Эпоха мертвых. Прорыв - Андрей Круз

После получения отмашки от остающихся Шмель повел «бардак» обратно, без фар, по приборам ночного видения. Рассвета ждали на останках нашего лесного лагеря. А когда немного начало светать, пошли из него на северо-восток. Прикинули по карте, где получится проскочить, где редколесье, где от деревень далеко, где оврагов поменьше. Вроде бы получался такой маршрут, и не слишком уж извилистый, а что-то вроде плавной кривоватой дуги.

Со слов Шмеля мы знали, что «бардак» в отличном состоянии, проблем в дороге не будет. Сам же Мишка его и вел. Сергеич устроился в командирском кресле, а мы с Васькой и Большим сидели на броне, завалив почти все боевое отделение запасами. Броневик медленно катил прямо по лесу, петляя между не слишком плотно стоящими соснами, давя большими колесами и бронированным корпусом чахлый кустарник подлеска.

Необычное ощущение, никогда мне до этого времени прямо через лес на броне, да и вообще на машине, ездить не приходилось. Как ни странно, это было даже комфортней, чем катить по любому грунтовому проселку. Ковер из павшей хвои и листьев скрадывал звук покрышек, лишь эхо от двигателя металось между стволами деревьев. Машина почти не раскачивалась, сидеть сверху было комфортно, знай только следи за ветками, чтобы тебя не сбросило. Но в сосновом лесу ветки высоко, деревья тянутся вверх, обгоняя друг друга, пытаясь вырваться к солнцу. А уж ветки кустарника нам не страшны, броневик кусты как утюгом приглаживал.

Лес жил своей самой обычной жизнью, как будто никакого конца света не наступало. Пели птицы, постукивали где-то короткими очередями дятлы. Никаких особо сложных складок рельефа нам не попадалось. Пару раз объехали пологие, но глубокие овраги, через несколько лощин и ручьев перевалили благополучно сами, выпуская из-под брюха бронемашины дополнительные колеса на самолетных покрышках. С ними машина не могла сесть на брюхо, легко перекатываясь через любой излом, а задранный вверх нос и короткий высокий задний свес корпуса не давали цепляться. Так что, к моему удивлению, путешествие по лесу оказалось – пока, во всяком случае, – совсем не трудным, а даже приятным.

Иногда приходилось спрыгивать с брони и разведывать дорогу дальше в пешем порядке, иногда ехали с почти пешеходной скоростью, но когда на лес опустились сумерки, то по навигационным приборам выходило, что мы за день преодолели двести двадцать километров. Оставалось около ста семидесяти, и завтра к вечеру мы должны были быть у цели. А расход бензина за счет того, что двигатель работал без всякого напряжения, выходил даже куда меньше планового. По расчетам, хватало нам топлива за глаза и туда, и обратно, причем с большим запасом. А уж сама мысль о том, что у нас в отряде появилась своя броня, грела душу лучше любых ста граммов. На нем мы небось не увязли бы в Технической библиотеке.

Единственная жалоба поступила от Шмеля. Ему пришлось очень активно вертеть руль весь день, потому что непрерывно приходилось объезжать деревья, поэтому к вечеру у него сильно разболелись плечи и шея. И больше ничего неприятного за день не случилось, даже не верится.

Поскольку привал устроили в глухомани, километров за тридцать от ближайшей деревни, нападения мертвяков или мутантов можно было не опасаться. Что им тут делать и откуда им браться? Поэтому спать легли, разбив палатки, как будто просто на природу выехали. Фишку назначали по жребию, мне выпало дежурить первому. Людей здесь тоже опасаться не нужно было, поэтому я остался сидеть на броне «бардака» исключительно на всякий случай.

На лес опустилась тьма, в вершинах огромных деревьев загулял чуть усилившийся ветер, затем начал накрапывать мелкий дождик. Я укрылся под плащ-накидкой, но к концу смены дождик прекратился, почти не намочив мягкий ковер леса. Затем меня сменил Сергеич, а я полез спать в палатку.

Александр Васильевич Пасечник

23 мая, понедельник, утро

– Ваня, ну давай докладывай, – сказал Пасечник, уставившись на сидящего напротив Усимова.

– Вот здесь подробные объективки на всех троих. – Усимов выложил три папки с крупно отпечатанным текстом.

Он знал, что Пасечник предпочитает все документы читать с листа, делая пометки, и ненавидит тех, кто предлагает это делать в электронном виде. Только четырнадцатый шрифт, крупный и ясный, как в букваре.

– Понял, прочитаю, – кивнул он, откладывая их в сторону. – А ты мне устно вкратце доложи.

– Реальных зацепок за что-то конкретно подозрительное нет, – начал опер. – Но кое-какие связи прослеживаются. Вячеслава Тимохина привел на работу Домбровский. Они раньше коллегами были, оба преподавали в МВТУ. Потом Домбровский перешел в «Фармкор», а через год перетащил туда Тимохина. Сначала тот работал системным администратором в центральном комплексе, а потом перевелся в НИИ, по представлению все того же Домбровского. Фактически с понижением, хотя должность вроде бы звучит посолидней.

– Ага, – чуть нахмурился Пасечник, сделав какую-то пометку в блокноте. – Давай дальше.

– Дальше больше, – невыразительным голосом сказал Усимов. – Берман, Борис Семенович. Биофизик, никогда не работал в области вирусологии. Дегтярев от такого заместителя не был в восторге и полагал, что ему его подсунули как контролера. Хоть это и не так.

– Не так? – чуть удивился Пасечник.

– Нет. Он появился по представлению того же Домбровского. Связывает их то, что жена Домбровского и жена Бермана – двоюродные сестры. И сами они общаются с давних пор, постоянно.

– Давно Берман у нас работает?

– Около года. Что характерно, должность по факту создана под него, раньше ее просто не было.

– Домбровский воткнул новую строчку в штатное расписание?

– Именно так. Сразу же, как возглавил научное направление.

– Интересно, – хмыкнул Пасечник и начал что-то чертить на листочке. – Продолжай, Ваня.

Усимов заглянул в свои заметки, перелистнул блокнот:

– Последнее интересное совпадение, всплыло случайно, по перекрестным ссылкам. У Тимохина в Бауманке учился студент, которого он рекомендовал потом оставить на кафедре. Если бы потом этот студент не проскочил по нашему ведомству, а мы не вывезли всю министерскую базу данных, то и не знали бы о нем, но он чуть не сел пару лет назад. На этом факте я его поиском и зацепил.

– За что?

– За безобразия с сетями иностранных банков. Хакер доморощенный. Отмазал его папаша, который у него финдиректор Первого канала, причем сколько денег занес в кабинеты, даже не рискну предположить, дело далеко зашло. Но суть совсем не в том.

– А в чем?

– Хакера звали Семен Давидович Шаевич, и работал он в программной компании, куда его рекомендовал Тимохин. И с Тимохиным он продолжал поддерживать отношения. По крайней мере, бывал у него на работе в центральном офисе, остались заявки на одноразовые пропуска у нас в базе, Тимохиным же подписанные.

– И чем этот хакер примечателен?

– Тем, что у него есть сестра. Маргарита Давидовна, восемнадцати лет от роду. И училась эта сестра в одной группе с дочкой Дегтярева, старшей, которая Ксения. Пока все.

Усимов закрыл блокнот.

– И что из всего этого следует? – прищурился Пасечник.

– Абсолютно ничего не следует, – улыбнулся Усимов. – Но совпадений много. Слишком много для случайности.

– Это верно, – кивнул генерал. – Что думаешь делать дальше?

– Попробовать проанализировать, что это вообще за люди. Хочу к каждому в квартирку заглянуть, аккуратненько так. Поспособствуете?

– Поспособствую, сам хотел тебе предложить. Но аккуратно, чтобы ни единого следа, понял?

– Не впервой, Александр Васильевич, – улыбнулся опер.

Сергей Крамцов

24 мая, вторник, день

К рассвету следующего дня мы успели не только собраться, но и неспешно позавтракать, с дымным душистым костерком и походным чайником. Красота! Затем мы вновь взгромоздились на броню, причем сегодня к нам присоединился и Сергеич, бросив Шмеля в стальной утробе в одиночестве. Остывший за ночь мотор выпустил клубы пара из выхлопных труб, быстро прогрелся, и мы поехали дальше.

Карта и навигационные приборы – что наш переносной GPS, что штатный бортовой навигационный комплекс – единодушно показывали, что большую часть пути к цели мы преодолели еще вчера и без всяких проблем. Сегодняшний отрезок был посложнее: согласно карте нам дважды надо повторить такой маневр, как «форсирование водной преграды на боевой технике с ходу». А для этого найти место с подходящим спуском и подъемом из воды, да и скорость течения тех речек, которые должны нам встретиться, неизвестна. Карты в этот вопрос ясности не вносили.

На одной из них, лесной речке под странным названием Вопь, были обозначены два брода, на второй – лишь два моста. Если не найдем подходящего места для ее форсирования, то придется ломиться через мост. Впрочем, мостики эти вполне захолустные, так что была надежда на то, что нам удастся прорваться. Гранатомет у нас есть, два пулемета в башне и еще один у Сергеича, ну а я прихватил трофейную СВД, отобрав ее у Лехи. Не думаю, что мост на проселке кем-то серьезно охраняться. А мы с «бардаком» теперь во! Сила! Шучу.