Конец империи - Николай Андреев

— Признаюсь честно, не думал, что у нас такие огромные потери, — с горечью сказал Олесь. — На южных направлениях удалось быстро прорваться в столицу, и воины погибали в основном на улицах.

— Здесь события развивались совсем иначе, — проговорил француз. — Мы с Роной истратили по четыре магазина. Убрали со стены около тридцати арбалетчиков, но их места тотчас занимали другие. Порой казалось, что союзники вот-вот ворвутся в город, но всякий раз они натыкались на отчаянное сопротивление защитников Наски. Этот участок столицы защищали мутанты Яроха. И надо отдать им должное, сражались гиганты гораздо лучше солдат Нелауна.

— На северо-западном направлении такая же ситуация? — спросил Аято.

— Чуть лучше, — вымолвил Жак. — Когда вы ударили в тыл, они уже дрались на стене. Но и там жертв немало. Возле башен настоящие горы трупов.

— Этот штурм дорого обошелся армии Свободных городов, — произнес японец. — Если бы не прорыв с юга, еще неизвестно, кто бы сегодня одержал победу. Радует одно — война закончена.

— Закончена? — грустно повторил Храбров. — А сколько семей потеряли своих кормильцев! Они еще не знают, что их сын, муж, отец навсегда останется в могильнике возле города Наска. Сколько вдов будет рыдать, получив страшное известие!

К месту битвы подошла большая группа оливийцев. Не обращая внимания на землян, воины начали собирать мертвецов в одну кучу.

Чуть в стороне два десятка солдат копали огромную глубокую яму.

— Пойдем, — хлопнул Олеся по плечу Тино. — Здесь больше делать нечего. Тасконцы сами позаботятся о погибших. Они же во всех подробностях расскажут о подвигах героев. В городах будут складывать легенды и песни об ужасной войне с арком. Эти жертвы не напрасны. Теперь мерзавцы вроде Злауна не смогут больше измываться над женщинами и детьми.

Храбров ничего не ответил. Спорить не имело смысла, самурай прав. Но почему же так горько и тоскливо на душе?

Русич устал, очень устал. Вот уже три с половиной года он воюет на Оливии. Всюду кровь, смерть, слезы. А хочется любви, теплоты и покоя…

Сейчас Олесь хорошо понимал де Креньяна. Когда убийство человека становится обычным явлением, профессией, что-то внутри тебя ломается, сердце грубеет и ожесточается.

Ты начинаешь воспринимать мир, как поле боя. И в один прекрасный момент ловишь себя на мысли, что не можешь общаться с обычными, нормальными людьми. Они кажутся тебе скучными, глупыми, жадными.

Но на самом деле изменился ты сам. Война стала сутью твоей жизни. И как разорвать страшный, порочный круг — не знает никто.

Друзья вновь направились к лазарету. Там собирались все члены их маленького отряда. Находиться в полуразрушенной, сожженной Наске никому не хотелось. Зрелище мертвых тел вряд ли поднимет настроение воинам.

Но не успели они пройти и ста метров, как увидели бегущего навстречу Воржиху. Поляк был явно чем-то встревожен.

— Что случилось? — взволнованно спросил Жак.

— Там что-то странное, необъяснимое, — переводя дух, вымолвил Вацлав. — Стюарт сразу послал за вами. Сказал, Тино и Олесь разберутся…

— Говори толком! Ничего не понимаю, — довольно резко вставил Аято.

Присев на корточки и кое-как восстановив дыхание, поляк начал рассказ:

— Мы слегка потрясли коротышку, и он сразу поведал обо всех своих грехах. Оказывается, придворные накачивали Яроха наркотиками и тем самым довели правителя до сумасшествия. Последний год арк империей уже не управлял. Это делало его свита, отстранившая от власти Коуна.

Затем Злаун долго объяснял суть своих чудовищных экспериментов. Но долго слушать подобные мерзости мы не стали.

Наконец лекарь сообщил, что под лабораторией есть темница, где содержатся самые опасные преступники. Уже декада, как их замуровали, оставив умирать от жажды и голода.

— Сволочи! — не выдержал француз.

— Солдаты проломили пол и спустились в подземелье. Более кошмарного места я не встречал, — продолжил Воржиха, невольно передернув плечами. — Мрачные каменные стены, ужасная влажность, бурый мох на лестнице — и полчища крыс. Стоило зажечь факелы, как мы увидели несчастных оливийцев, закованных в колодки. Тут же валялись древние полуистлевшие скелеты. Страшное зрелище, бросающее в дрожь. К сожалению, наша помощь опоздала. Пытки, издевательства и жажда убили пленников. Их мертвые тела жадно обгладывали мерзкие серые падальщики. То, что я пережил, невозможно передать словами. Ты наклоняешься к человеку, а у него уже перегрызено горло, обглоданы нос и щеки. Воины нашли всего трех уцелевших. Бедняги слизывали капли со стены и кое-как отбивались от обнаглевших хищников.

— Это действительно были крысы? — удивился Храбров.

— Без сомнения, — ответил Вацлав. — Могу поклясться. Я специально прикончил парочку. У них два глаза, как на Земле. Размером, правда, гораздо крупнее. Во всем остальном — точная копия.

— Последствие радиации, — задумчиво произнес японец. — Но открытие довольно интересное. Действительно стоит взглянуть.

— Я ведь не сказал самого главного! — возмутился гигант. — Один из освобожденных, как только увидел Пола, еле слышно прошептал: «Я вас ждал. У меня есть послание от старца». Мы чуть не…

Воржиха еще что-то говорил, а Олесь и Тино уже устремились к восточным воротам. Им вслед недоуменно смотрел де Креньян. После ранения он быстро передвигаться не мог и сейчас, прихрамывая, плелся сзади.

Ни Жак, ни Вацлав не понимали, почему так взволновал друзей рассказ о пленнике.

Между тем Храбров и Аято быстро преодолели мост, несколько извилистых улиц и подбежали к дворцу. Трупы возле него уже были убраны.

Группа местных жителей, громко стуча топорами и молотками, строила огромную виселицу. Судьба свиты Яроха предрешена.

Для преступников, повинных в гибели тысяч людей, есть только одно наказание — смерть. Но сейчас участь Злауна и Фолона мало волновала землян.

Не обращая внимания на охрану у входа, наемники вошли в тронный зал дворца. Многочисленные бурые пятна крови на каменном полу являлись немым свидетельством отчаянного боя, развернувшегося в здании.

Всюду валялись осколки разбитой посуды, сломанные древки копий, перевернутые деревянные скамьи и столы.

— Куда теперь идти? — вымолвил русич, плохо ориентируясь в полутьме помещения после яркого полуденного света Сириуса.

Самурай огляделся по сторонам и быстрым шагом двинулся к западной пристройке. Вскоре друзья увидели узкий коридор и копошащихся в нем людей.

Олесь узнал солдат-гелийцев.

— Что вы здесь делаете? — поинтересовался Храбров.