Неповторимая - Шеннон Дрейк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Иойн верно сказал: если ведьмам вздумалось устроить жертвоприношение, они выберут себе знатную девушку. — Эндерсон устремил взгляд на монаха. — Хотя почему бы им не поискать себе кого-нибудь поважнее? Скажем, саму леди Мак-Гиннис? Если только…
— Что? — нетерпеливо подсказал брат Дамиан. Хэмел Эндерсон неловко пожал плечами.
— Если уж кто-нибудь предан своей вере — не важно какой, — он будет следовать ей до конца.
— Да, честный человек твердо верит в свою религию, — согласился брат Дамиан.
— Не возьму в толк, о чем ты болтаешь, парень! — раздраженно выпалил Иойн.
— Может статься, леди Мак-Гиннис не такая, какой кажется.
Но Иойн не пожелал согласиться с собеседником. Он с силой ударил кружкой по доскам стола.
— Попробуй мне только еще раз сказать такое про леди Мак-Гиннис! Да она будет похрабрее иного мужчины, она всегда помнит о нас! Ведь это она назначила пенсию твоему деду — из своего кармана, вот так-то, Хэмел! Она отправила его в больницу. И разве не твоего братишку она взяла в замок?
— Да, братишку, — с горечью пробормотал Хэмел. Старый Иойн воззрился на него.
— Ну так, значит, племянника, если Дэнни — незаконный ребенок твоей сестры.
— Это неправда!
— Думай как знаешь, но леди Мак-Гиннис хорошо позаботилась о тебе и твоей родне, — настаивал Иойн.
— Да, она — добрая госпожа! — подтвердил Хэмел и потупился с несчастным видом.
— Что ты хотел сказать, сын мой? — участливо осведомился брат Дамиан.
Хэмел покачал головой.
— Просто не все мы такие, какими кажемся. Вот и все, и ничего больше…
— Начал — так договаривай! — рассерженно фыркнул Иойн.
— Ладно, так и быть, скажу! Может, мисс Сабрина Конор и вправду невинная девица. А странные дела начались с тех пор, как случился пожар и сгорел Дэвид Даглас. В ту ночь леди Мак-Гиннис была с Дэвидом Дагласом, и сдается мне, леди Мак-Гиннис и наследник лорда вовсе не беседовали между собой — прошу прощения, брат Дамиан. Стало быть, если ведьмам понадобилась жертва, невинная жертва, то Сабрина Конор — как раз то, что нужно.
Брат Дамиан приподнял бровь, гадая, спасет ли тайна Сабрины Конор ее жизнь.
— А если мисс Конор вовсе не невинная девица? — предположил он. — Едва она успела приехать сюда, как исчезла. Откуда нам знать, что было у нее в прошлом?
— И то правда! — воскликнул старый Иойн. Он перевел взгляд с брата Дамиана на Хэмела, еле слышно хмыкнул, затем еще раз — погромче, поднялся и направился к стойке.
Скорее всего, решил брат Дамиан, старик вознамерился помириться с Эдвиной. Одно дело — обличать колдовство, и совсем другое — мучиться нарывами.
— Напрасно я не удержал язык за зубами, — горестно пробормотал Хэмел Эндерсон. — Старик обиделся — он прямо-таки влюблен в леди Мак-Гиннис! — Хэмел взглянул на брата Дамиана. — Я не хотел оскорбить леди Мак-Гиннис, право, не хотел. Черт возьми… прошу прощения, брат — да ведь они с Дэвидом Дагласом были как нитка с иголкой, и дня не могли прожить друг без друга. Для вас, брат, конечно, это грех, но неужто вам не мешает то, что тянет друг к другу мужчину и женщину?
— Я делаю все, что в моих силах, — сухо отозвался брат Дамиан, — надеюсь, как и ты.
— Постойте-ка, не хотите ли вы сказать, что малыш Дэнни — мой сын?
— Ничего подобного я не говорил, — заверил его брат Дамиан. — Я только предположил, что…
— Я не обманываю невинных девиц и не делаю им детей! — воскликнул Хэмел, опомнился и понизил голос. Он на самом деле боится отца, понял брат Дамиан. — Но вы посмотрите на этого парнишку, а потом — на Мак-Гиннисов! — заключил Хэмел и быстро встал. Уже собираясь уходить, он помедлил и добавил: — А если хотите что-нибудь разузнать, брат Дамиан, спросите у самой госпожи!
Алистер стоял в часовне, уставясь на распятие и тяжело дыша. Но помощи ждать неоткуда. Ему предстояло спуститься в склеп. Потому что за последнее время многое произошло. Прошлое мучило живых и грозило бедой в будущем. Ему не хотелось спускаться в склеп. Но выхода не было. Даже днем мысль о склепе вызывала у него отвращение. Алистер судорожно передернулся.
Внезапно послышался скрип двери, ведущей в часовню из большого зала, и Алистер обернулся.
Вошел Ястреб Даглас.
— Алистер, — тоном приветствия произнес Ястреб, подбоченясь и глядя на распятие. Помедлив, он повернулся к Алистеру, и его зеленые глаза блеснули. — Вот уж не думал, что ты такой ревнитель веры, что проводишь дни в часовне.
— Я… — начал Алистер, остановился и приподнял бровь. — А я не думал, что ты верующий. Разве твой народ… — Он замолчал и грустно улыбнулся. — Прости. Разве сиу верят в то же, во что и мы?
— У сиу есть боги и богини, они верят в силу ветра, дождя и земли, — без смущения объяснил Ястреб.
Алистер в который раз удивился тому, что своим ростом и сложением, манерами и походкой Ястреб так напоминает брата и вместе с тем обладает характерными чертами народа своей матери. Сегодня он был одет, как и подобало американцу: в голубую рабочую рубашку, темные бриджи и высокие сапоги. Ястреб усмехнулся, глядя на Алистера.
— А я убежден, что существует одна великая сила — для всех одна и та же, не важно, как мы ее называем.
— Значит, ты явился в часовню, чтобы приобщиться к этой великой силе? Если так, оставляю тебя с миром…
— Нет, я пришел сюда не затем — в сущности, я просто проходил мимо.
— Куда?
— В склепы.
— В склепы?
— Насколько мне известно, вчера ночью ты слышал в часовне шум, но ничего не обнаружил.
— Да, — подтвердил Алистер и пожал плечами. — Ты же знаешь, как трещат и стонут по ночам древние мебель и стены.
— Знаю, но тебе это известно гораздо лучше — ты ведь живешь здесь. Если ты обратил внимание на шум, уверен, он был ни на что не похож.
— Но я ничего не нашел…
— Ты ведь не спускался в склепы. Алистер покачал головой.
— Я как раз направляюсь туда. Пойдем вместе — я буду только рад спутнику, — заявил Ястреб Даглас и направился к воротам. Он зажег фонарь, висящий на крюке, вбитом в стену. — Так ты идешь? — спросил он, повернулся, открыл железные ворота и начал спускаться по ступеням склепа, освещая себе путь фонарем.
Алистер ощутил, как у него по спине под рубашкой прокатилась струйка ледяного пота. Он последовал за Ястребом Дагласом.
Несмотря на усталость, Шона даже не надеялась уснуть в это утро, тем более что в замке они очутились, когда стало уже совсем светло. Ей едва хватило времени сбросить килт Дэвида, старательно вымыться водой из кувшина и таза, лечь в постель и закрыть глаза, прежде чем в дверь постучали. Шона в панике вскочила, застыла на месте и, наконец, решилась спросить: