Заклятые супруги. Золотая мгла - Марина Эльденберт

Лицо Гийома исказилось, словно от боли, на скулах заиграли желваки. Мне показалось, что он сейчас нажмет на спуск, но… нет.

– Так! – Эрик хлопнул в ладоши. – Чудненько тут с вами болтать, но… Я потушу, не возражаете? Дышать нечем.

В темноте замерцали изумрудные искорки, дым стремительно таял: магия искажений поглощала огонь. Спустя пару минут о пожаре напоминал только запах горелого дерева.

– Тянем время, значит… – Он посмотрел в сторону гардеробной, и я отпрянула: слишком резко, чудом не зацепив обувные коробки. Ладони вспотели, дыхание прервалось рвущимся из груди кашлем. Я зажала руками рот, расширившимися глазами глядя в темноту. – Я знал, что де Ларне не станет сидеть на месте, поэтому оставил ему пару зацепок. Он сейчас за городом, торопится к нам и думает: успеет – не успеет. Успеет… не успеет… Как думаешь, Ги?

Фамильярность прозвучала грязнее ругательства.

Негромкие шаги, стук каблуков по полу.

Усилием воли я заставила себя снова податься вперед, взглянула в щель: путь свободен, Эрик прошел в комнату.

– Стой на месте! – прорычал Гийом.

– У-у-у, какой грозный. Станешь в меня стрелять? Солнечный мальчик тебе лично голову открутит – нельзя расстраивать папочку! Если папочка расстроится, он вышвырнет вас всех к демонам собачьим. Хорошо если просто вышвырнет… Знаешь, что герцог де ла Мер делает с неугодными, милашка?

Эрик поднес сложенные ладони к лицу, я же распахнула двери гардеробной и бросилась в коридор. Грохот выстрела за спиной слился с отголосками магии. Я обернулась, чтобы увидеть, как изумрудное мерцание поглотило пулю. С ядовито-зеленым свечением пространство за спиной парня разорвалось.

– Сзади! – сдавленно прохрипела я.

Поздно: Гийом дернулся, как от сильного удара. Предназначавшаяся Эрику пуля прошла в одну точку пространства, чтобы выйти в другой и ударить в спину. К горлу подкатила тошнота, я попятилась, глядя, как на рубашке парня расплывается кровавое пятно. Потоком магии Эрик швырнул Гийома о стену: глухой удар и жуткий хруст ломающихся костей звучал в моих ушах вместе с гулким уханьем сердца – наверху, под самым саднящим горлом. Парень навзничь рухнул на пол, попытался перевернуться, дотянуться до револьвера, но застонал так, что меня саму скрутило отчаянной болью.

– Минус два, – радостно сообщил Эрик и повернулся ко мне. – Милая… Ты сейчас такая беззащитная. Такая же, как любая из никчемных слабеньких бабенок, но знаешь… это тоже заводит.

Его глаза – серые, сияющие, как серебряный жемчуг. Сумасшедшие. Расстегнутый темный пиджак и рубашка цвета сирени, мягкие черты лица, по-женски нежные губы. И светлая тонкая кожа – пожалуй, еще светлее моей.

Я опрометью бросилась в коридор. Спускалась быстро, вцепившись в перила, ступенька за ступенькой под босыми ногами, не глядя. От удушливого кашля на глаза наворачивались слезы. Неожиданно под ступней вместо нагретого дерева оказалось что-то теплое, мягкое и… живое? Я медленно опустила взгляд: короткие светлые волосы, разорванная рубашка. Жером лежал лицом вниз, неподвижно, и мой вопль оборвался сдавленным всхлипом. Прижимаясь к пахнущей гарью еще горячей стене, словно она могла меня защитить, я глубоко вздохнула. Еще раз. И еще.

– Тес-са! – Эрик помахал со второго этажа. Подействовало как пощечина: я рванулась вперед, через холл.

– Мэри!

Ни звука.

– Мэри!

– Ах Мэри, Мэри… Где же наша Мэри? Пропала? Исчезла? За шкафчик залезла?

Он спускался по лестнице, насвистывая себе под нос мелодию быстрого вальса и отбивая ритм по обугленным перилам. В коридоре на первом этаже было прохладнее, сюда пожар не успел добраться. Я бежала, как пьяная, налетая на стены, толкнула дверь, ведущую в кабинет. Влетела внутрь, захлопнула, повернула в замке ключ. Рубашка Анри валялась на полу, на столе – глубокая миска с водой, рядом змеей свернулась окровавленная тряпка: золотая мгла не проходит бесследно.

Всевидящий, что же я наделала?! Снова…

Я дернула край ковра, но он, как назло, заходил под ножки тяжеленного дубового стола.

Стук в дверь заставил вздрогнуть, я не завизжала только потому, что закусила губу.

– Милая! Можно войти?

Демоны! Я снова рванула ковер на себя.

– Чем ты там занимаешься, бессовестная девчонка?

Поддавайся, поддавайся же, ну! Вложив последние силы в рывок, я выдернула ковер из-под ножки: в полу темнел прямоугольник люка. Вцепившись в массивное кольцо, я потянула его наверх. Всевидящий, тяжело-то как! Скрежетнули ржавые петли, приоткрылась спасительная темнота подвала – как раз в тот миг, когда дверь под ударом вылетела вместе с замком. Эрик метнулся ко мне диким зверем, перехватил за руки, плотно прижал к себе. Крышка захлопнулась, я забилась в его хватке. Задергалась так, что чудом не вывихнула запястья, но он держал крепко.

– Набегалась? Скоро здесь будет солнечный мальчик, говорить при нем – только все портить. – Дыхание обжигало шею, сумасшедший горячечный шепот скользил по коже. – А нам с тобой столько всего нужно обсудить… Готова меня выслушать, Тесса?

Я закричала – отчаянно, дико, срывая и без того больное горло. Эрик швырнул меня в кресло, бедро ожег удар о массивную деревянную ручку, мягкое кожаное сиденье поглотило, как болотная топь. Страх скручивался тугим кольцом в животе, змеей полз по позвоночнику. Теперь миска с водой и окровавленная тряпка плавали перед глазами. А еще нож для резки бумаги: поблескивающая в лунном свете кардонийская сталь, рукоятка с фирменным узором – натянутой цепью.

– Сестра герцога, а вопишь, как селянка. Неужели думала, что я поленюсь поставить полог?

Эрик с силой дернул за упавшие на лицо волосы – так, что я чуть не ткнулась лицом ему в живот.

– До этого хотела добраться?

Лезвие сверкнуло перед глазами, срезанная прядь осталась у него в руке. Я рванулась, но сильный удар в грудь швырнул назад. От пощечины зазвенело в ушах, а рот наполнил солоноватый привкус. Длинные красивые пальцы до боли сжали подбородок, Эрик наклонился, слизывая кровь с моих губ.

– Строптивая. – Кардонийская сталь опасно холодила горло. – Одно удовольствие таких объезжать.

Я сглотнула. Сердце то заходилось в бешеном ритме, то затихало и билось через раз, дышать становилось нечем.

– Не дергайся, не дай Всевидящий, рука сорвется. Даже мне будет жаль твою прелестную мордашку.

Волосы поддавались на удивление легко – локоны падали мне на колени и на пол: один за другим, шелковистыми тугими пружинами. Где-то короче, где-то длиннее. Эрик чуть подался назад, разглядывая меня, как если бы я была картиной на выставке современного искусства.

– Очаровательно. Хочу, чтобы он увидел тебя такой: раздавленной девчонкой, которую не сумел защитить. А теперь пойдем, надо подготовиться к встрече.

Меня выдернули из кресла и вытащили в коридор. Руки превратились в ледышки, ноги отказывались слушаться. Шум в ушах, мельтешение и запах гари. Свет ударил по глазам – над нами заполыхал магический светильник, по яркости не уступающий театральной люстре. Я вздрогнула и зажмурилась, а Эрик разочарованно прицокнул языком.

– Совсем мы обленились. Создать такую штуку – пара пустяков. Высекаешь искру, заключаешь ее в сферу и наслаждаешься, но… зачем? Когда есть газовые лампы, а скоро будет электричество. Занятная штука, кстати.

Я неотрывно смотрела на Жерома. Этот человек защищал меня ценой своей жизни. А ведь мы даже толком не разговаривали. Я всегда смотрела на него как на пустое место.

– Жалеешь его? – Эрик схватил меня за плечи и подтащил к лежащему на лестнице мужчине. – Тогда с него и начнем.

Он дернул меня за руку, заставляя разжать пальцы. Лезвие прошлось по коже, оставляя за собой насыщенный алый след. От дергающей боли пореза и вывернутого запястья я сжала зубы. Кровь с раскрытой ладони капала на ступеньки, капли сливались в тонкую красную нить, растянувшуюся вокруг Жерома в замкнутый круг. Вокруг мерцали снопы изумрудных искр, волоски на коже встали дыбом от близости мощной и опасной магии. Внутри круга полыхнула завязка плетения – и магическая западня захлопнулась, след крови замерцал и погас, круг стал невидимым.

– Запомнила, куда не наступать, милая? – Эрик улыбнулся. – Если вдруг надумаешь снова побегать, будь осторожна. Заклятие настроено на силу запертого мага. Не хочу, чтобы ты превратилась в живой факел.

Жером жив!

Облегчение было недолгим: если ловушка сработает, все кто оказался внутри, сгорят заживо. Если он придет в себя и сдвинется с места, ему тоже не жить.

– Ты ненормальный, – прохрипела я.

– Неужели? Это не я собираюсь возродить расу мааджари. Даже мне понятно, что вы с де Ларне вместе – смертельное оружие. Мне, но не великому Симону Эльгеру.

Лезвие снова прижалось к горлу: опасно, неумолимо.

– Представь, что будет, когда у тебя появится ребенок… а он у тебя появится, это дело времени. Де Ларне сделает тебе столько детишек, сколько отец ему прикажет. И вырастит из них монстров, милая. Если его не остановить. Давай-ка, наверх. Без резких движений.