Заклятые супруги. Золотая мгла - Марина Эльденберт

Подпись на постаменте не разглядеть, зато ниже есть цитата.

С тебя начался род наш, и тобой он продолжится. И Свет, что живет в нас от тебя, заставит их преклонить колени. И Смерть, что живет в нас от тебя, обратит их в прах.

Под сводами Храма были выведены слова, которые взяли эпиграфом к следующей главе.

Подобно солнцу взойдем мы надо всем миром. Подобно солнцу сияют наши глаза. Подобно солнцу будем сиять мы, когда прольется кровь нечестивцев, ибо слабы духом они, не в пример нам.

Я изучала рисунок, отмечая выточенные из камня черты лица – надменные, угрожающие, резкие. Высокие каменные стены и арочные ниши проходов. И алтарь перед изваянием, на котором Богиня принимала свои жертвы. Лишение магии – высшая мера по законам мааджари.

Лишение магии. Как это возможно, если не с помощью силы… хэандаме?

Боль обожгла – резко и остро, прошила насквозь. Сначала вернулась память, затопила разум волной, грозя смести его вместе с последними крупицами самообладания. Потом вокруг расплескалось золото: ослепляющее, беспощадное, выжигающее. Жар вокруг меня нарастал, библиотека тонула в дымке золотой мглы. Четким в ней было только одно: лицо моего мужа. Я сдернула перчатку и содрогнулась – узор обручального браслета безумно напоминал начертания в храме мааджари.

– Ты так хотела его забыть, что я не удержался. Устроил тебе сон, в котором нет места солнечному мальчику. Зато показал много всего интересного. Я подарю тебе эту книгу наяву. Только попроси.

Сердце ударилось о ребра, стало нечем дышать. В тишине приближающиеся шаги Эрика грохотали, как марш на плацу. Не отрываясь, я смотрела на двери: пойманная в ловушку сна, полностью лишенная сил. Разум скулил, как запертый в горящем доме щенок, но сквозь него все-таки пробилась осознанная мысль. Мааджари – не просто легенда. Они существовали на самом деле. И их прародительницей стала…

– Дочь некромага и хэандаме.

Тишина. Мороз по коже – сквозь удушающий жар. От Эрика меня отделяла только хрупкая преграда двери.

– Вообще-то я ставил на тебя, Тесса. Надеялся, что ты отправишь де Ларне в долину теней. Но так мне тоже нравится.

Негромкий скрип, дверь открывалась дюйм за дюймом, ужасающе неторопливо, как если бы время замедлилось. Неясный силуэт в темноте: невысокая фигура, хрупкий профиль со сложенными у подбородка ладонями. И певучий голос, слишком звучный для мужчины:

– Здравствуй, милая. Как же долго я к тебе шел.

Кто-то тряс меня за плечи. С силой, ощутимо.

– Леди Феро! Леди Феро, проснитесь! Графиня!

Последний окрик прямо над ухом ударил с силой гонга, вытягивая из сна. Я дернулась, открыла глаза и уставилась на Гийома. Молодой человек застыл рядом: угрюмый, как дождливая ночь, брови сошлись на переносице. Какое-то время он вглядывался в мое лицо, потом виновато потупился и отошел. Опустился на стул, ероша и без того торчащие волосы, сцепил руки на коленях.

– Простите, так граф велел, – буркнул он. – Сказал – если начнете во сне метаться, сразу будить.

Я судорожно втянула воздух и приподнялась на дрожащих от напряжения руках. Перед глазами плавала моя спальня. Шторы по-прежнему задернуты наглухо, плачевное состояние комнаты скрадывал полумрак. Полы – дощатые, кое-где затертые до дыр, под ударами тлена ощетинились лохмотьями заноз. Ковер из спальни исчез в неизвестном направлении: видимо, Анри распорядился его убрать, потому что основательно зацепило тьмой. Ее следы пузырились на обоях пепельно-серыми ожогами, напоминающими странный вид плесени или пенку едкого зелья, дверь была усыпана глубокими оспинами пятен. От облегчения на глаза навернулись слезы: все настоящее. Это больше не сон!

– Где…

Всевидящий! Что с моим голосом?

– Где граф?

Сдавленное, хриплое сипение. Так мог бы говорить прокуренный портовый грузчик при смерти или извозчик, привыкший заливать тоску еженощно. Гийом помрачнел еще больше, но ответить не успел: по дому ударил мощный всплеск магии. Парень подскочил к окну, отдернул шторы. Полупрозрачная светло-сиреневая дымка таяла, плетения защитных заклинаний рвались на глазах. Я отбросила одеяло, поднялась и тут же ухватилась за столбик кровати: предательски закружилась голова.

Дверь в спальню распахнулась, чудом не сорвавшись с петель. Полуодетый Жером – босой, в наспех застегнутых брюках и распахнутой рубашке швырнул молодому человеку револьвер и веревки.

– Он окончательно слетел с катушек, Ги. Уводи ее, быстро! Я задержу его, сколько смогу.

Камердинер скрылся за дверями, а Гийом распахнул створки окна.

– Леди Феро!

Он нетерпеливо кивнул мне, и я, еще не до конца оправившись от шока, послушно шагнула к нему. Веревки оказались веревочной лестницей, которую парень сбросил вниз и на удивление ловко закрепил под подоконником. В холле что-то громыхнуло, по дому снова прокатилась волна магии. Гийом бросил взгляд в сторону двери, схватил меня за руку и подтолкнул вперед:

– Спускайтесь. Осторожней. Я вас подстрахую.

Никогда не боялась высоты – да и какая тут высота, в двух этажах городского дома, но сейчас меня шатало, как лодку посреди океана. При одной только мысли о том, что нужно перекинуть ногу за окно, перед глазами все поплыло. Тем не менее я подчинилась, взгромоздилась на подоконник, судорожно вцепившись в веревки, осторожно подвинулась к краю и… наткнулась на невидимую преграду. Нет… Нет, нет, нет! Сердце ударилось о ребра и заколотилось с бешеной силой. Снова плеснуло магией – так, что заломило в висках.

– Эльгер, ты ее не получишь! Только через мой труп.

В резкий, яростный окрик Жерома ворвался веселый голос Эрика:

– Ты сам это сказал.

Магические удары следовали один за другим. Руки задрожали, желудок встал поперек горла, когда я попыталась уйти на грань. Тоненькая серая пелена перед глазами, тающие краски. Я дотянулась до нее, успела заметить сетку, пронизывающую дом – наподобие той, что сама ставила во время тренировок в квартире, и тут меня вышвырнуло в жизнь, жестоко и неумолимо. Даже это маленькое усилие стоило сорвавшегося дыхания и пляшущих перед глазами разноцветных пятен.

Хруст, грохот, глухой удар. Истошный женский крик. Мэри!

Из коридора повалил дым. Несмотря на прохладный воздух с улицы, я закашлялась: в истерзанное криками горло вонзались раскаленные едкие иголки. Удушливая пелена ползла по стенам, мутной простыней тянулась по полу. Клубы спешно разгорающегося пожара заполняли спальню, запахло гарью. Я скользнула на пол, рванулась было к двери, но Гийом перехватил меня и толкнул назад:

– С ума сошли? А ну вниз, живо!

– Там заклятие, смотри! – Я с силой ударила ладонями в пустоту распахнутого окна, и меня швырнуло назад, в его руки. – Мне не выйти.

– Какое заклятие? Откуда?

– Клетка Каори, магическая ловушка. Он меня запер.

Я ведь думала об этом заклятии, когда готовилась к встрече с Эриком! Похоже, не я одна. Вот только его крови у меня не было, а он мою раздобыл. Где локон, там и кровь.

Гийом выругался, протянул мне платок:

– Намочите и дышите через него. Спрячьтесь, когда Эльгер появится здесь, я постараюсь его отвлечь. В кабинете есть вход в подвал, он запирается изнутри. Откиньте ковер, потяните за кольцо, спуститесь и закройте засов. Пожар туда не доберется, а там и граф подоспеет. У него артефакт, настроенный на защиту дома, он уже в курсе. Скоро будет здесь.

Парень закрыл нос рукавом, глаза его сверкали решимостью, уголки губ едва уловимо подрагивали. Он подтолкнул меня к тумбочке, напряженно вглядываясь в дверной проем, из которого клубами валил дым. Я плеснула на платок водой из графина, прижала мокрую ткань ко рту и бросилась к гардеробной. Едва успела прикрыть двери, когда услышала знакомый голос, певуче растягивающий слова:

– Сюрпри-и-из. Не думали, что я решу заглянуть лично? А я мимо проходил, такая чудесная ночь… Хотя… Вру. Просто давно хотел размазать вас по стенке.

– Эльгер, остановись. Ты не понимаешь, что творишь.

– Да ну?

Сердце, глупое, тише! Ну тише, тише, пожалуйста, тебя даже в Мортенхэйме слышно! Я приникла к щели между дверями, глядя на вошедшего. Ростом с меня или даже немного ниже. Волосы цвета неразбавленного кофе, цвет глаз в темноте не различить. Седая дымка плавно обтекала его и вползала в комнату. Гийом держал Эрика на прицеле – мрачный, сосредоточенный, рука его совсем не дрожала. Хотя в коридоре языки пламени уже лизали стены.

– У, Тесса… сколько у тебя защитников! Там внизу уже валяется один белобрысый идиот, – он фыркнул и вскинул обожженную ладонь, покрывшуюся волдырями. Так ребенок мог показывать матери царапину или ссаженную коленку. – Представляешь, собирался со мной сражаться.

Лицо Гийома исказилось, словно от боли, на скулах заиграли желваки. Мне показалось, что он сейчас нажмет на спуск, но… нет.

– Так! – Эрик хлопнул в ладоши. – Чудненько тут с вами болтать, но… Я потушу, не возражаете? Дышать нечем.