащением и лекарствами. Спасибо за врачей, они нас за сутки на ноги поставили.

— Ну, я как узнал, что случилось, приказал немедленно послать все самое лучшее, хотя генерал-лейтенант Липмен пытался всучить вам какое-то старое барахло, вроде пневмопалаток.

Они помолчали с полминуты, подыскивая точки соприкосновения.

Феликс понимал, что несет ответственность за случившееся, ведь это из-за него и руководства штаба Джекобу и солдатам пришлось участвовать в операции, опасность которой никто толком не оценивал.

Да и не хотел оценивать.

Все, от начштаба и до начальника округа, желали поскорее решить вопрос с взбунтовавшимся дивизионом и, по их мнению, средства для этого годились любые.

— Ты спрашивай, Феликс, спрашивай. Что случилось, то случилось, но как бы я ни был на тебя зол, решить эту проблему не смогли бы даже в Центральном штабе Министерства обороны.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что я видел, как гибнут люди, и я беседовал с пленными партизанами, большая группа которых была уничтожена на глазах их товарищей. Они наблюдали за этим ужасом с расстояния в несколько метров.