Сердце волка - Вольфганг Хольбайн

Секунд десять, а то и двадцать Штефан стоял и неотрывно смотрел в глаза девочки. Наконец медсестра оправилась от охватившего ее оцепенения и, пройдя быстрыми шагами мимо Штефана, подошла к кроватке.

— Я никому ничего не расскажу, — пообещал Штефан.

Данута никак не отреагировала на его слова, как будто была абсолютно уверена в том, что он их произнесет, а потому эти слова были даже излишними. Она наклонилась над кроваткой и привычно взяла Еву на руки. Штефан еще несколько секунд смотрел на нее, а затем молча повернулся и ушел.

Как Штефан и обещал, он зашел к Ребекке в палату, однако, пробыв там лишь полчаса, поехал домой. Разговор с Данутой так поразил его, что он совсем позабыл о светловолосом парне. Только когда он снова оказался в своей квартире и закрыл за собой дверь, ему пришло в голову, что по дороге домой было как минимум двадцать мест, где на него могли внезапно напасть. Эта мысль испугала Штефана, но не очень: он тешил себя надеждой на то, что светловолосый парень выбирал себе случайные жертвы и вовсе не охотился конкретно за ним.

Штефан лег спать, но сон его был тяжелым, и ночью он несколько раз просыпался.

На следующее утро Штефан проснулся еще более уставшим, чем был накануне вечером, и с неприятным привкусом во рту. Тем не менее ему пришлось подняться с постели, чтобы не опоздать на встречу с Дорном.

Он готовился к этой встрече со смешанными чувствами. Вчера вечером старший инспектор был совсем не таким враждебным и недоверчивым, как при их первой встрече, однако Штефан понимал, что это еще ничего не означает. Даже если Дорн ему и верил (в чем Штефан, в общем-то, сомневался), ситуация от этого не становилась лучше. Считал ли Дорн его подозреваемым или потенциальной жертвой, а возможно, и тем, и другим — предстоящий день явно сулил Штефану лишь одни неприятности.

Выпитые три чашки крепкого черного кофе хотя и не сняли усталости, но зато так его взбодрили, что он, пожалуй, смог бы теперь продержаться ближайшие два или три часа, а то и дольше. Штефан стер все до единой записи из памяти автоответчика, не слушая их, а затем несколько секунд размышлял над тем, не отключить ли ему автоответчик. В таком случае, когда он вернется домой, его, по крайней мере, не будут поджидать плохие новости.

Выйдя из квартиры и начав спускаться по лестнице, он увидел стремительно идущую ему навстречу девушку. В ее внешности было что-то странное, а потому Штефан, проходя мимо, внимательно оглядел ее. Ей было на вид не более двадцати пяти лет, и она вполне могла бы считаться красавицей, если бы уделяла своей внешности хоть немного внимания. Одета она была в черную юбку, простенькую белую кофточку и короткую кожаную куртку, вышедшую из моды еще лет пять назад. Впрочем судя по состоянию куртки, можно было предположить, что ее носили не дольше месяца. Волосы девушки доходили до плеч и были такими черными, каких Штефан еще никогда не видел. В них выделялись две несимметричные светлые крашеные пряди. Вся шевелюра девушки была необычайно растрепанной, и поневоле складывалось впечатление, что к этим волосам еще никогда не прикасалась расческа.

Девушка двигалась очень быстро — она почти бежала вверх по ступенькам. Если она поднималась в таком темпе все четыре этажа от входной двери, то должна была уже сильно запыхаться. Проходя мимо Штефана, она подняла на него свои огромные неестественно черные глаза. Ее взгляд был одновременно и дружелюбным, и оценивающим. Он вызвал у Штефана еще большее раздражение, чем ее неухоженный вид. Штефан остановился и, оглянувшись, успел еще раз окинуть девушку взглядом, прежде чем она исчезла за поворотом лестницы. Звук ее быстрых шагов по бетонным ступенькам раздавался все в том же темпе. Она либо была в исключительно хорошей физической форме, либо очень торопилась.

Штефан попытался думать о чем-нибудь другом и заставил себя идти дальше. В их доме было почти сорок квартир, и, хотя они с Ребеккой жили здесь уже более пяти лет, они мало кого знали из соседей. С точки зрения Штефана, это было даже хорошо. Хотя он высоко ценил дружбу и имел широкий круг знакомых, он все-таки предпочитал, чтобы друзья жили от них на достаточном расстоянии. И Штефан, и Ребекка старались избегать таких отношений с соседями, которые приводили бы к тому, чтобы все вместе по воскресеньям пили кофе или каждый третий вечер наведывались друг другу в гости. И если кто-то из жильцов их дома поддерживает дружбу с этой молодой «хиппи», то Штефана это не касалось. Тем более что его голова в этот момент была забита совсем другими проблемами.

Когда он выходил из подъезда, то едва не натолкнулся на высокого парня, который стоял у самой двери и даже не соизволил отступить в сторону, хотя и заранее увидел выходившего Штефана. Тот лишь в последний миг сумел уклониться от столкновения, пробормотав привычное «извините». И вдруг у него появилось чувство, что он знает этого человека. Это было хотя и мимолетным ощущением, но все же достаточно сильным для того, чтобы он поневоле еще раз посмотрел на парня — уже более внимательно.

Нет, этот парень был ему незнаком. Однако уже через секунду Штефан понял, почему этот парень показался ему знакомым: он был явно из одной компании с девушкой «хиппи», вихрем пронесшейся мимо Штефана по лестнице. Его старомодный коричневый костюм был таким помятым и грязным, как будто он целую неделю ночевал на скамейке в парке, а узел галстука действительно был узлом. Этот парень показался бы смешным, если бы не суровое выражение его лица и не колючий взгляд его карих глаз. Парень был очень высоким — метр девяносто, если не больше — и таким широкоплечим, что казался непропорционально сложенным. Кроме того, он, наверное, посещал того же парикмахера, что и девушка, встретившаяся Штефану на лестнице: его волосы были такими же растрепанными и неухоженными, как и у нее. А еще в его волосах тоже были светлые крашеные пряди. Впрочем, даже и без них он имел бы точь-в-точь такой же экзотический вид, как и та девушка.

Верзила, похоже, почувствовал, что на него смотрят. Он резко обернулся и бросил такой свирепый взгляд на Штефана, что тот опустил глаза и ускорил шаг. Этот парень, по всей видимости, был достаточно вспыльчивым и мог затеять ссору буквально из-за пустяка, а в нынешней ситуации Штефану меньше всего хотелось попасть еще в какую-нибудь переделку.

Максимально быстрым шагом, хотя и стараясь, чтобы со стороны это не выглядело бегством, Штефан пошел к своей машине, сел в нее и сразу же заблокировал двери — еще до того, как вставил ключ зажигания. Впрочем, подобная мера была излишней: когда он посмотрел в зеркало заднего вида, то обнаружил, что парень так и стоял возле дома и, высоко задрав голову, рассматривал его фасад. Он, должно быть, уже забыл о Штефане, даже если вообще обратил на него внимание.