Эмиссары - Виктор Тарнавский

- Раэнке произвела на тебя впечатление? - отметила Кээрт на ходу.

- Да, - согласился Кэноэ. - Это было... неожиданно. А ты знала?

- Она вчера спросила моего совета, как выглядеть красивой, - немного рассеянно сказала Кээрт. - Она оказалась очень хорошей ученицей. Я даже не ожидала... О чем ты с ней говорил?

- Об учебе. Оказывается, в свободное время она учится. Повышает квалификацию.

- Да, может быть, - безучастно сказала Кээрт. - Я пару раз видела, как она читала на компьютере какие-то учебные материалы.

В коридоре повисла тишина, слышен был только шорох шагов.

- Кээрт, - тихо позвал Кэноэ.

- Да, Кэно!

- Что-то случилось? Ты все время молчала.

- Нет, ничего. Ты сказал все правильно. А дальше мне просто было интересно, кто что скажет.

- И все?

- Кэно! - Кээрт остановилась и свирепо взглянула ему в лицо. - Вокруг тебя слишком много красивых девушек! Эта Гвиэнт, Наарит, теперь еще и Раэнке!

- Кээрт, милая! - Кэноэ крепко обнял ее, коснувшись губами ее лба. - Тебя это беспокоит?! Ты ведь знаешь, я могу смотреть на кого угодно, но люблю я только тебя! И так будет всегда!... И вообще, вокруг меня всегда было много красивых женщин, должен же был у меня выработаться какой-то иммунитет!

- Ну, смотри, Кэно! - Кээрт крепко поцеловала его. - А теперь пойдем. Дядя с тетей нас, наверное, уже давно ждут.

Вечер удался. Кээрт с тетей Вэниэлт уже давно покинули их, отправившись посекретничать, а Кэноэ с капитаном Свэрэоном засиделись за интересной беседой, приправленной хорошей порцией кробро. Было уже, наверное, за полночь по корабельному времени, когда Кэноэ подошел к своим апартаментам.

- Доброй ночи, ваше высочество! - Гвиэнт, как всегда, встретила его озорной улыбкой. - Вы не устали?!

- А вы?! - ответил вопросом на вопрос Кэноэ. - Гвиэнт, когда же вы спите?

- Ах, ваше высочество! - засмеялась Гвиэнт. - Как же я могу спать одна, без вас?! Ведь пока вы бодрствуете, так и я вам могу понадобиться... свежей и бодрствующей... Я всегда к услугам вашего высочества, вы только скажите!

- Гвен, - вдруг неожиданно для самого себя сказал Кэноэ, присаживаясь прямо на ее стол. - Вот лучше скажите, почему вы постоянно хотите казаться хуже, чем вы есть на самом деле? Зачем вам постоянно нужно строить из себя циничную девицу легкого поведения?

Улыбка медленно сошла с лица Гвиэнт... и вернулась обратно.

- А вы уверены, ваше высочество, что вам нужен этот ответ? - спросила она игривым тоном.

- Наверное, нужен, - медленно сказал Кэноэ. - Просто мне приходилось видеть людей, которые смеются и шутят, только чтобы не кричать от боли. Потому что вокруг них нет никого, кто бы мог разделить эту боль...

- И где это вы могли встречать таких людей, ваше высочество?! - Гвен снова широко улыбнулась.

- В Старом Городе. В последние месяцы мне приходилось там бывать довольно часто.

- Ну, Старый Город - это еще очень хорошо. Оттуда, по крайней мере, видна Столица, - Гвиэнт прошла мимо Кэноэ и уселась на диванчик для посетителей, опершись на высокий подлокотник и закинув ногу на ногу. - А вам приходилось слышать про такой город Тлуабаси, занюханный окружной центр в 27-й провинции?

- Только слышать, - Кэноэ завозился, принимая более расслабленную позу. - Знаю, что такой город есть, больше ничего.

- Лучше б и мне о нем ничего не слышать и не видеть, - Гвиэнт подперла кулачком подбородок, в глазах ее появились боль и тоска. - Серый город... Серые заводы, серые дома, серое небо. И серые люди. Людей много, слишком много - больше, чем нужно для заводов. Поэтому о людях никто не заботится. Им можно платить совсем мало или вовсе не платить... За воротами все равно хватит желающих на любое место...

Своего отца я не помню. Мать работала на швейной фабрике. Она ела пилюли счастья - горстями, потому что никакого другого счастья у нее неоткуда было взяться... Когда мне исполнилось тринадцать, отчим попытался изнасиловать меня. Я убежала из дому... Что же, свою девственность я потеряла не в тринадцать лет, а в тринадцать и два месяца. В четырнадцать я залетела. Аборт мне делал какой-то коновал... Теперь, скорее всего, у меня никогда не будет собственных детей...

Парень может выжить на улице, девчонке труднее... Я видела, как мои сверстницы идут по рукам, садятся на пилюли... и пропадают бесследно, словно их никогда и не было. Я стала подругой главаря самой крутой подростковой банды в районе. Мы воровали, грабили, дрались с такими же бандами, только не торговали пилюлями... У него тоже были к ним свои счеты, в этом мы сошлись. Мусорам мы платили дань, и они нас не трогали... если, конечно, никто не зарывался. Так я прожила почти два года, и это были не самые плохие годы...

Потом была облава. Моего парня и еще нескольких убили - они попытались оказать сопротивление. Всем остальным дали по две дюжины лет каторги... После суда к нам пришел какой-то неприметный человечек и сделал предложение, от которого трудно было отказаться... Терять нам было совершенно нечего.

Нас отвезли в какую-то школу... До сих пор не знаю, где она находилась... и знать не хочу... Полтора года муштровки... Нас учили выслеживать, действовать малыми группами, драться... и, конечно, убивать - всеми возможными способами, оружием и голыми руками. Было очень тяжело, нас не щадили. Кто не выдерживал, исчезал. Тех, кто получал увечья на тренировках, увозили, и они не возвращались. Из семидесяти двух человек после экзаменов осталось шестнадцать, из них двое девушек - я и еще одна. Из нас сделали высококачественное пушечное мясо - умелое и совершенно бесстрашное, ведь смерть постоянно ходила рядом с нами, и мы отучились ее бояться...

Но мне к тому времени было почти восемнадцать, мордочка была то что надо, и в голове еще что-то осталось... Меня послали в новую школу. Там тоже было чудовищно трудно, но по-другому. Тогда я едва умела читать и писать, а чтобы умножить два на два, брала калькулятор. Я постоянно лезла в драку - иначе нельзя; чтобы выжить на дне, надо бить первым. Меня учили всему: от простейшей грамоты и умения вести себя за столом - до спецкурсов по истории искусства, риторике, психологии, этикету... Я прошла это за три года. И, конечно, нас учили искусству обольщения, соблазнения, владения собственным телом... Я была очень хорошей ученицей. Мне дали нашивки младшего офицера второго ранга, теперь у меня первый...

Так что я не могу казаться хуже, я и есть такая, какой вы меня видите. Я прошла все круги тьмы и везде выжила. Какой ценой - вам лучше не знать, ваше высочество. Я - это только маска, видимость. Внутри меня нет ничего, кроме грязи и мерзости!

- Это не так! Не клевещите на себя! - Кэноэ соскочил со стола и присел рядом с Гвиэнт, взяв ее за руку. - Вы прошли сквозь тьму и пламя, но не сломались! Вы сохранили себя как личность! Вы сильная, цельная, в вас есть внутренний стержень, я вижу!

- Не тешьте себя иллюзиями, ваше высочество, - Гвиэнт забрала свою руку из его ладони и отвернулась. - Я четыре с лишним года работаю оперативником спецотдела Космофлота. И вы думаете, там меньше грязи?! Нет! Это немного другая грязь, но она такая же черная, вонючая и липкая! И от нее невозможно отмыться до конца!

- Гвен, а правда ли, что у тебя было задание соблазнить меня? - повинуясь какому-то наитию, вдруг спросил Кэноэ.

- Официально - нет, - Гвиэнт посмотрела на него исподлобья. - Но неофициально мне дали понять, что это будет только приветствоваться.

- И ты...?

- Нет. Уэрман прав: любыми эмоциями можно управлять. Мы заканчивали разные заведения, но наши учителя, так сказать, прошли одну школу. Большинство мужчин, и вы тоже, ваше высочество, привыкли играть активную роль, быть охотником, а не добычей. И когда мужчины становятся сами объектами настойчивой сексуальной агрессии, они теряются, инстинктивно пытаются отстраниться. Я вижу, вас ко мне влечет, но по-настоящему вам нравятся хорошие тихие девочки, особенно, с какой-нибудь тайной. Вот на Раэнке, например, вы запали, верно?

- Есть немножко, - признался Кэноэ. - Но почему ты стала саботировать свое задание?

- Потому что вы с Кээрт по-настоящему любите друг друга. Потому что рядом с вами я начинаю чувствовать себя другим человеком, более чистым, лучшим, чем я есть. Потому что вы хотите меня видеть именно такой. Потому, что... Я всегда буду верной вам, ваше высочество! Вам и блистательной Кээрт! И никогда не предам вас!

- А что тогда заставило тебя... э-э-э... с Уэрманом...?

- Трахаться? Просто мы с Хургаадом решили, что он позволяет себе слишком много вольностей по отношению к вашей супруге и проявляет слишком явные намерения. Хургаад вообще собирался устроить ему небольшой несчастный случай, но я отговорила его. Зачем вам тут какие-то инциденты? Я воспользовалась своим оружием, и уверяю вас, теперь у него нет ни времени, ни желания флиртовать с вашей Кээрт.

- Вы сотрудничаете с Хургаадом? - слегка удивился Кэноэ.