Охота за островом - Джордж Райт

В шлюзовом отсеке все трое сняли скафандры. Эмили с радостью вылезла из еще горячего защитного костюма; пилот проделал это с некоторой нерешительностью.

Экипаж «Странника» состоял из шести человек; остальные пятеро уже собрались в кубрике. Когда Роберт и Эмили вошли, один из них, толстый и краснолицый, повернулся к своему соседу и громко сказал на миксе:

— Ну что, Пит, кто был прав? Я же говорил, что один из них — женщина!

— Случайное совпадение, — брюзгливо ответил тот, кого назвали Питом. — Тебе женщины мерещатся даже в открытом космосе.

В этот момент вперед выступил высокий и тощий шатен с бородкой в духе старинных шкиперов.

— Не обращайте на них внимания, — сказал он по-английски с полуулыбкой. — Приветствую вас на борту. Я — капитан и владелец этой посудины, меня зовут Энтони Купер. Мы — свободные изыскатели.

— Очень рада, мистер Купер, — затараторила Эмили, — вы не представляете себе, что мы пережили. А теперь, надеюсь, вы свяжетесь с Землей — у вас есть аппаратура? Дело в том, что я…

Но Роберт уже завладел инициативой. Он сильно сжал руку своей спутницы, постаравшись, чтобы со стороны это выглядело просто как успокаивающий жест, и поспешно сказал:

— Мое имя Роберт Джонс, а это моя подружка, Джейн Карсон. Большое спасибо вам, парни. Еще немного — и нам бы крышка.

Эмили бросила на Уайта удивленный взгляд, но рука, все еще сжимавшая ее запястье, убедила ее в неуместности сомнений. К тому же в этот момент ее обуревали другие чувства:

— Да, да! Вы здорово врезали этим ублюдкам. Не могли бы вы преподать им еще урок? Их стойбище совсем рядом!

— Хорошая идея, кэп, — заметил один из членов экипажа с резкими и грубыми чертами лица. В руке он держал прямоугольную флягу и сейчас как раз начал отвинчивать крышку. — Люблю охоту.

— Еще успеешь поохотиться, Джек, — заметил Купер и вновь обратился к Эмили. — Они, конечно, заслуживают наказания, мисс… — вы позволите называть вас просто Джейн? (Эмили неуверенно кивнула) — но нам необходимо проделать кое-какие послеполетные процедуры. К тому же нам не помешает некоторая информация об этих дикарях. Они, должно быть, хитры и коварны, не так ли, Роберт?

— Да уж, способны доставить неприятности цивилизованному человеку. Вы видели скелеты? Они разнесли коррингартскую базу. Кстати, хочу вас предупредить, что эта база неподалеку и сюда могут пожаловать имперские корабли.

— Мы видели базу с орбиты, — заверил Роберта капитан, — и поняли, что она безжизненна, но не теряем бдительности. Значит, дикари захватили военный объект?

— А по-моему, нет ничего плохого, если одни ниггеры перебьют других, — заявил любитель охоты, отхлебнув из фляги. — Меньше хлопот белому человеку.

Эмили была шокирована. Она не ожидала услышать слово «ниггер» иначе как в исторических фильмах. Эмили, конечно, знала, что расизм еще не изжит до конца, более того, эпоха противостояния с Китаем дала для него обильную почву, хотя и сместила акцент неприязни с черных на желтых — но все же расизм считался варварским предрассудком, почти таким же диким, как курение, и во всем Ближнем космосе человек, исповедующий подобные взгляды, не решился бы высказать их, не будучи уверенным, что находится в обществе единомышленников. Меж тем только что прозвучавшая фраза ни на кого из присутствующих, включая Роберта, не произвела, по-видимому, впечатления.

— Ребята, — сказал Уайт, — я, если хотите, отвечу на ваши вопросы, а Джейн надо отдохнуть. У вас найдется подходящая каюта для нас?

— Конечно, — кивнул Купер. — Макс, выкини хлам из восьмой каюты, а потом проводи туда Джейн.

Роберт бросил косой взгляд на того, к кому были обращены эти слова — это был тот самый стрелок, что освобождал их — но на лениво-флегматичном лице Макса читалось безразличие ко всем женщинам в мире.

— Знаете, ужасно хочется пить, — сказала Эмили, глядя на убирающего флягу Джека.

— Нет проблем, — Купер потыкал в кнопки, и из центра стола поднялись две большие кружки с темным напитком.

— Пока мы еще не разошлись, представлю вам остальных, — сказал капитан, когда Роберт и Эмили утолили жажду. — Пит, Луис (им оказался толстяк), Джек и Карл. (Купер произнес именно «Карл», а не «Чарли», как это обычно делается.)

Карл, до сих пор не проронивший ни слова, даже не кивнул, когда его представляли; он сидел, развалясь в кресле, свесив с подлокотников огромные ручищи и уставясь в пространство бычьим взглядом. Время от времени, впрочем, его взгляд скользил по фигуре девушки, обретая определенную осмысленность.

— И еще… — сказала Эмили слегка смущенно, — у вас не найдется мази от ожогов?

— Моменто! — воскликнул Луис и собрался исчезнуть в той же двери, что и Макс. На пороге он обернулся: — Я оставлю ее в вашей каюте.

Представление команды не удовлетворило Роберта: никто не называл фамилий, не говорил, вопреки обычаю Границы, откуда он (а совершенно очевидно, что на «Страннике» были и коренные земляне, и уроженцы колоний), не упоминались и должности членов экипажа. Впрочем, на кораблях свободных изыскателей, этих последних конкистадоров космоса, еще ухитрявшихся урвать кусок пожирнее из-под носа у крупных компаний, нередко не было четкого штатного расписания — каждый был понемногу и пилотом, и связистом, и планетологом, и, разумеется, специалистом по всем видам оружия.

Вернулись Луис и Макс, и Эмили пошла за своим провожатым. Луис хотел было скользнуть следом, но строгий взгляд капитана заставил его переменить направление и выйти через другую дверь. Разошлись и остальные — видимо, для выполнения обычных послеполетных процедур.

— Ну, а мы, — сказал Купер Роберту, поудобнее устраиваясь в кресле, — еще немного побеседуем.

56

— Давно с Земли? — поинтересовался капитан «Странника», когда Уайт уселся, слегка поморщившись (ему тоже не повредила бы мазь от ожогов).

— Как вы узнали, что я землянин? — притворно удивился пилот.

— Бросьте. Землянина всегда можно отличить от уроженца колоний — если не по загару и манерам, то, во всяком случае, по выговору. По крайней мере, если он говорит по-английски; за другие языки не поручусь — я их не знаю. Кроме микса, конечно.

Роберт подумал, что эта оговорка тоже характерна для землянина — дело в том, что на Земле многие до сих пор не считают микс полноценным языком. Хотя он официально принят на нескольких планетах, на нем ведется делопроизводство, ему учат в школах, существуют словари микса и четкая грамматика — многие земные лингвисты отказываются признать его настоящим языком (некоторые ссылаются при этом на отсутствие созданных на миксе выдающихся произведений — как будто за последнее столетие они созданы на английском), называя его разновидностью сленга и ставя, таким образом, ниже мертворожденного эсперанто, который, несмотря на продолжающиеся усилия энтузиастов, так и не прижился ни на одной из планет. Впрочем, микс отчасти сам виноват в этом — помимо того, что его никак не назовешь изящным и совершенным, он имеет слишком много диалектов, иногда даже несколько на одной планете.