Таинственный спаситель - Элизабет Хойт

Он любит ее.

И верит, что и она любит его, даже если пока не признает этого. Если Уинтер позволит Изабель отвергнуть его, им никогда больше не найти эту особенную связь. Они станут тем, кем были раньше: двумя неприкаянными душами, одинокими и изолированными, отделенными целой вечностью от окружающих их людей.

Он больше не может так жить и не собирается позволить ей вернуться в то заточение.

Поэтому он прижался к ней, используя свою силу и рост, дабы подчеркнуть свои слова. О, и плоть, все еще погруженную в нее. Это он использовал тоже.

Он потерся о нее чреслами, напоминая о том, чем они только что занимались, и сказал:

— Я до тебя никогда не спал с женщиной, ты это знаешь. Думаешь, я позволил тебе легко соблазнить меня? Ничего подобного. Ты заключила со мной сделку в ту минуту, когда дала войти в свое тело.

— Не заключала я никакой сделки! — Глаза ее были злыми — и напуганными, — но он не собирался дать ей охладить его.

— Бесценная Изабель, — прошептал он, — ты заключила сделку своим сердцем, душой и телом и скрепила ее, омыв своими соками мою плоть.

Она заморгала, глядя изумленно. Он никогда раньше не использовал такие слова, особенно с ней, но их грубоватая прямота была необходима.

— Я… я не могу выйти за тебя, — пробормотала она почти себе самой. В глазах у нее стояли слезы, и она выглядела загнанной в ловушку. Ему жаль было так расстраивать ее, но отпускать он не собирался. — Ты всего лишь бедный школьный учитель. С чего ты взял, что я пойду за тебя?

Слова ее были обидными и не понравились ему, посему ответ получился грубым и по существу. Он прижался к ней пахом, скользнув своим вновь пробудившимся естеством в ее гостеприимно распахнутые врата.

Она ахнула, взгляды их скрестились, и он увидел миг, когда все ее поверхностные аргументы отпали. Когда ее надежда легко разделаться с этим умерла.

— Я бесплодна.

Слова были суровыми, горькими. Он услышал их, и потом некоторое время ничего больше не слышал. Лицо ее, когда она сказала это, было печальным, измученным и каким-то одиноким.

— После третьего выкидыша я поняла, что никогда не рожу живого ребенка, — услышал он, когда способность воспринимать слова вернулась к нему. — Несмотря на всех докторов, которых привозил Эдмунд. Но четвертый выкидыш был наихудшим. Я потеряла много крови, и доктора сказали — мне повезло, что осталась жива. Но за это пришлось заплатить дорогую цену — я больше не способна к зачатию.

Она произнесла это спокойно, но он мог представить, как тяжело ей было смириться с этой мыслью, как она, должно быть, кричала и рыдала, ведь Изабель не слабая женщина. Она бы боролась с вердиктом. Умерла бы, пытаясь родить ребенка. Слава Богу, это невозможно.

Уинтер знал, что скоро, очень скоро станет скорбеть по детям, которых у него никогда не будет. В эту же минуту у него была одна-единственная цель.

— Это не имеет значения, — сказал он, когда она замолчала, чтобы перевести дух.

Она посмотрела на него почти презрительно.

— Разумеется, имеет. Все мужчины хотят иметь свое продолжение, свою плоть и кровь, а я не могу им этого дать. Я никогда не смогу иметь того, что другим женщинам дается так легко, — детей.

— Это печально, согласен, — сказал Уинтер, мягко выходя из нее. Он дал ей встать на ноги, но когда она хотела сбежать от него, просто взял ее на руки и, пройдя к дивану, как ребенка, усадил к себе на колени. Не счесть, сколько раз он вот так же успокаивал плачущих детей.

— Уинтер, — начала она.

— Шш. — Он приложил палец к ее губам. — Выслушай меня. Я не могу отрицать, что мне хотелось бы иметь от тебя кучу детишек. Маленькая девочка с твоими волосами и глазами была бы светом очей моих. Но в первую очередь мне нужна ты, а не мифические дети. Я могу пережить потерю того, чего никогда не имел, но не переживу, если потеряю тебя.

Но Изабель уже качала головой, отвергая его желание быть выслушанным.

— Ты молод, Уинтер Мейкпис. Может, сейчас ты и думаешь, что тебе все равно, будут у тебя свои дети или нет, но это изменится. Почему, как думаешь, я снова не вышла замуж? Когда-нибудь ты будешь смотреть на меня и видеть бесплодную старуху.

Что-то в ее голосе заставило его взглянуть на Изабель повнимательнее. Взгляд у нее был затравленный, лицо пристыженное.

— Так смотрел на тебя твой муж, да?

— Нет, конечно же. — Но она прикрыла глаза, словно не могла вынести какой-то ужасной боли. — Эдмунд всегда был джентльменом.

— И однако же оставил тебе растить своего бастарда.

Как соль на рану.

Глаза ее распахнулись, отчаянные и безумные. Она покачала головой.

— Я не стану камнем у тебя на шее, не хочу лишать настоящей семьи. Я не вынесу, если любой мужчина снова будет смотреть на меня так, но… но ты особенно.

От этой ее небольшой запинки сердце его переполнилось. Он понял, что это всего лишь вопрос времени и терпения. По-видимому, немалого терпения.

— Я никогда не буду смотреть на тебя иначе, чем с благоговейным восхищением. — Он успокаивающе погладил ее по голове. — Ты никогда не будешь камнем у меня на шее. Скорее ты солнечный свет, который освещает мой день. — Он сглотнул. — Разве ты не видишь? Ты вывела меня на свет. Высветила во мне такие стороны, которые я до сих пор держал во мраке. Не заставляй меня вновь отступать в ночь.

Она устало прикрыла глаза.

— Этого недостаточно. Не поступай так с собой — со мной. Через пару лет даже мои деньги не будут стоить того, чтоб жениться на мне.

Он поморщился от этой колкости. Муж оставил в ее душе глубокие шрамы, и она мысленно в панике бежит. Сейчас ему ее не уговорить. Уинтер мягко усадил Изабель на диван и поднялся, застегивая бриджи.

— Сегодня мне тебя явно не убедить. Ты устала, да и я, признаться, тоже. Давай оставим это на завтра.

Естественно, она открыла рот, чтобы возразить, но он ожидал этого и накрыл ее сладкие губы своими, целуя до тех пор, пока она не смягчилась.

Потом поднял голову.

— И в следующий раз, когда мы будем спорить, моя бесценная Изабель, постарайся не оскорблять меня слишком сильно, гм?

И он ушел быстро, не дав ей ничего больше сказать.

— Миледи!

Изабель открыла глаза и увидела Пинкни, нерешительно стоявшую рядом с кроватью.

Служанка протянула сложенный листок бумаги.

— Миледи, эту записку для вас только что принесли. Парень, что принес ее, сказал, ему заплатили лишний шиллинг, чтоб бежал бегом. Я подумала, это может быть важно, так ведь?

События минувшей ночи нахлынули на нее прежде, чем она успела ожесточиться против них. Предложение Уинтера. Ее отказ. Им так хорошо было вместе. Ну почему он вдруг решил все испортить? Изабель хотелось просто сунуть голову под подушку. Она застонала.